— А что же ты со своими подругами не улетела?
— Крылышко у меня больное, не могу летать. А пришла в лес, попросилась у деревьев пустить меня перезимовать — никто не пустил, никто не пожалел.
— Ах, бедняжка! — жалостливо воскликнула сердобольная ель. — Тогда поживи у меня. Вот садись на эту мохнатую веточку — она самая теплая.
Рядом с елью стояла старая сосна. Она тоже пожалела пташку.
— У меня ветки не такие густые, не такие теплые, но я буду загораживать тебя от холодных северных ветров, — сказала она.
Птичка забралась в самую гущину еловых ветвей, а сосна прикрыла ее от холодного ветра.
Принял участие в судьбе маленькой птички и росший между елью и сосной можжевельник.
— Не унывай, птичка-невеличка, я тебя всю зиму буду кормить своими ягодами.
Так раненая птичка зажила хорошей жизнью.
Как-то ночью разыгрался, разбушевался ветер. Он так трепал ветви деревьев, что с них дождем сыпались листья. Понравилось это ветру, захотелось ему все деревья раздеть донага, но прежде, чем делать это, решил он все же спросить у Мороза:
— Батюшка-Мороз, со всех деревьев листья сорвать или на каких-то оставить?
Царь холода, Мороз, сказал:
— С берез, с ветел — со всех, что в листья одеты, срывай. А те деревья, что взяли под защиту маленькую пташку, не трогай, пусть они и зиму стоят зелеными.
Ветер не осмелился ослушаться батюшки-Мороза и не тронул ель, сосну и можжевельник. Так они и по сю пору остались вечно зелеными.
КРЕМЕНЬ
ассказывают, что давным-давно, в старину, Огонь с Водой заспорили. Огонь сказал воде:
— Я сильнее тебя.
А Вода ответила:
— Нет, я сильнее.
Загорелся, запылал Огонь — близко подойти нельзя. Но полилась Вода и начала гасить Огонь. Огонь совсем ослаб и, чтобы совсем не погибнуть, ушел под камни. Только в камнях себя и сохранил. Потому-то, когда ударяют по кремню, из него вылетают искорки — остатки того самого огня.
ОТЧЕГО У ЗАЙЦА ГУБА РАССЕЧЕНА И ХВОСТ КОРОТКИЙ
ежал опушкой леса заяц. А дело было весной, снег на дороге подтаял и превратился в лед. Поскользнулся косой, упал, но тут же вскочил и спрашивает:
— Ледок, ледок, гладенький дружок, сколько в тебе силы?
— Столько, сколько надо.
— Почему же ты таешь на солнце? — не унимается косой.
— Солнце сильнее меня.
Побежал заяц к солнцу. Вот бежит, вот торопится! А когда прибежал, спрашивает:
— Солнышко, солнышко, много ли у тебя силы?
— Сколько надо, столько и есть, — солнце в ответ.
— А почему туча нет-нет да и тебя закрывает?
— Туча сильнее меня.
Заяц поскакал к туче. Вот бежит, вот несется! Прибежал, спрашивает:
— Туча, туча, сколько в тебе силы?
— Столько, сколько надо, — отвечает туча.
— А почему, куда тебя ветер погонит, туда ты и идешь?
— Ветер сильнее меня.
Заяц помчался к ветру. Ну бежит, ну торопится! Прибежал, спрашивает:
— Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч. Видно, много в тебе силы?
— Сколько надо, столько и есть, — отвечает ветер.
— Почему же ты дуешь в ту сторону, в какую тебе бог укажет?
— Бог посильнее меня.
Заяц устремился к богу. Вот несется, вот торопится! Примчался, спрашивает:
— Боженька, боженька, много ли в тебе силы?
А бог в это время как раз только что печь истопил и угли кочергой выгребал. Не до зайца и его вопросов ему в ту минуту было.
Заяц свое:
— Боженька, боженька, сколько в тебе силы?
Бог опять молчит, знай жар из печи выгребает.
— Боженька, боженька… — опять было завел заяц.
Но богу, видать, надоели пустые заячьи вопросы, рассердился он и — кат! — ткнул раскаленной кочергой косого в нос. Кочерга угодила зайцу в губу и рассекла ее. После этого заяц — вышт! — выпрыгнул из божьего дома прямо через окно и дал стрекача. Однако старикашка-бог все же успел запустить ему вдогонку головешкой, и та головешка оттяпала-отожгла ему хвост.
Вот почему у зайца губа рассечена и хвост короткий.
КАК РЕКА НАЧАЛАСЬ
ила-была бедная вдова с сыном Мишуком. Ютились они в старенькой избенке, хлеба хорошо, если до нового года хватало, а летом ягодами да грибами перебивались.
Как-то, после теплого дождя, пошла старуха в лес за грибами. Ходила, ходила — ни одного гриба не нашла. «Не с пустыми же руками домой возвращаться, — подумала она. — Дай хоть хворосту наберу».
Начала собирать хворост, и набрела на охапку сухого валежника. Подняла ее, видит на земле большой уж кольцом свернулся, на голове рожки желтеют.
Старуха, не мешкая, сняла передник и разостлала его рядом с ужом. Тот заполз на передник, поизвивался на нем, а потом, оставив желтенькие рожки, уполз в кусты.
Старуха тут же завязала узелком передник с рожками и, довольная, побежала домой. Приходит домой, рассказывает сыну о своей находке.
— Чему ты радуешься? — спросил ее Мишук. — Какой в них прок?
