A boule à zero,[119] как выразились бы в Иностранном легионе. Одна надежда, что никто не подумает, будто это из-за мужского облысения. Джексон в зеркале больше походил на Джексона, чем прежний Джексон, и Джексон перед зеркалом вздохнул с облегчением.
В парикмахерской собаке разрешили составить ему компанию, и пес сидел, пристально наблюдая за процедурой, словно запоминал, дабы потом внятно объяснить. Парикмахер оказался собачником, сказал, что «выставлял мопсов», и Джексону не сразу удалось расшифровать это заявление.
Кроме того, парикмахер показал, что собака умеет пожимать руки — «точнее, лапы», засмеялся он.
— Ну да, — сказал Джексон.
— У нас с собаками восемьдесят пять процентов общих генов, — сообщил парикмахер.
— Ну, у нас пятьдесят процентов общих генов с бананами, — ответил Джексон. — Вряд ли это имеет значение.
Тишком проносить собаку в разные заведения оказалось проще, чем Джексон предполагал; впрочем, нельзя сказать, что раньше он об этом задумывался. Поразительно, как часто с собаками куда-нибудь не пускают. Детей — не то чтобы он, само собой, возражал против детей, — так вот, детей пускают куда угодно, а собаки, как правило, ведут себя гораздо благопристойнее.
Следующая остановка — Центральная библиотека, где он прошерстил архивы «Йоркшир пост» за апрель 1975 года. В номере от 10 апреля нашлось искомое — отнюдь не на первой полосе. «Вчера во второй половине дня в квартиру в Лавелл-парке был вызван полицейский наряд, обнаруживший тело женщины, опознанной как Кэрол Брейтуэйт. Мисс Брейтуэйт подверглась жестокому нападению. По словам представителя полиции, тело пролежало в квартире некоторое время». Подпись — Мэрилин Неттлз. И всё — в последующие недели ни словечка о расследовании, никаких сообщений о дознании. Очередная женщина, выброшенная на помойку Женщина убита, убийца не призван к ответу — отчетливое эхо Джексоновой жизни.
Рюкзак на полу заерзал, будто вот-вот произведет на свет инопланетное существо. Изнутри донесся тихонький, приглушенный «гав», и в просвет молнии вылез собачий нос. Наверное, пора идти.
Даже с новым кодом телефон Трейси Уотерхаус оказался пустышкой — номер давно не обслуживается. Кто эта Трейси Уотерхаус — боевой конь, столько лет прошло, а до сих пор в строю? Весьма сомнительно.
Если Трейси Уотерхаус в 1975-м работала в полиции Западного Йоркшира, должны остаться записи, рассудил Джексон. А если не записи, может, ее помнят, хотя шансы, что кто-нибудь запомнил скромного констебля семидесятых, пожалуй, невелики. В те времена еще считалось, что женщины в полиции нужны, дабы чай заваривать и за ручку держать. «Жизнь на Марсе» — только вершина айсберга этого сексизма. Тот мир ушел и больше не вернется. (Сколько мужчин нужно, чтобы оклеить комнату обоями? — спросила Марли. Джексон подождал надменного финала. Четверо, если тонко их порезать. Ха-ха.)
Псу не сиделось, хотя он получил от Джексона полсэндвича и задрал лапу на несколько стен, а также на кривое и недоразвитое городское деревце. Много часов провел в заточении — наверное, мечтает нормально погулять. Людям с собаками в Лидсе гулять толком негде — в центре почти нет зелени.
Джексон решил, что, пожалуй, не стоит тащить пса в полицейский участок, и привязал его к столбу перед управлением полиции на Миллгарте, так чтобы животина находилась прямо на линии огня видеокамер над входом. Если сопрут пса, хотя бы останется запись.
— Считай, что я параноик, — сказал он собаке, — но в наше время никому доверять нельзя.
Уродливее здания Джексон в жизни не видал — построили в семидесятых, смахивает на крепость крестоносцев, чтоб враг и близко не подошел.
Дежурному сержанту Джексон объяснил, что он частный детектив и работает на адвоката. Тетка завещала Трейси Уотерхаус небольшое наследство, но семьи давно потеряли друг друга («Родня, сами понимаете»), знали только, что Трейси Уотерхаус была констеблем в полиции Западного Йоркшира в 1975 году. Врать нужно попроще («Это не я»), у Джексона вышло сложно, и он отчасти ждал, что его раскроют, однако сержант только и сказал:
— Тысяча девятьсот семьдесят пятый? Да уж, глубоко вы закопались.
Из кабинета в глубине вышел человек, похожий на выдохшегося боксера, уронил папку на стойку и сказал:
— Что такое?
— Человек ищет констебля Трейси… как фамилия? — Дежурный сержант обернулся к Джексону.
— Уотерхаус.
— Уотерхаус, — повторил дежурный сержант выдохшемуся боксеру, словно переводил с иностранного языка. — Была констеблем в?..
— Тысяча девятьсот семьдесят пятом, — подсказал Джексон.
— В тысяча девятьсот семьдесят пятом.
— Трейси Уотерхаус? — переспросил побитый боксер и расхохотался. — Трейс? Большая Трейси — Билл, да ты ее знаешь. Детектив-суперинтендент Уотерхаус, недавно отчалила.
— То есть что — умерла? — спросил Джексон.
— Ну уж нет, Трейси у нас неуничтожимая. Я, кстати, детектив-инспектор Крейг Питерс. — И он протянул руку.
— Джексон Броуди, — ответил Джексон, эту руку пожимая.
