Он пал. Завел интрижку с девчонкой в конторе — Антеей, резковатой и прогрессивной, вечно болтала о правах женщин. Знала, чего хотела, не отнять. От него не требовала ничего, кроме секса, и какое это облегчение — быть с женщиной, которая не оплакивает круглосуточно бесплодность своей утробы.
— Весело, — сказала она. — В жизни надо веселиться, Рэй.
Раньше ему это в голову не приходило.
Они случались везде и повсюду — в машине, в лесу, в переулках, в тонкостенной спальне квартиры, где она жила с подругой. Ничего общего с тем, что он делал в постели с Маргарет, — словно раз за разом навязывал жене непристойности, а та делала вид, будто это не так. Антея творила такое, о чем Рэй прежде и не слыхал. Да уж, получил образование. Лен Ломакс все время его покрывал. Врет как дышит. Сейчас образованию конец, Антея сказала, что в длительные отношения не верит, боялась, что он станет «эмоционально зависим» от нее. Ему несказанно полегчало — он жил в ужасе, как бы не узнала Маргарет, но отчасти тосковал о простоте.
— Ах, ебля без осложнений, — со знанием дела сказал Лен.
— Ну да, — сказал Рэй, хотя его передернуло: грубо, в его жизни таким словам не место.
— Ты прямо как старушка, — засмеялся Лен.
Может, он потерял сознание стоя: в следующую секунду повара уже ругались и орали бог знает что. Один через всю кухню швырнул громадную кастрюлю, и она приземлилась с оглушительным грохотом.
Он выполз прочь, проковылял в бар. Налетел на Рекса Маршалла.
— Блядь, Стрикленд, — сказал Маршалл, — ну ты назюзюкался. Выпей.
Если поднести спичку, Рэй вспыхнет. Сгорит синим пламенем. Он ткнулся лбом в стойку. А Лен Ломакс где?
— Мне надо домой, — прошептал Рэй, когда подошел Уолтер Истмен. — А то помру. Вызови такси, а?
Истмен сказал:
— Вот еще, блядь, глупости — на такси тратиться. Вызови полицию!
Вокруг хрипло заржали. Истмен позвонил с барного телефона, и потом — через десять минут или, возможно, десять лет, нормальный мир уже порвал отношения с Рэем, — в бар вошел молодой констебль и сказал Истмену:
— Сэр?
Славные были времена.
— А ты что тут делаешь? — спросила Трейси.
— Шоферю, — ответил Барри Крофорд. — Один детектив-констебль нажрался, Истмен просил забрать и домой отвезти.
— Жополиз.
— Ну, все лучше, чем сидеть с маманей и говно это новогоднее по телику зырить. — Он курил, непринужденно прислонившись к машине.
Трейси от холода околевала. Надо было надеть терможилет. Когда из «Метрополя» кто-нибудь выходил, шум и свет вырывались на улицу клубами.
— Там прямо римская оргия, — сказал Барри.
— М-да?
Что Барри знает о римлянах и оргиях? Крайне мало, подозревала Трейси. Они вместе учились в полицейском колледже — уже там было ясно, что он амбициозен и ленив. Вероятно, далеко пойдет. Ему «нравилась» девушка по имени Барбара, шустрая девчонка из отдела косметики «Шофилдза», у которой на голове башня вместо прически; Барри боялся позвать Барбару на свидание.
— А ты? — спросил он.
— Дежурю. Как видишь, — ответила она, обмахнув рукой форму. — На вызове, там у них беспорядки. Драка в кухне. Наверное, узнали, что им не заплатят сверхурочных за работу после полуночи. — Как Барри умудрился раздобыть патрульную машину? Трейси подала заявку на водительские курсы — до сих пор нет ответа.
— Одна? — спросил он.
— С Кеном Аркрайтом. Он в сортире. Какого констебля везешь?
— Стрикленда.
— А вот и он, Барри, твой сегодняшний пассажир. Господи, ты глянь на него. Все первое января будешь блевотину отмывать.
Рэя Стрикленда выволакивали из «Метрополя» — его подпирали два дородных мужика из Управления уголовных расследований.
— Отъебись, — любезно сказал Барри, уронил сигарету и затоптал уголек.
Подтянулся Кен Аркрайт.
— Опля, — сказал он Трейси. — Там уже развязали Третью мировую войну. Эти итальяшки, они же вообще не умеют воевать. Пошли устроим перемирие, пока они друг друга не поубивали.
— Ну, — сказала она Барри, — приятного тебе извоза, а мы пойдем по-настоящему поработаем.
— Отвали.
— И тебе с кисточкой, — жизнерадостно ответила она. — С Новым годом.
— Ага, мальчонка, с Новым годом, — сказал Аркрайт.
Трейси обернулась, увидела, как старший детектив-суперинтендент Истмен склонился к водительскому окну, услышала, как он произносит адрес Стрикленда. Потом Истмен что-то сунул Барри — деньги или выпивку, Трейси не разглядела.
— Вот гондон, — сказал Аркрайт.
— Барри Крофорд?
— Да нет, Рэй Стрикленд.
— Ну что, шеф, домой? — спросил Барри.
— Нет, — сказал Рэй.
— Не домой?
— Нет. — Стрикленд наклонился и промычал адрес в Лавелл-парке, а Барри переспросил:
— Вы уверены?
— Ну еще бы я, блядь, не уверен. — Стрикленд рухнул на спинку сиденья и закрыл глаза.
