— Теперь только три осталось, — отвечает лиса.
Охотники все ближе и ближе подбираются.
Слышно, как разговаривают меж собой. Что делать?
Журавль еще раз лису спрашивает:
— Лисица-тус, у тебя сколько умов? У меня ни одного не осталось.
— Нет, у меня еще один ум остался, — отвечает лиса и подает своему соседу совет: — Если ты и последний ум со страха потерял, тогда поднимись на одну ступеньку выше и притворись мертвым. А пока охотники спорят, живой ты или мертвый — я убегу. Они за мной ударятся, а ты тем временем становись на ноги да подымайся на крыло. Так они нас и не поймают.
Журавль, как велела лиса, так и сделал: на ступеньку выше поднялся и лежит, как мертвый. И когда охотники до него докопались, диву дались:
— Смотри-ка, лиса задушила журавля, — говорят они друг другу и журавля с боку на бок переворачивают.
В это время лиса — вышт! — шмыгнула из норы и понеслась, что есть духу, в лес. Охотники бросили журавля и — за лисой. Да только разве рыжую бестию догонишь.
Ну, а журавль, само собой, поднялся на крыло да улетел.
Так незадачливые охотники и остались ни с чем.
ЛИСА-ПЛЯСУНЬЯ
дин старик принес из леса живую лису и говорит старухе:
— Брось-ка в печь мою старую шапку, я тут кое-что на новую принес. Вот, посмотри, — и вытащил из мешка лисицу.
Старуха как раз топила печку и, увидев лисицу, взяла старую шапку мужа и бросила в огонь.
А старик тем временем говорит лисе:
— Прежде чем я пущу тебя на шапку, спляши, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой, — и принялся точить нож.
Бедная лисичка глядит на нож, на старика со старухой и сидит ни жива ни мертва. Взглянула в окно, увидела дорогу в поле, а за полем лес, только как убежишь в тот лес?
А старик уже и нож наточил.
— Пляши, лисичка, не то зарежу.
— Я бы сплясала, — ответила лиса, — но у меня нет хорошего платья. А без платья — что это за пляска?
Старуха достала из сундука свое девичье платье, нарядила в него лисичку. А та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.
— Что же не пляшешь-то, сестрица? — спрашивает старик.
— Я бы сплясала, — отвечает лиса, — да у меня нет хушпу[7] на голове.
Старик со старухой надели на голову лисы хушпу. А она и теперь на украшения смотрит, однако же и плясать не пляшет.
Тогда старик со старухой в один голос:
— Хватит любоваться-то, лисица, пляши, почему не пляшешь?
— А у меня — разве не видите? — на шее мониста нет, — отвечает лиса.
Повесила ей на шею старуха и свое монисто — не пляшет лиса:
— Надо бы еще и браслеты.
И когда только дали ей и браслеты — повеселела, вышла на середину избы, на задние лапы встала.
Старик достал гусли, заиграл, лисица в пляс пустилась.
Сначала тихо, медленно прошла по кругу, а потом все быстрей и быстрей. Только нарядное платье мелькает, да хушпу с монистом позванивают. Старуха и про печку забыла, глядит на лисью пляску, в ладоши хлопает.
— А ну, ходи веселей, лисичка-сестричка! — подбадривает плясунью и старик, и чуть ли не сам готов вместе с ней в пляс пуститься.
Что только ни выделывала, какие веселые колена лисица ни выкидывала. Глядят на пляску старик со старухой не наглядятся.
Жарко стало плясунье, она и говорит:
Чтобы дверь была открыта
И окно чтоб не закрыто.
Старуха тут же кинулась открывать дверь, а старик открыл окно: жалко что ли: лишь бы лисичка-сестричка веселей плясала!
А лисичка еще немного попрыгала, поплясала, да — юрк! — в открытую дверь. Только ее старик со старухой и видели.
И остался старик без шапки: старая в печке сгорела, а новая в лес ушла.
КАК ЗВЕРИ ИСПОВЕДОВАТЬСЯ ХОДИЛИ
днажды собралась кошка на исповедь. Идет, навстречу — заяц. Заяц спрашивает:
— Куда путь держишь, подруженька?
— Исповедоваться иду, дружок-зайчик, — ответила кошка.
Заяц подумал немного, а потом говорит:
— Мне тоже, пожалуй, не лишне сходить на исповедь: одних только яблонь в деревнях я обглодал несть числа. Надо покаяться.
Пошли они вместе. Идут-идут, повстречали лису. Лиса у них спрашивает:
— Куда идете, друзья?
Кошка с зайцем отвечают:
— Исповедоваться идем.
— Пожалуй, я тоже пойду с вами, — говорит лиса. — Я немало кур и цыплят на своем веку погубила, надо замаливать свои грехи.
Идут они втроем. Дошли до леса и повстречали волка.
— Далеко ли путь держите, друзья-приятели? — спрашивает волк.
— Много нагрешили, — отвечают ему, — вот идем свои грехи замаливать.
— Я тоже ведь не безгрешен, — говорит волк, — тоже немало крестьянских овец задрал. Так что и мне надо подумать о душе. Пойду-ка я с вами.
Идут они вчетвером. Идут-идут, медведя косолапого встретили. Тот их спрашивает:
— Куда это собралась честна компания?
Они сказали медведю, куда и зачем идут.
