Сбросив вызов, Роуз прижалась лбом к стене и снова начала прерывисто дышать. Я неуверенно подошла к ней.
– Эй, ты в порядке?
Она кивнула, но глаз не открыла.
– Роуз, я серьезно, ты в порядке? Присядь. – Я взяла ее за руку и подвела к водительскому сиденью.
Присев возле нее, я просто наблюдала, не зная, что делать. Ее словно что-то напугало, и я понимала, что должна по-дружески ее подбодрить, но как? Только я собралась выдать какую-то ужасную шутку, как она открыла глаза.
– Я в порядке, – смущенно произнесла Роуз.
– Ты уверена?
Она кивнула. Я наполнила чашку водой и льдом и дала ей. Не знаю, хотела ли она обсуждать что-то со мной, но решила все же спросить:
– Что у тебя сегодня?
Она сделала глоток, а потом ответила:
– Спасибо. Это не так важно.
Что совершенно противоречило сказанному маме.
– Ты как будто расстроена. – Мягко говоря.
Она снова ответила не сразу, и я принялась ковырять оставленное на стойке пятнышко засохшего соуса. После некоторого молчания она пояснила:
– Просто к нам на ужин придет сенатор.
– Что?!
– Это правда не так важно. Просто она дружит с папой и может написать мне рекомендательное письмо. Но я не знала, что должна сегодня ужинать с ней.
Сказав это, Роуз занялась своими ногтями.
– О. Я бы сочла ужин с сенатором важным делом, а не мелочью, как, похоже, считается у вас, Карверов, – отметила я.
Она фыркнула.
– Это не мелочь. Я должна сегодня впечатлить ее и все. – Теперь она говорила на повышенных тонах. – Это рекомендательное письмо нужно для стажировки в офисе губернатора следующим летом! Самой важной стажировки во всей моей чертовой жизни! – Она встала и зашагала по фургону, обмахивая себя рукой. – Я приеду домой, и у меня будет всего пять минут, чтобы смыть с себя запах жира и приготовиться к неформальному интервью!
Я посмотрела на часы.
– Как насчет того, чтобы я отвезла тебя домой, а потом поехала на стоянку? Могу сегодня закрыться и одна. Так у тебя появится время.
Роуз остановилась.
– Серьезно?
– Да. Мне этот ужин кажется нелепым, но он, тем не менее, важен.
Она засмеялась.
– Тем не менее? И у тебя хватает наглости называть меня занудой?
Я завела фургон.
– Ладно, ладно. Пристегнись. Мы сейчас поколесим по 110-ой, детка.
Она открыла окно и прокашлялась.
– Спасибо. Я это очень ценю.
Я сделала радио громче.
– Что?! – прокричала я. Она покачала головой.
– ПОВТОРИ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛА?!
– ТЫ ТАКАЯ НЕУДАЧНИЦА! – закричала она в ответ, когда мы выехали на дорогу.
Глава 14
В субботу папа передал мне тарелку с яйцами Бенедикт, сбрызнутыми голландским соусом шрирача.
– У меня в последнюю минуту изменились планы. Как думаешь, у вас получится управлять фургоном все выходные?
Я засунула в рот целую вилку жидкого желтка и кусок маффина.
– Конечно. Подожди, ты сегодня уезжаешь?
– Ага. – Он посмотрел на часы. – Собственно, через час.
– И куда? – спросила я, добавляя шрирачу к яйцам.
Папа плюхнулся на стул рядом со мной.
– В Санта-Барбару на дегустацию вин.
Я чуть не поперхнулась.
– Что? Ты кто – Дайан Китон?
– Да, он самый. Сюрприз.
– Секундочку. – Я с подозрением посмотрела на него. – С кем ты едешь?
Он разрезал яйцо пополам, и желток вытек на увядшую капусту и маффин. Затем засунул в рот целую ложку и ничего не ответил.
– Па!
После долгого молчания он сделал глоток кофе и посмотрел на меня.
– Я еду с Коди.
Мой мозг быстренько перебрал каталог женщин из папиной жизни и остановился на одной.
– Коди?..
– Барабанщица.
Коди была филиппино-американкой со стрижкой Патти Смит и хриплым голосом курильщицы. Папа встречался с ней пару лет назад, поэтому я пришла в замешательство.
– Коди барабанщица? А вы разве не расстались?
Он мастерски разрезал яйцо крест-накрест, чтобы каждый кусочек оказался идеального размера.
– Да. Но на прошлой неделе мы выпили кофе и… – Он пожал плечами. – Ты знаешь, как бывает.
– Нет, не знаю. Я ребенок.
Он расхохотался так, что через стойку на меня прилетел кусок яйца. Я вытерла его с предплечья.
– Ужас! Если бы только все эти женщины знали, какой ты дома свинтус.
Я сказала «все эти женщины», потому что у папы были все эти женщины. И это понятно – ему действительно тридцать четыре, и он отнюдь не уродлив. Я никогда не устраивала из-за этого истерик. Но даже несмотря на это, он старался не знакомить меня со своими многочисленными подружками.
– Не хочу, чтобы ты привязывалась, – говорил он.
Мне кажется, это пошло из сериалов про отцов-одиночек. Единственное, что меня раздражало, – его шутки, что он очень востребован на родительских собраниях. Можно подумать, мой отец Дон Дрейпер, в танце врывающийся в кабинеты с взволнованными мамочками и подкармливающий их выпечкой. И в какой вселенной он ходил на собрания? Я вас умоляю.
