- Серьезно, Аня, - продолжил Полевой, поворачивая руль. – Сева никак не мог предотвратить твое похищение и выручить никак не мог. Самойлов ловко подгадал время своей диверсии. Надо же, метки не испугался. Волчара…
Я тихо вздохнула.
- Федя, дело вовсе не в помощи и не в Вадиме. Дело в обмане. Честное слово, я не понимаю, зачем Сева врал про охрану.
- Чтобы ты не дергалась от каждого звука.
- Да я бы и так не дергалась! У меня есть чура, и я отлично могу за себя постоять. Я говорю о том, что Сева изначально представил себя этаким героем-хранителем. Помнишь нашу с ним первую встречу в музее? Он тогда долго распинался про защиту, которую мне обеспечат его люди. Про страшных оборотней и незавидную долю одинокой анатари. А как дело коснулось реальной опасности, его просто не оказалось рядом.
- Считаешь, он в этом действительно виноват?
Я пожала плечами.
- Все это – не более чем стечение обстоятельств, - уверенно сказал лис. – Мерзких и страшных обстоятельств, но не более того. Что до разговора в музее, то лжи там было не так уж много. Во-первых, наблюдение за тобой Репьевский все же организовал, во-вторых, по мере сил оберегал и от своих сумасшедших родственников, и от любопытных оборотней. И да, вспомни, дорогая Анюта, с каким настроением ты встретила Всеволода Ивановича в Сокровищах и легендах. Если мне не изменяет память, ты послала и его, и артефакты Фурта куда подальше.
- И только обещание спасти от своих мохнатых друзей повлияло на мое отношение к Репьевскому и его проблемам, - кивнула ему.
Короче, хитрил и недоговаривал Севушка всегда, с самого начала нашего знакомства. Сперва задержал в своем лесном доме, потом привлек к себе обещаниями, затем чувствами…
Интересно, а чувства-то были настоящие? Или тоже корректированные схемами и расчетами? А ведь Федя меня предупреждал. Говорил, чтобы была внимательнее и во всем Репьевскому не доверяла.
Впрочем, сам Полевой явно считает, что разозлилась я безосновательно и что маленькие медвежьи хитрости ничего особенного в себе не несут.
А мне обидно. До соплей. Это как считать, что живешь в неприступной крепости, а потом выяснить, что ее стены сделаны из соломы, и в случае опасности рассчитывать нужно только на себя. А раз так, то крепость мне теперь ни к чему. Сгодится любой штакетник, ага. Главное, чтобы чура всегда была на месте.
- Возвращаться к Репьевскому не планируешь? – поинтересовался Федор.
- Не знаю, - пожала плечами. – Сегодня точно нет. Мне нужно успокоиться и подумать. Расставаться с ним пока не планирую, если ты об этом. Нас связывает слишком много, чтобы просто разойтись.
Да он и не отпустит.
- А как же свадьба?
- Какая свадьба, Федя? Это событие гипотетическое. Никому неизвестно случится ли оно вообще.
Мне показалось, что на лице Полевого мелькнула слабая усмешка.
Он проводил меня до самой квартиры.
- Если хочешь, я могу побыть с тобой.
- Федя, давай на чистоту, - я попыталась улыбнуться. – Если бы мне до сих пор грозила опасность, я бы уже сидела у Репьевского дома под десятью замками. Они ни за что не стал бы потворствовать моим обидам и уж точно не отпустил ночевать одну. Вывод: ничего страшного в ближайшее время не случится. Или квартира нашпигована следящими устройствами не хуже личных вещей, и каждый мой шаг будет у Севы перед глазами.
Полевой фыркнул.
- Милые бранятся, только тешатся, - пробормотал он. – Отдыхай, Анюта. Если станет страшно, звони. Приеду и буду сторожить твой сон.
Я хихикнула. Федя немного замешкался, а потом наклонился и легко чмокнул меня в нос.
- Все будет хорошо, - тихо сказал он. – Ты мне веришь?
Вместо ответа я подалась вперед и порывисто его обняла. Федор тут же сжал меня в крепких объятиях.
- Спасибо, - прошептала я.
- За что? – голос мужчины был тих и удивительно мелодичен.
- За то, что спас от погони. За то, что ты всегда рядом.
Приподнялась на цыпочки и нежно коснулась губами его щеки. Полевой осторожно провел рукой по моим волосам.
- Все для вас, моя королева.
***
Дома было тихо и пыльно. Я бросила сумку и пакет с фестивальным нарядом в прихожей, пошла в кухню. Отыскала в одном из шкафчиков початую бутылку коньяка, который обычно добавляла в сироп для домашних тортов. Плеснула немного в чайную чашку, залпом выпила. Истерика после стрессовой ситуации всегда накрывает меня с большой задержкой, а потому лучше расслабиться сразу и не ждать, когда поднимется волна ужаса и дрожи.
Горло опалило огнем, однако слабый мандраж, зародившийся внутри после того, как закрылась входная дверь, почти сразу отступил.
Я налила еще немного коньяка и пошла в комнату. За окном начало темнеть, но включать свет почему-то не было никакого желания.
Уселась в кресло, сделал из чашки небольшой глоток. Пыль уже не бросалась в глаза, все вещи лежали на своих местах, однако квартира ощущалась ужасно неуютной. Слишком маленькая, слишком пустая.
