По другую сторону реки увидал дом. Перебрался через реку, подошёл к дому. Дверь была не заперта. В первой же чисто прибранной горнице сидела девушка-красавица. Пригляделся Юман и узнал в этой красавице свою Угу. В то мгновение и девушка заметила молодца, узнала его и кинулась навстречу:
— Наконец-то дождалась я тебя, мой суженый! Не знаю только, на радость или на неизбывное горе встретились мы. Много лет томлюсь я в плену у двенадцатиглавого змея. Он похитил меня из родительского дома, держит в заточении и требует, чтобы я вышла замуж за его племянника, злого волшебника. Ты спрячься: скоро чудовище воротится домой и тогда не быть тебе живому.
— Не тревожь себя, — проговорил Юман, — ведь за тем сюда и шёл, чтобы тебя выручить.
— Ох, чую — змей возвращается, — забеспокоилась Уга, — стань хоть вот за печку!
Не успел Юмгн заскочить за печь, как зашумело всё кругом и с грохотом, со страшным свистом влетел змей. Дом так весь ходуном и заходил.
— Фу-фу-фу! — закричал змей. — Что это тут земным человеком пахнет?
— Да, видишь, зашёл какой-то прохожий, — промолвила Уга. — Крепко, видать, притомился и лёг отдохнуть.
— Вот я его сейчас и съем!
— Не трогай гостя! Ведь это мой родной брат.
Юман вышел из-за печки:
— Съесть ты меня успеешь, а сейчас я накормлю тебя моими дорожными припасами. Таких кушаний да напитков ты век не пробовал.
С теми словами достал из сумочки платок, встряхнул; и появилось такое множество разнообразных кушаний и напитков, что змей от удивления пасть разинул. Сколь ни прожорлив был змей, сколько ни пил, ни ел, на скатерти-хлебосолке убыли не было. Наконец отвалился змей от стола и говорит:
— Отдай мне эту диковину!
— Если меня не тронешь, отдам, — посулил Юман.
— Не трону, не трону! — закричал змей так, что стёкла из окон вылетели.
Выспавшись после обеда, змей созвал в гости всю свою родню. Собрались разные чудища: многоголовые змеи, гады и страшилища со всех краёв. Набился полон дом гостей.
— Давай свою диковину, поскорее припасай угощение! — торопит змей.
Выхватил Юман платок и кинул наземь. Тотчас появилось несметное войско.
Спрашивает главный командир:
— Кого, хозяин, бить-воевать надобно?
— Бей, руби на мелкие куски всю эту нечисть! — приказал Юман.
Принялись солдаты стрелять и рубить саблями, и через недолгое время ото всех змей и гадов осталось одно крошево.
Сунул Юман платок в сумочку, и всё войско исчезло.
— Ну, теперь можно нам, Уга, отсюда уходить.
— Нет, — сказала Уга, — так их здесь оставлять нельзя. Они оживут, и нам беды не миновать. Чтобы навсегда избавиться, надо их сжечь.
Наносили они дров, подожгли дом, а сами выбежали на улицу.
Достала Уга из кладовой ковёр-самолёт, расстелила на дворе и говорит:
— Садись ко мне, и через несколько часов мы попадём в твою деревню.
Сел Юман с ней рядом, взвился ковёр-самолёт, вынес их на белый свет и в скором времени опустился прямо в то самое селение, откуда был родом Юман.
Старики родители встретили их хлебом-солью.
— Вот теперь можно и свадьбы играть, — молвил старик. — Готовьте всё к свадебному пиру, а я стану гостей созывать.
У Свертибаша и у его невесты всего было вволю. Напекла, наварила царевна великое множество разных кушаний и села вышивать свадебные подарки старикам родителям и ближней родне.
А у Юмана с Угой нет ничего. Опустил молодец голову, запечалился.
— Не вешай головы, — утешает Уга, — на поклон ни к кому не пойдём, всё сами справим, как надо.
И вот уже стали гости съезжаться. Приехали и царь с царицей — родители Свертибашевой невесты. Наступил канун свадебного пира.
— Ложись, Юман, спать, а мне надо приготовить всё, что требуется.
В полночь Уга вышла на крыльцо, перебросила с руки на руку волшебный перстень и проговорила:
— Собирайтесь, слетайтесь, мои верные помощники! Напеките, наварите всяких кушаний, чтобы было чем гостей угощать! Мёду, пива наставьте, вина накурите да подарки припасите для отца с матерью и для всех гостей!
Тотчас кухня и кладовая наполнились кушаньями, напитками и множеством разных ценных подарков.
На другой день начался свадебный пир.
Сперва Свертибаш со своей невестой столы накрыли и принялись угощать гостей. Угощения хватило только для самой близкой родни.
— Счётом маловато и на вкус небогато, а червячка заморить можно, от нужды сойдёт и это угощение, — молвил старик отец, когда отведал угощений Свертибашевой невесты.
Затем пригласили гостей за столы, накрытые Угой. И оказалось, так много всего наготовлено, что хватило не только на ближнюю родню. Угощали даже тех, кто пришёл только посмотреть на свадьбу.
— Отродясь так вкусно не пил, не ел! — похвалил отец Угу. — Накормила, напоила всю округу, и так много осталось, что можно ещё хоть два свадебных пира справить!
Потом невесты стали родителям подарки подносить. Свертибаш с царевной подарили родителям шёлковые наряды. Весь народ ахнул от удивления.