Он не припоминал, чтобы во времена его растранжиренной юности защитники правопорядка в Западном Йоркшире были так любезны.
— Трейси в конце прошлого года вышла на пенсию, — сказал инспектор. — Работает в «Меррион-центре», начальник отдела безопасности.
— А! Трейси Уотерхаус, — сказал дежурный сержант, будто ему наконец удалось перевести слово.
Дальше по коридору распахнулась дверь, и оттуда вылетел седой старый полицейский. Теперь таких не делают — оно, пожалуй, и к лучшему. Мрачно обозрел приемную и направился к ним.
— Детектив-суперинтендент Крофорд и Трейси знакомы сто лет, — пояснил Питерс Джексону. И Крофорду, громче: — Барри, тут Трейси спрашивают.
— Трейси? — переспросил Барри, затормозил и подозрительно уставился на Джексона.
Надо полагать, всю жизнь проработав в полиции, смотришь подозрительно на всех подряд. Джексону было о чем жалеть, но он радовался, что вовремя ушел.
— Джексон Броуди, — сказал он, протягивая руку.
Крофорд пожал ее весьма неохотно. Джексон пересказал историю про завещание и давно потерянную двоюродную сестру. Он понимал, что земля под ногами качается, он ведь не знал, есть ли у Трейси двоюродные сестры, но Крофорд сказал:
— А, да, что-то такое было. У ее матери сестра в Солфорде. Они, если память не изменяет, почти не общались.
— Вот-вот, в Солфорде, — сказал Джексон. Славно, — значит, он копнул правильную жилу.
— Я и говорю, — продолжал детектив-инспектор Питерс, — Трейси работает в «Меррион-центре». — (Теперь Крофорд сердито воззрился на него.) — Что? — переспросил Питерс. — Это же не государственная тайна.
— Ну, в общем, да, — сказал Джексону надутый индюк Крофорд, — но на работе ее не дергайте. И домашний адрес я вам не дам, даже не просите. Она уезжает в отпуск, наверняка уже уехала. Я ей звякну, скажу, что вы интересовались.
— Что ж, спасибо, — ответил Джексон. — Передайте ей, что я живу в «Бест-Вестерне». Погодите, я визитку дам. — И он протянул Крофорду визитку «Джексон Броуди, частный детектив», а тот небрежно сунул ее в карман и сказал:
— В отличие от вас, я детектив не понарошку, так что будьте любезны отвалить, приятно было познакомиться и все такое.
Очарован, подумал Джексон. Брюзга престарелый. Как выразилась бы Джулия. Престарелый брюзга, который подзадержался на сцене. Может, удастся ненавязчиво ввернуть имя Кэрол Брейтуэйт? Пожалуй, не удастся, решил Джексон, но все равно попробовал.
— А кстати… — обронил он.
Крофорд уже прошел полкоридора. Остановился, обернулся, аж ощетинился весь.
— Ну? — сказал он. — Что?
— Просто хотел поинтересоваться. Кэрол Брейтуэйт, звоночек не звонит?
Крофорд смотрел на него не мигая:
— Кто?
— Кэрол Брейтуэйт, — повторил Джексон.
— Впервые слышу.
Собака на Миллгарте явно нервничала. Во всемирном порядке вещей пес очень мал и, надо думать, почти всегда остро сознает свою уязвимость.
— Ты уж прости, — сказал Джексон.
Он прямо чувствовал, как они превращаются в Уоллеса и Громита.[120] Скоро он станет звать пса «старина» и делиться с ним сыром и крекерами. Что ж, решил Джексон, могло быть и хуже.
— Я ищу Трейси Уотерхаус, — сказал Джексон мужчине — скорее даже юноше, — который в конце концов появился из-за неприметной серой двери в «Меррион-центре».
Весь изъеден прыщами — если знаешь азбуку Брайля, по этому лицу можно читать, — на груди бирка, на бирке имя «Грант Лейбёрн». Судя по физиономии, этому человеку досталось очень скудное генетическое наследие. Джексон слегка расстроился: приятной канадки, значит, нет.
— Трейси Уотерхаус, — повторил он. — Она здесь?
— Нет, — буркнул Грант Лейбёрн. — Нету ее.
— Вы не знаете, где ее искать? — не отступал Джексон.
— Она с завтрашнего дня в отпуске. Вернется через неделю.
— А сегодня?
— Заболела.
— Вы, наверное, не можете дать мне ее телефон? — спросил Джексон. — Или какие-нибудь контакты? — с надеждой прибавил он.
Грант воздел кустистую бровь:
— Ну а сами-то вы как думаете?
— Очевидно, нет?
— Угадали.
Джексон выудил визитку, вручил Гранту:
— Передайте ей, пожалуйста, когда вернется.
— Частный детектив? — ухмыльнулся Грант. — Опять. Она очень популярна.
— Опять? — удивился Джексон.
— Ага, другой уже приходил. — Он покосился на круглую видеокамеру на потолке. Камера смахивала на миниатюрный космический корабль. Грант поморщился. — Вечно кто-нибудь наблюдает.
— Да не говорите, — сказал Джексон.
Снимок девочки с тугими хвостиками он поставил на стул у окна, где светлее всего. Сфотографировал телефоном. Отсвечивает чем-то призрачным, фотография фотографии, третий шаг по направлению от жизни. Виртуальная реальность.
Он полистал фотографии в телефоне, пока не нашел ту, что сделали по прибытии Надин Макмастер в Новую Зеландию. Если не тот же ребенок, что дрожа