- Ты чего? – удивился его приятель.
Но гопник лишь бросил на него ошарашенный взгляд и кивнул в мою сторону головой, будто предлагая другу посмотреть на жертву внимательнее.
Тот действительно вперился в меня пристальным взглядом и – тоже отшатнулся.
- Не хочешь гулять, и не надо, - быстро сказал парень. – Бывай, красавица.
Спустя секунду я уже стояла у арки одна. Ну и что это сейчас было?
Хм… Ребятки-то явно непростые, иначе с чего бы им так странно себя вести? Впрочем, пусть, главное – путь снова свободен.
Я миновала арку, поспешно прошла через двор, нырнула в свой подъезд.
Если встреча с крепкими гопниками и есть то самое нападение, о котором меня предупреждали Сева и Федя, то черт снова оказался не так ужасен, как его нарисовали. Да что там, глупым он оказался и почти смешным. В самом деле, разве это атака страшных оборотней? По крайней мере, я себе ее представляла не так. Я считала, что меня как минимум должны силой затащить в большой черный автомобиль. Или ударить исподтишка чем-нибудь тяжелым. Или вызвать на переговоры и попытаться переманить на свою сторону. Или… Что там еще показывали в дедушкиных любимых боевиках? А тут – гопники в трениках.
В общем, сегодняшняя встреча была несерьезной. И подозрительной. Причем, самым подозрительным, стало то, как странно один из ребят отреагировал на прикосновение к моей руке. Потому что именно на это запястье Всеволод примерил сегодня свой ритуальный браслет.
Сдается мне, хитрый оборотень в чем-то все-таки меня обманул…
***
- Память – удивительная штука. Ею обладают не только люди или животные, но и всем нам привычные вещи. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, сколько интересных историй может рассказать зеркало или старинный шкаф? А уж сколько забавного и любопытного знают детские игрушки! Их жизнь порой оказывается не менее насыщенной и увлекательной, чем жизнь человека. Посмотрите, к примеру, на этого малыша.
Я указала на открытый стеллаж, стоявший у стены. Экскурсанты повернули головы и с любопытством уставились на небольшого пушистого ежика в забавных синих штанишках, сидевшего на одной из его полок. Я осторожно протиснулась через плотную толпу (посетителей сегодня было особенно много), бережно взяла его в руки и подняла повыше, давая публике возможность лучше его рассмотреть.
- Если бы этот ежик мог говорить, он бы долго рассказывать нам о своих приключениях, - улыбнулась я.
- Этот зверь не похож на советскую игрушку, - заметил один из туристов. – Хотя он явно был изготовлен давно.
- Верно, - согласилась я, мягко погладив потертости на плюшевом боку. – Наш зверек появился на свет несколько десятилетий назад в Польше. Причем, не на фабрике игрушек, а в мастерской талантливого пожилого кукольника. У этого человека был небольшой магазин, в котором он продавал свои работы – за очень хорошие деньги. Однако, несмотря на приличную стоимость, его куклы не успевали засидеться на полках – они были такие качественные и красивые, что их тут же раскупали. Конкретно этого ежика приобрела одна хорошая русская женщина - в подарок для своего сынишки. Так ежик совершил свое первое путешествие – из Варшавы в Советский Союз. Вообще, путешествий в жизни этой игрушки было много, ведь семья ее маленького хозяина неоднократно переезжала с места на место. Дело в том, что через несколько месяцев после заграничной поездки мама мальчика серьезно заболела и умерла. Его отец не захотел оставаться в городе, где все напоминало ему о почившей жене, и долго колесил вместе с сыном по стране в поисках нового дома. За это время польский ежик стал для русского ребенка не просто напоминанием о матери, но и настоящим другом и талисманом. Представьте себе, сколько чувств видел этот пушистик – личных, глубоких, сокровенных. Таких, о которых другие люди наверняка даже не догадывались.
Я обвела взглядом притихшую группу.
- Когда мальчику исполнилось девятнадать лет, он переехал из отцовского дома в свой собственный. И мягкий игрушечный ежик стал единственной вещью, которая, помимо книг и одежды, переехала вместе с ним. Впрочем, в новой квартире наш плюшевый герой надолго не задержался – хозяин подарил его другому ребенку - мальчику из бедной многодетной семьи.
- Как? – удивилась невысокая румяная девушка, стоявшая ко мне ближе всех. – Подарил свой талисман? Последний подарок умершей матери?
- Представьте себе, - кивнула я. – Этот юноша считал, что с нуждающимися нужно делиться самым ценным, самым дорогим. Насколько мне известно, помимо ежа, он вручил тем людям неплохую сумму денег – его собственная семья была обеспеченной и могла себе позволить время от времени заниматься благотворительностью. Между тем, спустя двенадцать лет игрушка вернулась к прежнему владельцу. Так вышло, что ребенок, которому она была подарена, вырос, получил неплохое образование и устроился на работу в компанию, принадлежавшую первому хозяину польского пушистика. Возвращая этого красавца, тот юноша сказал: «Ты хотел, чтобы еж принес мне удачу. Теперь у меня ее в избытке. Возьми его обратно, быть может, ты найдешь еще кого-нибудь, кому будет нужен волшебный друг».
Я улыбнулась.
- А что было потом? – тихо спросила румяная девушка.