Что ж.
Какое дело мы, женщины, любим больше всего? Правильно – загоняться по любому делу. Этим я сейчас, пожалуй, и займусь.
Всеволод, конечно, тот еще враль, но чем именно он передо мной провинился? Тем, что развлекался в свое удовольствие, пока Вадим пытался совладать с чурой и перегрызть мне горло? Что все его чипы и датчики в момент прямой угрозы оказались бесполезными? Что, если бы не серебристый мишка, мое тело уже лежало бы на рабочем столе патологоанатома?
Да. Именно этим. А еще тем, что заставил поверить: рядом с ним мне нечего бояться, а потом оказался далеко, когда я осталась один на один со страшным белым волком.
Остатки алкоголя мягко скользнули в горло, а на сердце вдруг опустился гадкий тяжелый камень. Вот такая я малодушная эгоистка. Вместо того, чтобы объясниться, наорала на любимого мужчину, уехала от него на другой конец города, а теперь сижу в темноте, жалею себя и пью из кружки дешевый вонючий коньяк.
А Самойлов молодец. Отлично подгадал момент для своей авантюры. Если бы его волки схватили меня в обычный день на обычной улице, пускать в ход призрачного медведя, возможно, и не пришлось. А во время фестиваля со мной не было ничего, что могло бы привлечь внимание моего чудо-оборотня. Кольцо лежало дома, телефон – в сумке, серьги – тоже, ведь для полноты образа я заменила их на другие, стилизованные украшения.
Напрягает, что об этом откуда-то знал и Вадим. Он, конечно, понимал - украсть человека среди веселящейся толпы легче, чем в любом другом месте, однако, не мог не подумать о том, что вместе с бессознательным телом подчиненные наверняка принесут в гостиницу «жучка». Учитывая тесную связь Самойлова с электронными системами безопасности, это было бы первым, на что он обратил внимание. Получается, «приглашая» меня в гости, альфа оказался уверен, что следилок нет. Возможно, его волки просто меня обыскали (при мысли об этом я скривилась от отвращения) или же Вадим нарочно приказал им дождаться начала экскурсии, потому как знал – в будке я буду не только одна, но и без каких-либо отслеживающих устройств.
В комнате неожиданно стало душно. Я подошла к окну, намереваясь открыть форточку. Взгляд рассеянно скользнул через стекло во двор, и сердце пропустило удар.
На скамейке возле моего подъезда сидел Всеволод. Его плечи были ссутулены, а в руках он сжимал мобильный телефон.
Вернулась в прихожую, вынула из сумки собственный смартфон.
Шесть пропущенных вызовов. И ни одного из них я не слышала. Собственно, это не удивительно – звук гаджета я отключила еще сегодня утром.
Вернулась к окну, осторожно выглянула на улицу. Репьевский смотрел застывшим взглядом прямо перед собой, не делая ни одной попытки сдвинуться с места.
И правильно. Наверняка понимает, что конкретно сейчас он сможет попасть в мою квартиру, лишь сломав дверь, ибо сама я ему не открою.
Настроение медленно поползло вверх. Что ж, пока Сева караулит подъезд, непрошенных гостей точно можно не бояться.
Я снова уселась в кресло. Итак, продолжаем загоняться.
На самом деле, мое похищение было сыграно, как по нотам. Воры заранее знали, где и в какое время я окажусь одна. Об этом говорит уже то, что отравленный калач, отправивший меня в забытье, находился в будке Игоря Баринова до того, как в ней появилась я. Думать о том, что булку отравил сам Игорь, не хотелось. На протяжении всего фестиваля парень находился у всех на виду – то и дело курсировал от локации к локации, а его дощатый закуток все это время оставался открытым. Замка на будке не имелось, да он там был и не нужен. Во-первых, предполагалось, что Игорь от своей панели управления далеко не уйдет, а во-вторых, о том, где именно эта панель находится, знали только организаторы фестиваля. Коим господин волк никак не является.
Меня снова бросило в жар. Мучительно захотелось выпить снова.
Наливая коньяк в третий раз, искренне удивилась двум вещам: а) несмотря на дозу выпитого спиртного, я совершенно не чувствовала опьянения, б) Репьевский продолжал сидеть у подъезда и пугать своим суровым видом местных алкоголиков. Последнее я обнаружила, бросив очередной взгляд в окно.
Пить коньяк почему-то расхотелось, зато на смену жажде пришел голод.
Быстрая ревизия кухонных шкафов показала, что это дело также поправимое. А потому через несколько минут в кастрюльке на плите булькали макароны, на столе стояла открытая банка тушенки, а в заварочном чайнике настаивались остатки травяного сбора.
Выходит, Репьевский действительно не мог мне помочь. Слишком уж удачно был подобран момент похищения. Похоже, среди организаторов фестиваля затесалась крыса, которая благоволит Вадиму Самойлову и отчего-то совсем не уважает меня. Или Репьевского. Или всех вместе.
Подошла к подоконнику. Сева сидел в той же позе на том же месте. Вздохнула и потянулась за мобильным телефоном.
Всеволод ответил на вызов после первого же гудка.
- Ты собираешься ночевать у моего подъезда? – поинтересовалась я, по-прежнему глядя на него из окна.