— По молодости да по глупости ты еще не знаешь, что вместе с этими рожками нам в дом счастье привалило, — отвечает мать. — Они же не простые, а волшебные. Положи их в сусек с зерном — сколько потом не бери, хлеб убывать не станет, в кошелек сунешь рожки — в деньгах убыли не будет, сколько ни расходуй.
Решили они начать с денег. Достал Мишук кошелек, пересчитал деньги. Денег было немного, всего каких-то семь рублей.
Наутро пошел Мишук на базар. Походил по базару, к тому, другому приценяется, а тратить деньги не торопится: ну-ка истратишь, а они не восполнятся?! Потом приглядел себе сапоги со скрипом и — была не была! — отдал за них три рубля. Купил сапоги, отошел в сторонку, заглянул в кошелек, а там как было семь рублей, так и осталось.
На эти же семь рублей они и дом новый просторный построили, и амбар, и сарай, скотины всякой накупили. Одним словом, стали жить не хуже других деревенских богатеев. Мишук не только в праздники, а и по будням носил свои сапоги со скрипом. Парни-сверстники так прозвали его Мишук в сапогах.
Стукнуло Мишуку двадцать лет, пора жениться. Высватала ему мать дочь богатых родителей. Свадьбу справили честь по чести.
Люди дивились: откуда у бедной вдовы и ее сына взялось такое богатство. Но мать с сыном не то что чужим, своей невестке и то ничего про чудесные рожки не говорили!
Пришла зима, а зимой главное дело для девок и баб — пряденье. Села за пряжу и молодуха. Чтобы невестка напряла побольше, свекровь взяла да незаметно и сунула ей в кудель чудесные рожки. Невестка день прядет, второй, третий, а мочка кудели не только не кончается, а даже не убывает. «Вот беда-то, — думает молодуха. — Люди смеяться начнут: одну мочку за три дня осилить не могу». И когда на четвертый день свекровь затопила печь, а сама вышла по какой-то надобности к соседке, молодайка, недолго думая, сняла кудель с гребня и кинула ее в огонь. А чтобы свекровь не догадалась, достала новую мочку.
Приходит свекровь от соседки и дивится, что дрова в печке, как горели так и горят, не убывают. Пора бы уж и хлебы в печь сажать, а только как их в пламя посадишь.
— Ты, сношенька, кончила свою кудель прясть? — почуяв неладное, спросила свекровь.
— Нет, еще не допряла, — ответила молодайка.
А время подходит к обеду. Сын домой пришел. Печь же, как топилась, так и топится, дрова все еще не прогорают. Тут уж и невестка что-то понимать начала и призналась:
— Я в печку кудель бросила, уж не оттого ли огонь не убывает?
— Эх, сношенька, сношенька, что ты наделала! — заголосила старуха. — Ты же погубила-разорила нас. Хватайте ведра, таскайте воду. Тушите огонь в печи!
Сын сразу понял мать, схватил ведра и к колодцу. Невестка тоже ему помогать принялась. Они воду таскают, а мать ее в печь на огонь выливает. Лили, лили, насилу потушили. Однако огонь погас — новая напасть: полилась из печки вода. Час течет, два, полдня течет. Уже и избу всю залило, и подворье затопило, течет и не убывает. Из избы да со двора потекла вода по овражку дальше да дальше, и с каждым часом ее становилось больше и больше.
Эта-то вода, сказывают старые люди, и дала начало большой реке, которая и по сей день течет по чувашской земле.
СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ
ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ
ак-то собрались со всего леса дикие звери и решили выбрать себе царя. Думают, гадают: кого выбрать?
— Давайте выберем человека, — кто-то подал голос.
Льву такие слова не понравились.
— И без него обойдемся, — сказал он гордо. — Все вы меня боитесь — я и буду царем.
— Раз ты такой сильный — поборись с человеком, — предложили звери своему грозному товарищу.
Льву делать нечего, пришлось согласиться. Пошел он искать человека.
Вот увидел он мальчика и спрашивает у него:
— Ты человек?
— Нет, — ответил мальчик, — я еще только полчеловека.
Лев пошел дальше и встретил старика.
— Ты человек? — спрашивает.
— Нет, — ответил старик, — я уже только полчеловека.
Идет лев дальше и встречает добра молодца косая сажень в плечах.
— Не ты ли человек? — спрашивает лев.
— Да, я человек, — подтвердил молодец-удалец.
— Если ты человек, давай поборемся, — предложил лев.
— Что ж, давай, — согласился человек.
Началась борьба. Лев оскалил зубы и приготовился к прыжку. Человек обнажил меч и выстрелил из ружья. Словно гром грянул из ружья, а меч на солнце молнией сверкнул в руках человека. Видит лев: дело плохо, повернулся да и побежал. А когда явился к ожидавшим его зверям, то сказал:
— О, братцы! В одной руке у человека гром, в другой молния — где тут с ним справиться! Давайте будем считать его царем.
Так и по сей день человек считается царем и над зверями и над всякой другой тварью.
КАК СОБАКА ПОДРУЖИЛАСЬ С ЧЕЛОВЕКОМ
огда-то, давным-давно в глубокой древности, жила в дремучем лесу собака. Одинокая жизнь ей наскучила. Утро наступает — она одна, вечер приходит — она опять одна-одинешенька. Тоска начала одолевать собаку. И решила она поискать себе друга. Идет по лесу час, два, навстречу заяц попадается.