Хотя нет, этого Грех знать не хотел. По крайней мере, не сейчас.
Неужели Редгейва-таки осчастливила? Или кого-то из союзников так купила?
Даймонд тряхнул головой, обеими руками зачесал волосы назад, присел перед мальчишкой на корточки.
— Я тебе не трону, не бойся, — сказал негромко.
Страха в глазах парнишки плескалось столько, что на троих бы хватило. Но не отступил, даже не дёрнулся. Только пальцы, в косяк вцепившиеся, побелели ещё больше.
— Тебя как зовут?
Малец насупился, глянул исподлобья — хмуро, неприязненно. Посмотрел за плечо Натери и опять уставился на аэра.
— Так как? Имя у тебя есть?
— Есть, — неохотно отозвался мальчишка. — Дайрен.
Наверное, рухнувший потолок произвёл бы на аэра меньшее впечатление. А так пришлось даже ладонью о пол опереться, чтоб на задницу не сесть. И головой помотать, как барану. В самом деле, нехорошо смотреть на ребёнка вот так — исподлобья, хмуро.
— …в замке-то мы недолго пробыли. Месяца два, что ли? Нагдар тут всем заправлял и у него вроде даже получалось. Лан к Мирке гонца послала, не успела с корабля слезть. Мол: «У меня тут подруга на сносях, только тебе доверяю…». Та и не стала отказываться, прискакала сразу. А брату она сказала, будто хочет подумать, может, ещё раз на материк смотаться. Да и показываться ей соседям не с руки. После того как тут королевские солдаты высадились, они на неё злы были. Аэр Нагдар согласился. Тоже сказал, что надо дать всем время успокоиться. И если она пару месяцев в укромном местечке посидит, то только лучше сделает. В общем, дождались мы няньку и сразу уехали. Ну как уехали? Тут, на острове остались. Там, на другом конце, мыс такой есть, а на нём башенка. Древняя — жуть. Но каменная, крепкая. Говорили, словно она раньше смотровой была, а потом из неё вроде охотничьего или рыбацкого дома для господ сделали, что ли? Не знаю. Только там до ближайшей деревни часа четыре пёхом.
Грех, сцепив руки на столе, слушал Мильену, но ни разу даже головы в её сторону не повернул. Смотрел на мальчишек, устроившихся рядом с печкой. Успокоившиеся, накормленные и умытые пацанята мирно играли в камешки[28]. У Дайрен проигрывал и злился — хмурился, сопел раздражённо. Но не сдавался. Даже на живот лёг, чтобы оценить, как половчее примериться.
— Может, вам ещё эля подлить? — спросила герронтийка. — Могу согреть, плита не остыла.
Натери помотал головой.
— Рассказывай.
— Ну, устроились мы в той башне. Я, считай, через неделю разродилась. Да и Лан уже месяце на пятом была. А тут и Каринка из Палеса вернулась — и тоже с пузом. Всё хихикали, что в Герронте новая чума завелась, от которой чрево пухнет. Понятно, что в деревне нам приходилось появляться. Продукты-то надо где-то брать? Да и Лан часто на глаза крестьянам показывалась. До последнего верхом ездила. Вроде и худенькая, а живота и не видно совсем. Так, одёжкой пошире прикроется. Наверное, это потому что высокая. Слухи, конечно, пошли. Мол, у Кайран одна служанка на сносях незнамо от кого, а госпожа от мира прячется. Если сами больше эля не хотите, то я вот выпью. В горле пересохло.
Грех молча кивнул, наблюдая за мальчишками. Герронтийка не спеша перелила пенящийся напиток в чугунок, добавила травок из холщовых мешочков, висящих тут же, на стенах. Перемешала с мёдом. Аэр молчал, не торопя. Может, ему и неинтересно?
— Ну как, что дальше было, говорить? Или хватит с вас? — спросила Мильена, ставя перед элвом полную кружку.
— Рассказывай, — повторил Натери.
— Да, в общем-то, больше и нечего. Как Дайрен родился, мы его в сыновья Каринки и определили. Тем более что у Лан молока-то ни капли. Вернулись в Ис’Кай. Она сразу затеяла вот этот коттедж строить, — герронтийка постучала ногтем по столу. — Вроде хотела мужа и свёкра от суеты оградить. Ну и заодно детишек сюда поселить. Чего им в замке-то делать? А Каринка с Миркой и за больными присмотрят, и за детишками. Никого и не удивило, что охрану к дому приставили, а сама госпожа наезжает частенько. Болтали, конечно, всякое. Говорили, будто супружника своего хозяйка давно подушкой придушила, а теперь только вид делает, что он ещё на этом свете. Но Лан эти слухи и подогревала. Внутрь-то никого лишнего не пускали. И пусть уж лучше думают: тайна с Кайраном связана. Про детей никто и не вспоминал. Живут себе и живут.
— Это и я слышал, — как болванчик, снова кивнул Даймонд. — Одну тайну занавесили другой. Старый приём, но срабатывающий. А как сами-то дети не проболтались?
— Да их не особо и из дома выпускают. Так, больше в саду отираются. Ну и, конечно, строго-настрого наказали, языки за зубами держать. Да и маленькие они ещё. Кто там слушать станет, что такой малыш болтает? Вон Дайрен всем уши прожужжал, что с драконом дружбу водит. Никто же не помчался его ловить. В приятелях дракон, в мамах Кайран, а Зубная Фея подарила монетку. Вот будь они постарше, тогда да, страшновато.
— Дракон? — усмехнулся Грех, откидываясь назад, опираясь спиной о стену. — Ну-ну… Ты прости за сегодняшнее.