— О-хо-хо, грехи наши! — вздохнул медведь. — Я ведь тоже немало и людей и скотины всякой загубил, так что мне тоже надо бы за свою грешную душеньку помолиться.
И медведь с ними пошел.
Шли они, шли и наконец-то дошли до того места, где исповедуются. Осталось только большую такую яму перескочить. Первой прыгнула кошка и перепрыгнула. За ней — заяц, да не хватило у зайца духу, не допрыгнул до другого края, в яму упал. Прыгнула лиса и тоже оказалась в яме. Ну, а что говорить про волка и медведя — они и подавно не смогли перескочить ту яму.
И вот живут заяц с лисой да волк с медведем в яме. День живут, два живут, проголодались. А только откуда ждать еду, сама она с неба не свалится.
Приуныли грешники. Что делать — не знают. Среди них одна лиса была грамотной. Вот она как-то и говорит:
— Хоть бы какую бумагу нам сюда послали и сказали, как и чем нам питаться.
И только она так сказала — упал в яму большой, с ладонь, кленовый лист. Лиса поймала этот лист и начала читать.
— Тут написано, что надо съесть зайца, — сказала лиса, закончив чтение.
Бедного зайца тут же съели, да только наесться-то не наелись, а лишь только больше аппетит разожгли.
Опять сидят звери в яме голодные. И опять еще один лист упал к ним с соседнего клена. Грамотная лиса читает:
— Тут написано: надо съесть волка.
Медведь, не мешкая, тут же разорвал волка.
С волка мяса поболе, поели лиса с медведем и еще много ли, мало ли осталось. Лисица остатки спрятала под хворост, на котором спала, и как проголодается — вытаскивает по кусочку и тайком от медведя ест. Все же медведь как-то заметил это и спрашивает:
— Что ты ешь, подруженька?
— Да ведь голод не тетка, — ответила хитрая лисица, — на все идти приходится, вот распорола себе брюхо и свои же кишки ем.
Услышав такое, косолапый тут же распорол свое брюхо. Ну и тут же, понятное дело, скончался.
Лиса с волчатины перешла на медвежатину. Надолго ей медведя хватило, до самой зимы. А зимой в яму нанесло снегу, и лиса из нее выскочила.
Тут и сказочке конец.
ЛИСА И ДЯТЕЛ
ежала лиса по лесу. Бежала-бежала да вдруг — бух! — в яму, которую на ее дороге охотник вырыл. Снует туда-сюда по яме, прыгает, крутится, вертится, а наверх выбраться не может. Дятел с соседнего дерева увидел лису в яме и спрашивает:
— Что ты там делаешь, подруженька?
— Колодец рою, — ответила рыжая плутовка.
— Может, и мне выроешь? — попросил дятел.
— Вырыть я вырою, да сперва этот надо закончить, — продолжает хитрить лиса. — Помоги мне опустить в колодец сруб, потом пойдем тебе рыть.
— Как же я помогу тебе? — не понял дятел.
— Работа не тяжелая: ты мне для сруба сверху ветки бросай — всего и дела, — объяснила лиса.
Начал дятел помогать лисице. Найдет подходящий сучок, стукнет по нему своим острым клювом и летит сук прямо в яму. Стукнет по новой ветке — и она в яме. Так обломал он одно дерево, за другое принялся.
— Ну как, кончается работа? — спрашивает дятел.
— Считай, уже кончили, — отвечает ему лиса. А сама тем временем по веткам — прыг-прыг! — из ямы наверх выскочила.
— Ну, теперь пойдем ко мне колодец рыть, — напоминает ей дятел.
— Пойти-то я пойду, — отвечает лисица, — но ты бы сначала магарыч мне поставил.
Согласился дятел. Не им заведено: с началом дела работнику магарыч ставят.
Пошли вместе с лисицей искать торговца квасом. Пришли к селу, где собирался базар. Тут их как раз и догнал ехавший на базар торговец квасом.
— Ну вот, нам и на базар ходить не надо, — говорит дятел лисице. — Притаись вон за тем кустом.
Лиса быстро юркнула под куст, а дятел подлетел сзади к возу, сел на бочонок с квасом и давай долбить его своим острым клювом. Долбил-долбил — продолбил бочонок насквозь. Полился из бочонка фонтаном медовый квас. После этого дятел с бочонка перелетел на голову торговца квасом и — тюк! — его клювом по лбу. Ох, как рассердился квасной продавец на наглую птицу! Спрыгнул с воза и давай бежать за дятлом. А дятел нарочно летит низко над землей и уже почти в руки дается.
Пока квасник бегал за дятлом, квас из бочонка весь вытек. Сидевшая под кустом лиса выбежала на дорогу и напилась досыта-доотвала.
Торговец побегал-побегал за дятлом, да ни с чем и вернулся обратно.
А лиса со своим дружком встретились за гумнами села. Дятел спрашивает:
— Ну как, напилась?
— Напилась, и кажется даже опьянела, — слегка покачиваясь из стороны в сторону, отвечает лисица.
— Тогда пошли колодец рыть, — опять за свое дятел.
— Пойдем, обязательно пойдем, — уверяет его лиса, — но сначала ты меня насмеши.
Что делать, приходится дятлу исполнять и эту прихоть рыжей плутовки: уж очень хочется ему иметь свой колодец!
На одном гумне двое мужиков чечевицу молотили. Дятел оставил лису у плетня, а сам подлетел к одному работнику, сел на голову и — тюк! — клювом в самое темя.