В Лавелл-парке он чуть не выпал из машины. Барри смотрел, как Стрикленд шатко плетется к подъезду. Бедный ублюдок, хоть бы лифты работали.
На полпути Стрикленд развернулся и торжественно отсалютовал полупустой бутылкой скотча.
— С Новым годом! — заорал он. Проковылял еще несколько ярдов, опять развернулся и заорал еще громче: — А зовут-то тебя как?
— Крофорд! — гаркнул Барри. — Констебль Барри Крофорд. С Новым годом, сэр.
Опасность
Трейси разбудил вскрик — зачаточный звук во тьме. В своей коме она решила, что это лисы, — они приходили в сад почти еженощно, и их совокупления аранжировками смахивали на смертоубийства. Снова вскрик — и через несколько секунд она вспомнила, что в доме не одна.
Кортни!
Трейси выкарабкалась из постели и сонно доползла до спальни — девочка лежала на спине, тяжело дыша ртом. Трейси уже собралась уйти, и тут Кортни опять вскрикнула — каркнула, словно испугалась. Взмахнула рукой, будто врага отгоняла, а спустя мгновение застыла трупом. Трейси хотела было ее встряхнуть, но тут, к счастью, девочка вздрогнула и заскулила, точно спящая собака.
Трейси присела на постель, — может, Кортни снова проснется. Неудивительно, что ей плохо спится, — не понимает, где она, не понимает с кем. На миг Трейси устыдилась — зачем выдернула ребенка из естественной среды обитания? — но потом вспомнила зверское лицо Келли Кросс в «Меррион-центре». Трейси видала тьму-тьмущую поколоченных, покалеченных детей, соцработниками оставленных в семьях, которым и пса не доверишь. В семье отнюдь не всегда распрекрасно, особенно детям.
Вероятно, она уснула; очнулась неуклюже распростертой в изножье узкой кровати, и дневной свет омывал уродливые обои. Ни следа Кортни — приступ паники великанской рукой скрутил сердце. А вдруг настоящая мать явилась под покровом ночи и стибрила девочку обратно? Или какой-нибудь чужак влез в окно и унес ее на крыльях духов? Каковы шансы, что ребенка похитят дважды за одни сутки? Пожалуй, не так уж и малы.
Однако, ввалившись в кухню, мутноглазая Трейси обнаружила девочку за столом — та стоически черпала сухие хлопья из плошки.
— Вот ты где, — сказала Трейси.
Кортни мельком на нее глянула.
— Ну да, — сказала она. — Тут. — И давай дальше хлопья уминать.
— Хочешь молока? — Трейси ткнула пальцем в плошку.
Девочка подчеркнуто кивнула и кивала, пока Трейси не посоветовала ей прекратить.
Не поймешь, что больше пугает — потерять ребенка или найти.
Спала Трейси в линялой ночнушке с Винни-Пухом из «Бритиш Хоум Сторз», которая едва доставала до могучих бедер, волосы торчали во все стороны. Она торопливо натянула старые треники — теперь ансамбль завершен. Выглядела она чудовищно, наверняка вылитая Келли Кросс с утра пораньше, только гораздо крупнее. И однако, можно надеть пакет для мусора, а Кортни и не заметит. Детям неинтересно, какой ты снаружи. Очень это бодрит, когда рядом маленький человек, который тебя не судит.
Сама Кортни приложила старания и приоделась — выбрала из вчерашних обновок. Кое-что надела задом наперед, но в целом подход верный. Парикмахерские потуги Трейси не вполне увенчались успехом. В жестоком свете дня ребенок выглядел самоделкой. Кортни доела хлопья и теперь смотрела в пустую плошку а-ля Оливер Твист.
— Тост? — предложила Трейси.
Девочка показала большой палец — «во!».
Трейси порезала тост на треугольники и разложила их на тарелке. Ела бы одна, плюхнула бы ломоть хлеба на одноразовое полотенце — и дело с концом. Когда есть о ком заботиться, все иначе. Действуешь аккуратнее. «Осознаннее», как сказали бы буддисты. Она в курсе, потому что очень давно несколько недель встречалась с буддистом. Хиленький паренек из Рексэма, держал букинистический магазин. Трейси надеялась на просветление, а заработала мононуклеоз. Прощай, духовность.
Трейси припарковала Кортни на диване перед телевизором — та завороженно смотрела шумный и непонятный мультик, странный и к тому же японский. Ясно, что ребенку надлежит заниматься чем-то более полезным для ума — играть в «Лего», учить алфавит, что там еще делают четырех- или, может, трехлетние дети?
Трейси включила ноутбук, подождала, пока он не проснется и не разогреется, и принялась листать каталоги агентств недвижимости. Приятные дома в красивых местах — в Долинах, на Озерах — стоят в два с лишним раза больше, чем она выручит за дом в Лидсе. За границей гораздо лучше — по многим причинам. Затеряться в сельской Франции, в беспокойной городской жизни Барселоны — на них там и не глянет никто.
Испания: испанская недвижимость — не баран начхал, британцы уезжают косяками. Растить ребенка на солнце. На бандитском побережье.[96] Многие профессиональные преступники так и поступают, отчего же нельзя людям, которые не смогли их поймать? Mi casa es mi casa.[97] Такой недвижимости онлайн не купишь. Придется лететь в Испанию. И не возвращаться. Как только она сделает девочке паспорт. Может, подальше? Новая Зеландия, Австралия, Канада. Лесли расскажет про Канаду. Там всюду дикие земли, есть где потеряться. Далеко ли надо убежать, чтобы не поймали? В Сибирь? На луну?