- Потом эти мужчины стали лучшими друзьями, а ежика подарили нашему музею. И теперь он приносит удачу нам.
Туристы заулыбались в ответ.
Удивительно, как здорово действует на людей эта милая невзыскательная история старой детской игрушки. Едва сей потертый шедевр варшавского кукольника появился в Сокровищах и легендах, как с легкостью затмил прочие экспонаты. По крайней мере, моего зала точно.
Я бросила взгляд в сторону и улыбнулась снова. У окна, отдельно от всех стоял Всеволод Репьевский – тот самый человек, благодаря которому в нашей коллекции появился и этот волшебный еж, и куча других интересных вещей.
Поймав мой взгляд, Сева по-мальчишески подмигнул мне глазом.
А он, похоже, умеет держать свое слово – пообещал, что станет в музее частым гостем, и теперь приезжает сюда не менее двух раз в неделю, да еще с подарками: то привезет изящную статуэтку, то старинный подсвечник, то крошечный медальон… Неделю назад ежа этого приволок. Мы с Люсей из-за него чуть не подрались – уж очень этот плюшевый господин был красив и представителен. Я, к слову, оказалась сильнее и настойчивее, а потому он теперь живет именно в моем зале.
Интересно, откуда Всеволод все это берет? Из личных запасов? Или кинул клич среди сородичей, и теперь местные оборотни передают нам через него свои ненужные вещи?
…Когда я закончила рассказывать истории экспонатов, и экскурсанты, перешептываясь, удалились в зал Кристины Петровны, Сева оторвался от подоконника и неторопливо подошел ко мне.
- У тебя здесь, оказывается, так много занимательного! - заметил он.
- Твоими стараниями, занимательного тут стало гораздо больше, чем раньше, - ответила я. – Сева, это был ведь твой ежик, да? Это тебе привезли его из Польши, и именно ты подарил его мальчику из многодетной семьи.
Репьевский усмехнулся.
- Почему ты так решила?
- Мне Федя рассказал.
Всеволод фыркнул.
- Вот трепло.
- А тот мальчик – это сам Федя, верно? Он когда-то говорил, что у него имеется куча братьев и сестер.
- Верно. Может, он сообщил еще что-нибудь интересное?
Я пожала плечами.
Сообщил, конечно. Вот только тебе, господин оборотень, я об этом рассказывать не стану. Ибо – не зачем. В частности, мне очень подробно и популярно объяснили, значение брачного браслета, который ты любезно примерил на мою руку.
За разъяснениями в директорский кабинет я явилась уже на следующий день после беседы с пресловутыми гопниками. Однако, стоило мне перешагнуть его порог, как Полевой, оторвавшись от изучения каких-то бумаг, вдруг сделал большие глаза и удивленно хлопнул ресницами.
- Вот это да! – присвистнул он. – Анюта, тебя можно поздравить?
- С чем поздравить? – с некоторой подозрительностью уточнила я.
- Не с чем? – тут же сориентировался рыжий. – Ну не с чем, так не с чем. Ты что-то хотела?
- Хотела, - кивнула ему. – Я, Федь, вчера пообщалась с очень странными ребятами. И теперь думаю: быть может, это не они были странными, а просто я чего-то не понимаю? Вот послушай…
Полевой внимательно выслушал рассказ о наглых незнакомцах, затем почти минуту молча рассматривал стену за моей спиной.
- Так значит, ты позволила Репьевскому надеть на тебя браслет, - задумчиво протянул он наконец.
- Да. Это плохо?
- Нет, - покачал головой Федор. – Наоборот. Теперь наши возможные конкуренты трижды подумают, прежде чем заводить с тобой знакомство.
- Так значит, те парни все-таки были оборотнями?
- Скорее всего.
- А почему им не стоит со мной знакомиться?
- Потому что на тебе стоит родовая метка самого сильного медведя в нашем каменном лесу.
- Эээ…
- Не пугайся, в этом нет ничего страшного. Если говорить коротко, Сева просто нашел надежный способ оповестить противников о том, что от тебя нужно держаться подальше.
- Ты можешь объяснить толком?
- Могу, - усмехнулся рыжий. – Видишь ли, Аня, брачные браслеты – это очень серьезно. Настолько серьезно, что многие оборотни отказываются использовать их во время брачных ритуалов, предпочитая обычную гражданскую свадьбу. Это как венчание для двоих глубоко верующих людей. Символ вечного и нерушимого союза. После того, как браслет займет место на запястье супруга, все остальные оборотни будут видеть и на физическом, и на энергетическом уровне – этот человек не свободен. До конца своей жизни. Или до конца жизни своего партнера.
У меня перехватило дыхание.
- В твоем случае все не настолько пафосно, Анюта. Никаких церемоний у вас не было, клятвы вы друг другу не приносили, да и сам браслетец у тебя на руке пробыл не более минуты. А значит, с точки зрения нашей общественности ты Репьевскому не жена, а что-то вроде невесты. Или избранницы. Или суженой. Формулировку можешь выбрать сама. Заметь, конкретно тебя это ни к чему не обязывает, зато волки, лисы, барсы и медведи будут знать, что ты не просто анатари, находящаяся под покровительством Всеволода Репьевского, а практически член его семьи. Семья же, Анечка, – это не менее серьезно, чем вечный и незыблемый брак.