— Не стыдно нам со старухой в такой справе будет на сенокос идти. Видно, что невеста рукодельница, — похвалил подарки отец.
А когда Уга поднесла отцу с матерью подарки, все остолбенели.
— Эдакого дива век не видано! — шумел народ.
Отец с матерью и все гости не могли оторваться и глядели на наряды, словно из солнечных лучей сотканные.
— Такие наряды только по самым большим праздникам носить, — вымолвил старик. — Такой рукодельницы в наших краях не видано, не слыхано!
А Свертибаш со своей невестой чуть не лопаются от зависти.
В ту пору стала царица убиваться, плакать:
— Королевским сыном сказывался, обманул! Для того ли мы нашу единственную дочь растили, берегли да холили, чтобы за мужика-лапотника замуж выдать? Не хочу своё родное дитя в мужицкой семье оставлять!
Хмельной царь ещё пуще куражится:
— Я спервоначалу говорил, что он не королевский сын, а проходимец. Вот и вышло по-моему! Эй, стража! Хватайте обманщика, куйте в железо, отвезите в город и сдайте в солдаты! Там ему прибавят ума.
Подхватили стражники Свертибаша, сковали ему руки-ноги и увезли в город. Сдали в солдаты.
Сколько ни плакала, ни голосила царевна, царь с царицей не вняли её слезам. Посадили они дочь в карету и увезли в стольный город.
Старик, на всё это глядя, сказал:
— А и всяк молодец на сем свете женится, да не всякому женитьба удаётся. Не удалась женитьба Свертибашу, который неправдой жить норовил. Не горюй, не плачь, старуха! Не в могилу Свертибаша проводили. Пусть солдатского житья-бытья отведает. Чужедальняя сторона авось прибавит ума. Остались у нас сын Юман и мудрая невестка Уга. Есть кому нашу старость покоить.
Юман с Угой после свадьбы принялись вести хозяйство, и так у них пошло всё споро да ладно, что не только старики родители, а все люди глядели на них да радовались.
Сказка с загадкой, а лжи ни слова.
КЕХЕРМЕН-КЕТИЛ
У старика со старухой росли два сына. Старшему, Кехитрану, было двенадцать лет, а младшему, Кехермён-кетилу, — всего полтора года.
Выбежали как-то раз братья на улицу поиграть. Вдруг нежданно-негаданно налетел Вихорь. Закружил, завертел всё кругом, подхватил и унёс Кехермен-кетила в царство Пери.
В том царстве Кехермен-кетила взял на воспитание царь Пери. Стал парень расти не по дням, а по часам. И скоро вырос выше девяти аршин, в плечах косая сажень, и сила в нём была непомерная.
Все дети царства Пери боялись богатыря Кехермен-кетила. Когда он выходил на улицу, сверстники разбегались и издали кричали: Т
— Не станем мы с тобой играть, человеческий сын! Уходи от нас!
Кехермен-кетил сердился за такие речи на ребят царства Пери и, когда удавалось кого из них поймать, бил и обижал их.
Родители пожаловались царю Пери:
— Твой приёмыш, сын человеческий, житья не даёт нашим детям, бьёт ребят, калечит. Уйми его либо отправь куда-нибудь из нашего царства.
«Экая беда с этим Кехермен-кетилом, — подумал царь, — надо как-то от него избавиться. Напрасно я тогда принял парня». Думал, думал царь и придумал. Говорит приёмышу:
— Не пристало тебе, такому богатырю, с малыми ребятами играть! Сделай шар да клюку, коли можешь, и играй с моими солдатами.
Кехермен-кетил тому рад-радёхонек. Пошёл в лес, вырвал с корнями два многовековых дуба. Из одного сделал огромную, тяжёлую клюку, а из комля другого дуба вытесал такой большой шар, что впору только двум силачам поднять. Вышел на улицу и закричал:
— Выходи, кто хочет со мной шар гонять!
Послал царь двадцать отборных силачей солдат и наказал им:
— Играйте с Кехермен-кетилом и помните: сила у него непомерная и надо вам его во что бы то ни стало обыграть. Коли верх возьмёте, может, посмирнее станет и легче мне будет от него избавить наше царство. Ведь не знал я, когда взял его у Вихоря в приёмыши, что человеческий сын в один год так вырастет и станет могучим богатырём. Силы-то набрался, а разум ребячий, вот и озорует.
Вышли солдаты на площадь, а Кехермен-кетил говорит:
— Давайте конаться, кому первому начинать.
Первому досталось начинать Кехермен-кетилу. Установил он шар поудобнее и с такой силой ударил клюкой из целого дуба, что шар полетел со страшным свистом. Многих солдат оглушил тот свист; иных воздухом с ног сбило, а кто устоял на ногах да пробовал поймать шар, тех и вовсе покалечило. У кого руку, у кого голову оторвало.
Бросил Кехермен-кетил клюку и с досадой сказал:
— Что за игра! Двадцать человек не могли шар поймать, да ещё и покалечились!
А царь сидел на крыльце, всё это видел и подумал: «А ну как он из-за чего-нибудь рассердится, может в сердцах и всё наше царство разорить». И тут же велел позвать Кехермен-кетила.
— Вижу, что в нашем царстве нет тебе поединщика. Спустился бы ты в подземный мир. Там, слыхал я, есть сильные, могучие богатыри. Найдёшь, с кем силой помериться.
— А как туда попасть? — спросил Кехермен-кетил.