Вокруг его головы отчетливо просматривался силуэт мохнатого зверя со смешными треугольными ушами. Тигр?
- Она, Сергей Павлович, - кивнул в ответ Сева.
- И вовсе не тонну, - поспешила вставить я. – Килограммов тридцать, не больше.
- Аня, милая, зачем вам столько? – воскликнул мужчина, усаживаясь на свободный стул. – Что вы станете с ней делать? Лепить глиняную армию?
- Для армии этого будет маловато, - усмехнулась я, узнав и его уши, и зеленые глаза и россыпь мелких веснушек. – Для изготовления чайного блюдца диаметром 13 сантиметров требуется порядка 800 граммов глины. А на нашем фестивале планируется провести сразу несколько «глиняных» мастер-классов. Материала нужно много.
Старичок посмотрел на Всеволода. Тот развел руками.
- Как дела у вашего сына, Сергей Павлович? – поинтересовалась я. – Игорь недавно здорово помог нам с проведением измерительных работ.
- С глиной он вам тоже поможет, - заулыбался старший Баринов. – И лепить, и таскать. Ему это будет полезно.
- Пусть приходит в музей, - сказала я. – Наши девочки ему очень обрадуются.
После Сергея Баринова к нашему столу подошли еще несколько человек – двое мужчин и женщина, оказавшаяся владелицей сети ателье, в которых мы с Кристиной Петровной намеривались заказать для фестиваля стилизованные костюмы.
Между тем, пообщаться с ней я не успела - в зале вдруг заиграла громкая музыка, и на импровизированную сцену вышла высокая пожилая дама, которая объявила о начале официальной части собрания зоозащитников. Она несколько минут говорила о том, как много делают участники их общества для сохранения в нашем регионе благоприятной экологической обстановки, после чего пригласила подняться на трибуну Всеволода Репьевского, дабы он поделился своим опытом в этом важном вопросе.
Сева ободряюще мне улыбнулся, встал из-за стола и быстрым шагом направился к сцене. Стоило ему взять в руки микрофон, как над моей головой прозвучал тихий голос:
- Позвольте ненадолго разбавить ваше одиночество.
Я обернулась и увидела высокого незнакомого мужчину с короткими седыми волосами. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, при этом выглядел он отлично – спортивный, подтянутый, явно уверенный в себе.
Волк.
Я бросила взгляд в сторону сцены - Всеволод живо рассказывал публике о восстановлении популяции бобров и не проявлял никакого беспокойства. Впрочем, подошедшего ко мне незнакомца он мог попросту не заметить – наш стол находился от трибуны достаточно далеко.
- Пожалуйста, присаживайтесь - кивнула я мужчине.
Тот мягко опустился на стоявший рядом стул.
- Знаете, Аня, а я ведь сразу вас узнал, - улыбнулся оборотень.
- Мы знакомы?
- Нет, - он покачал головой. – Вернее, знакомы, но заочно. Я хорошо знаю вашего отца. И вы очень на него похожи.
Бокал с вином, которое я собиралась пригубить, застыл у меня в руке.
- Вы знакомы с моим отцом? – изумленно переспросила я.
- Да, - кивнул мужчина. – С самого его детства.
Вот это да! Неужели отыскался человек, который знает, от кого же я была рождена?
- Родные всегда говорили, что я похожа на мать, - заметила ему, стараясь скрыть охватившее меня волнение.
- Ерунда, - усмехнулся оборотень. – От Ирины у вас только волосы и глаза. Зато овал лица, губы, нос – в точности, как у Виктора. Даже взгляд – его. Такой же прямой и внимательный. Между тем, я забыл представиться. Простите мою оплошность, Аня. Я – Вадим Самойлов, вожак стаи местных волков.
О!
- Рада знакомству, - криво улыбнулась я. – Пару дней назад мне довелось пообщаться с вашими подчиненными. Знаете, у нас вышла очень эмоциональная встреча.
Самойлов кивнул.
- На самом деле, Аня, я подошел к вам, чтобы извиниться. Мои подчиненные вели себя несдержанно, и мне очень за них стыдно. Я не хочу портить отношения ни с вами, ни с Всеволодом, поэтому прошу простить членов моей стаи. Клянусь, они не желали вам ничего плохого.
И почему я ему не верю?
- То, что Всеволод привел вас сегодня сюда и одним махом познакомил с первыми лицами нашего сообщества – правильное и очень умное решение, - продолжил волк. – С его стороны было бы неправильно прятать от нас свою очаровательную невесту. Вообще, Репьевский – очень выгодная партия. Думаю, Виктор будет доволен, когда узнает, что его дочь так удачно устроилась.
- Будет доволен? – переспросила я. – Так значит, он жив?
- Конечно, - удивился Самойлов. – И жив, и здоров, и, возможно, даже в меру упитан.
- Он член вашей стаи?
- Конкретно сейчас – нет. Раньше он действительно находился у меня в подчинении, но уже больше двадцати лет живет в другом месте.
Надо же! А я-то всегда считала, что отец мирно покоится на одном из местных кладбищ. Помнится, мама во время одной из наших редких встреч сказала, что мне не стоит забивать себе голову мыслями о загадочном родителе, ибо я никогда его не увижу.
- Скажите, Вадим…
- Александрович.
- Вадим Александрович, выходит, Виктор знает, что у него есть дочь?
- Еще бы, - усмехнулся альфа. – Ваше появление на свет, милая девушка, в свое время здорово изменило его жизнь.
- Значит, мой отец тоже оборотень? Волк?
Самойлов неожиданно замялся.
- Вроде того. Хотя и не совсем.