Папа заерзал на стуле.
– Ну, честно говоря, мы с Коди встречаемся уже пару месяцев.
– Серьезно? – Я напрягла мозг в поисках моментов, когда они могли ходить на свидания. Казалось, папа большую часть вечеров проводил дома, так когда же это произошло?
Он как будто прочитал мои мысли, потому что сказал:
– Она помогала мне с ресторанными делами, с тех пор как вы начали работать в фургоне.
– Ах ты прохиндей.
Он скривился.
– Ужас. – Он «схватил» и бросил в меня мои же слова. Я засмеялась. Отец поднял взгляд и снова занервничал. – Так вот, Клара. Мне кажется, у нас все серьезно. С Коди.
Я не понимала, то ли дело в словах, то ли в папином тоне, но от этого сердце ушло в пятки.
– Ну… хорошо.
Я уставилась на яйца и попыталась не допустить выражения неловкости на лице.
– Да. Может, даже серьезнее, чем с кем-либо в моей жизни.
Я посмотрела на него, выгнув брови.
– Что? Не может быть.
– Может.
И все признаки вдруг стали явными – разрезанное на кусочки яйцо, его нога, выбивающая ритм по стулу, безупречно выбритый подбородок. Он говорил серьезно.
– Па! Зачем тебе начинать семейную жизнь сейчас? Ты в самом расцвете сил!
Для пущей выразительности я подняла в воздух вилку.
Он засмеялся.
– Хорошо, моя шестнадцатилетняя дочка. Если ты не заметила, мне уже давно пришлось начать семейную жизнь.
Я удивленно моргнула. Хоть мой папа никогда не жаловался, что был молодым отцом, я все гадала, не жалел ли он. Ведь его нужда оставаться одиноким могла передаться и мне.
Папа продолжил говорить:
– Коди чуть постарше меня и тоже думает о будущем. Все знакомые начинают семейную жизнь.
Каждую неделю в нашей почте появлялось новое приглашение на свадьбу или сообщение о рождении ребенка. Холодильник был ими усыпан. Рукописные шрифты, впечатанные в плотную бумагу, объявляли о какой-нибудь крутой свадьбе, а лицо новорожденного, отнюдь не самое миленькое, или ручки, спрятанные в рукавички, говорили о пополнении в семье. Я всегда думала, что эта фаза папиной жизни закончилась. И мысль о том, что они с Коди однажды поженятся… и родят ребенка… С таким мой мозг не мог справиться.
Я сменила тему:
– Тогда выпей как можно больше мерло, или чем там занимаются парочки.
Он засмеялся.
– Спасибо. Тебя разве не радует, что ты останешься одна? – Он замолчал и на секунду поднял вилку. – Чтобы почитать книги и закончить вязание.
– Ха-ха. – Я глотнула чай. – Ты же знаешь, что я не умею читать.
Он натянул кепку на глаза.
– Тогда остается вязание.
Я улыбнулась. Он не сказал вслух, но это был большой шаг. До пожара в столовой он легко оставил бы меня одну на ночь или две. А вот после стал куда бдительнее, чем прежде. Оставляя меня дома, он показывал, что я еще не до конца вернула его доверие.
Вскоре после этого папа и Коди уехали в Санта-Барбару.
– Наслаждайтесь танинами[14]! – прокричала я с балкона, стоя босыми ногами на металлической решетке и наблюдая за их отъездом.
После отработанной в «КоБре» смены у меня наметился свободный вечер. Я взяла телефон, чтобы узнать, чем занимаются Патрик и Феликс. Но пальцы зависли над экраном, и в итоге я написала Роуз:
Дай-ка догадаюсь: ты сегодня
совершенствуешь свои знания
по конституционному праву?
Она тут же прислала ответ:
Ха. А ты опять проводишь время
в наркопритоне?
Эта шутка зашла слишком далеко
Слишком точная?
Да, я считаю недопустимым принимать
наркотики, для которых требуются
дополнительные аксессуары
Через секунду я добавила:
Как прошел ужин с сенатором?
Пока искала похожий на сенатора смайлик, выскочило еще одно сообщение – от мамы.
Никакого Тулума???
Черт. Наверное, папа рассказал. Я тут же ответила:
Я над этим работаю!
Мы отлично справляемся с фургоном —
он уступит.
Поняла. Сделай вот такие глаза
Твой папа падок на такое.
Я хотела согласиться и посмеяться, но поняла, что мама совсем не знала папу. Нынешний отец перестал быть мямлей. И тут я заметила кучу сообщений от Роуз про ужин с сенатором. Она была рада, что он прошел отлично. Я устроилась на диване, чтобы удобнее было переписываться с ней, как вдруг кто-то постучался в дверь. Фло спрыгнула с моих коленей и, подбежав ко входу, уткнулась носом в щель под дверью.
– Клэра!
Феликс? Какого черта?
Я потащилась к двери.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я еще до того, как полностью открыла дверь.
Он выглядел отлично: густые волосы были взъерошены, от него хорошо пахло, а еще он натянул на себя черные джинсы.
– Ты идешь с нами.
У обочины стояла машина Патрика.
Я ногой оттолкнула Фло, чтобы та не сбежала.