— Да что там прощать-то? — буркнула Мильена. — Не понимаю я, что ли? Даже завидно. За меня бы так кто… Вы б лучше за Герронту извинились.
— А вот за это не буду. Там я всё правильно сделал.
— То есть, считаете, будто сейчас неправильно поступили?
— И сейчас абсолютно правильно, — разулыбался Грех, — но надо ж к тебе подлизаться?
— Вот сволочь!.. — буркнула герронтийка в кружку.
— По-моему, я никогда этот фак и не оспаривал, — блеснул зубами Натери. — Значит так. Вы сегодня здесь переночуете, а завтра собирайтесь. Переправим всю вашу честную компанию на материк, к остальным. Там Лан дожидаться станете.
— Никуда я не поеду!
— Значит, сунем в мешок и отвезём, — пожал плечами Даймонд. — Мне тут потенциальные заложники ни к чему. Хватит и того, что есть. А уж жизнью… Дайрена я и вовсе рисковать не собираюсь. Тем более сейчас, когда эта тайна и медяка уже не стоит.
— Думаете, Райл знает?
— Уверен. Теперь бы королева не узнала… — Натери с силой потёр лицо. — В общем, сидите тихо, как мыши. Впрочем, там все условия для этого есть.
— А с сыном познакомиться нет желания? Хоть бы сказали, кто вы ему.
— Придержи свою язвительность. А то, не ровён час, язык прикусишь, да от собственного яда и помрёшь, — ласково посоветовал аэр. — И, вообще, укороти его. Хоть слово сболтнёшь Дайрену, самолично лишу возможности даже мычать. Успокоением против воли не отделаешься. Всё, нам ехать пора.
Аэр поднялся, направился было к двери, но на полпути передумал, шагнул к печке, садясь перед детьми на корточки. «Грачата» тут же проворно убрались от элва подальше, но светловолосый мальчишка и с места не сдвинулся. Хотя и смотрел по-прежнему настороженно.
— Обещаю, маму я тебе верну, — негромко, но твёрдо, разделяя слова, проговорил Натери. — Пусть весь мир сгорит к духам, но верну. Огнём клянусь.
Грех протянул ребёнку руку. Над раскрытой ладонью вспыхнул маленький язычок огня. Дайрен, как заворожённый, смотрел на пламечко. Быстро глянул вверх — на элва, снова уставился на огонёк… Да и сграбастал мужские пальцы в неловком пожатии. Грех охнул, дёрнулся, запоздало рванув ладонь к себе. Но огонь мальчишку, кажется, нисколько не обеспокоил. Наоборот, улыбнулся неуверенно и кривовато. И над их руками заплясал неровный, будто отблески костра или пожара жёлто-оранжевый свет.
— Ох, дурная это идея, господин. Как есть дурная…
Сотник господина клана Говорящих с Водой покусывал ус, ладонь его так и гуляла по рукояти топора у пояса. Да и кто бы ни нервничал, окажись во внутреннем дворе — чего уж греха таить! — вражеского замка да всего с десятью бойцами? За спиной ворота с двумя решётками. Сверху на стенах лучники. И внизу воины явно не для почётного караула выстроились. Ноги бы унести.
Да унесёшь тут, как же! Недаром же честные элвы господскую дочку Сукой из Ис’Кай прозвали, не за добрые дела. Видать, мало ей кайрановых земель, которые под себя подгребла. Захотелось и родным островом владеть, заманила отца в ловушку. А тот и рад стараться, припёрся, ничего не видя, как секач в гоне.
— Говорю, господин…
— Да заткнись уже, — огрызнулся Ланар, — без тебя тошно.
— Прошу простить, что заставил вас ждать, — голос раздался совсем не от господского дома, да и двери по-прежнему остались закрытыми. И, кстати, вовсе не Кайран голосок и принадлежал. — Дел по горло. Да и, думаю, на гостеприимство вы не рассчитывали.
Натери — Королевская Шлюха — спокойненько спускался со стены по боковой лестнице, будто прогуливаясь. И выглядел так, словно и замок, и весь мир ему принадлежит. Только вот одет был непривычно — без обычных его шёлковых тряпок и бабских цацек. Так посмотришь: вроде приличный мужик, даже меч на боку. И придерживает его так, будто знает, как управляться с железкой.
Только вот взгляд недобрый.
— Я с тобой разговаривать не стану, — рыкнул Ланар, по-медвежьи расставляя ноги.
— А придётся, — спокойно отозвался Натери. — Вас же интересует, куда это запропастился Магдар, наследничек водных?
— Лан написала…
— А писала не Лан, — Даймонд облокотился о ненадёжные деревянные перила. — Письмо я отправил. Видите ли, ваша дочь в данный момент гостит у Райла. Не по своей воле. И меня это не устраивает.
— Твои трудности, — набычился глава Говорящих. — Нету у меня никакой дочери. А королю я присягу давал. И не в моих правилах гулящим девкам помогать.
— Печально, — вздохнул Грех. — Всегда грустно, когда рвутся семейные узы. А ещё любопытно, кого вы назвали гулящей девкой — меня или аэру Кайран? Впрочем, это мы на потом оставим. Чего попусту болтать? Холодно нынче. Давайте к делу. Приведите его, — небрежно бросил Даймонд солдату.
Ланар, ничего из тирады не поняв, переглянулся с сотником. Но воин господину явно ничем помочь не мог.
— А, вот и они! — обрадовался Даймонд и ткнул пальцем куда-то вверх. — Ваш старший сын и наследник, аэр Ланар.