Поинтересоваться, что он имеет в виду, я не успела – за стол сел Репьевский.
- Здравствуй, Вадим, - холодно сказал он моему новому знакомому. – Рад тебя видеть.
- Взаимно, Сева, - кивнул тот. – Знаешь, я воспользовался случаем и извинился перед Анной за недоразумение, случившееся в эту пятницу.
- Анна тебя простила? – все так же холодно уточнил мой спутник.
- Простила, - сказала я.
- Прекрасно. Ты хотел что-то еще, Вадим?
- Нет, - покачал головой Самойлов. – Я, пожалуй, пойду. Не буду отнимать ваше время.
- Спасибо, - кивнул Сева. – Будь добр, выкрои завтра утром в своем плотном графике пару минут. Мне нужно с тобой поговорить.
- Хорошо, - ответил волк, бросив на меня взгляд. – Пообщаемся завтра.
Вадим встал со стула и неторопливо пошел куда-то между столиками. Всеволод повернулся ко мне.
- О чем вы разговаривали?
- Обсуждали общих знакомых, - ответила я.
- У вас есть общие знакомые?
- Как оказалось, есть. Сева, не надо так волноваться. Вадим Александрович был вежлив и мил. Действительно извинился за несдержанность своих подчиненных, поклялся, что они не сделали бы мне ничего плохого.
- Чура при тебе?
- Да, лежит в сумочке. А что?
- Ничего, - Репьевский улыбнулся, при этом его плечи заметно расслабились. – Как тебе моя речь?
- Честно? Кроме фразы «Добрый вечер, дорогие друзья», я почти ничего не услышала. Меня, знаешь ли, отвлекли.
- Ох уж эти волки, - фыркнул Всеволод. – Умеют они перетянуть на себя внимание…
В течение трех следующих часов мы успели выслушать еще два доклада, сытно поужинать и пообщаться с десятком-другим зоозащитников.
Вадим Самойлов к нам больше не подходил – оживленно беседовал на другой стороне зала с какими-то людьми и не обращал на нас никакого внимания. Меня, в отличие от Севы, это совершенно не устраивало. Старый волк наверняка неспроста завел разговор о загадочном папе, и теперь мне очень хотелось его продолжить.
Не покривлю душой, если скажу, что биография неведомого Виктора была мне интересна с исторической точки зрения - человеку, который рос без отца, всегда любопытно узнать, кем является его родитель. А уж слова Самойлова о том, что он был членом его стаи, и вовсе вызвали в моей голове целую бурю противоречивых мыслей.
Учитывая, что Всеволод с Вадимом являются давними конкурентами, мы с альфой наверняка встретимся еще ни раз, однако откладывать столь интересную тему на потом совершенно не хотелось. В самом деле, если сказал «а», говори и «б».
Ближе к концу вечера, когда Репьевский увлекся обсуждением новомодных систем сигнализации с двумя высокими серьезными тиграми, я, шепнув, что хочу ненадолго отлучиться, отправилась искать Самойлова.
Он обнаружился буквально через пару минут. К моей удаче, старый волк в одиночестве стоял у панорамного окна, пил из высокого бокала вино и о чем-то думал.
- Вадим Александрович!
Мужчина повернул ко мне голову, улыбнулся.
- Извините, что отвлекаю, - я подошла ближе и встала у окна рядом с ним. – Мы с вами не закончили разговор. Вы не будете против его продолжить?
- Не буду, - пожал плечами Самойлов. – Вы ведь хотите поговорить о Викторе, верно?
- Да. Я никогда его не видела, и хочу узнать о нем хоть что-нибудь.
- Понимаю, - кивнул Вадим. – Однако я вряд ли смогу сообщить много полезной информации. Я не знаю ни где он теперь живет, ни чем занимается. Конечно, при желании, все это можно выяснить. При вашем желании, Аня.
- Спасибо, - сказала ему, - мне это пока не нужно. Лучше объясните, что вы имели в виду, когда говорили, что мой отец – не совсем оборотень.
Вадим посмотрел на меня с сомнением. Пару секунд он молчал, будто подбирая нужные слова, а потом вкрадчиво поинтересовался:
- Вы действительно желаете это знать? Девочки, которые росли без папы, часто представляют его едва ли не супергероем. Самым умным, самым добрым, самым талантливым, самым занятым. Будет очень некрасиво, если я ненароком пошатну ваше светлое мнение об отце.
- Пусть вас это не беспокоит, - с прохладцей ответила я. – Просто расскажите мне о нем.
Самойлов вздохнул.
- Видите ли, Аня, для того, чтобы понять статус Виктора в нашем сообществе, нужно четко представлять кое-какие особенности нашей жизни. Дело в том, что оборотни серьезно отличаются друг от друга. Причем, не только в отношении повадок и обычаев, но и генетически. Так, в отличие от тигров и медведей, мы, волки, вынуждены тщательно следить за чистотой своей крови. У ребенка, рожденного от волка и оборотня другого вида, ослабевает способность к обороту – его зверь всю жизнь будет слабым и больным. Если же малыш родился от волка и простого человека, животной ипостаси у него не окажется в принципе. Все члены моей стаи об этом знают, поэтому заключают браки либо между собой, либо с сородичами из других городов. Однако это не мешает им время от времени заводить интрижки с обычными людьми. Если от этой связи появляется ребенок, в стаю, по понятным причинам, его не берут – ни он, ни его потомки никогда не будут волками. Но из этого правила бывают исключения. Если в роду матери когда-нибудь были тигры, медведи или лисы, малыш может сменить ипостась, однако полноценным зверем все равно не станет. Собственно, именно таким оборотнем являетс