– Ты перегораешь?
– Именно. Не знаю… когда они влюбляются в меня, то перестают мне нравиться.
Фло вдруг запрыгнула на колени Роуз. Та выпучила глаза и застыла.
Я подняла бровь.
– Видишь, моя кошка тебя понимает. Они тебе нравятся, только когда перестают обращать на тебя внимание.
Роуз засмеялась и прижала Фло к груди, отчего та завыла и, выскочив из ее рук, унеслась прочь, распушив хвост.
– Так значит… пять парней. И они нравились тебе недостаточно сильно, чтобы встречаться с ними больше…
– Полугода, – закончила я за нее. – Это мои самые долгие отношения. Веришь или нет, с Феликсом Рафаэлем Бенавидесом.
– О, я помню, когда вы начали встречаться. Вы стали «Бранджелиной[15]» старшей школы.
Я фыркнула.
– Прекрати. Он хотел быть Брэдом… Не знаю, когда становится скучно или слишком по-настоящему, я сваливаю. Кому это надо? Мы ведь еще учимся в старшей школе.
– Но тебе нравятся парни и ты хочешь, чтобы они были рядом, – подытожила она, подвигав бровями.
Я сделала то же в ответ.
– Ну да.
Мы засмеялись.
– Не могу даже представить, чтобы мне нравился парень настолько, чтобы я могла назвать его своим «бойфрендом», поэтому не трачу время впустую, – сказала она, делая глоток лимонада. И посмотрела на меня. – Но знаешь, почему нам должно быть из-за этого стыдно? Что, если из-за отсутствия парня нас будут считать чудиками? А если все время будем с кем-то встречаться – «шлюхами»?
Я задумчиво жевала четвертый кусок пиццы.
– Возможно, правда в том… что нет ничего странного, чтобы встречаться с кем-то в старшей школе. Все разные, и пора перестать читать журналы, дающие устаревшие советы.
Она подняла стакан.
– Дело говоришь!
– Роуз, прекрати так выражаться.
– Выпьем за это.
Я кинула в нее пакетик с пармезаном.
Глава 17
Когда Роуз ушла (убедившись, что я уточнила время свидания), я прибралась после нашего обеда и приняла душ. Признаюсь, я ненавижу принимать душ. На это требуется столько времени и усилий! У меня очень густые волосы, и на то, чтобы их высушить, уходит несколько часов.
Одевшись, я накрасила глаза карандашом – сделала макияж «кошачий глаз», в конце чуть опустив стрелку. Затем взяла блестящие бирюзовые тени и расширила эту стрелочку. Затем посмотрелась в зеркало. Ну вот – шикарно.
В коридоре раздался папин голос.
– Клара! Он здесь!
Я не понимала, почему папа вернулся домой одновременно с пришедшим за мной поклонником. Грандиозная синхронность. Я схватила небольшой черный кожаный рюкзак и спустилась вниз.
И вдруг резко остановилась. О боже. В двери стоял Гамлет и держал букет цветов. Папа придерживал дверь, и они оба смотрели на меня.
– Это что, какой-то подростковый фильм? – прохрипела я и так занервничала, что чуть не покатилась по лестнице. В конце я исполнила джигу, но странное выражение их лиц подтвердило – получилось не особо.
Я остановилась перед папой и указала на него пальцем.
– Никаких монологов, предупреждений, ничего. Не нужно никаких отцовских штучек.
Папа улыбнулся и прислонился к двери.
– Но я же твой отец, мелкая.
– Ты понимаешь, что я имею в виду, – отрезала я, надевая сандалии и избегая Гамлета.
Вдруг в поле моего зрения появились цветы, и я подскочила, выбив их из его рук.
– Прости!
Я наклонилась, чтобы их поднять, он сделал то же самое, и мы столкнулись головами. Боже. Что со мной происходит? Я никогда так не волновалась!
Гамлету удалось собрать букет, и он снова протянул мне его. В этот момент прядь волос заслонила ему глаза.
Он дарил мне белый львиный зев.
– Спасибо. Они красивые, – отметила я.
Гамлет покрылся румянцем; казалось, краснота выползла из-за ворота его накрахмаленной белой рубашки. Рукава он закатал, и рубашка идеально сидела на нем вкупе с темно-синими шортами, доходящими до колен. Он выглядел так, словно собирался сыграть яркую эпизодическую роль азиата в фильме Николаса Спаркса. (У них есть эпизодические роли азиатов?)
Поставив цветы в вазу, я помахала отцу и вылетела с Гамлетом за дверь.
– Увидимся, пап.
Не успела я закрыть ее, как он прокричал:
– Не опаздывай на завтрак!
Теперь настал мой черед краснеть. Что это вообще было? Я не могла даже смотреть Гамлету в глаза. Просто слетела по ступенькам вниз. Когда мы дошли до тротуара, я остановилась, пожалуй, даже слишком резко.
– Ты на машине?
На улице взревел мотор.
– Ага, – ответил он и направился на звук.
Оказавшись у машины, я вскинула руки.
– Мамочки! – Перед нами стоял белый «Лексус». – Это твоя машина?!
Он, поджав губы, распахнул пассажирскую дверь.
– Да. Эм, родители стараются компенсировать недостаток проведенного со мной времени.
Оказавшись в кожаном салоне, я подумала о явном противоречии кофейного киоска Гамлета этой машине. Кто знал, что он из богатеньких? Меня это раздражало, с каждой секундой я все больше чувствовала неловкость, пока он усаживался на водительское сиденье. Мне всегда было некомфортно с богатыми людьми. Я понимала, что нужно наплевать на их положение, но не могла.
– Итак, эм… я не хотел загадывать, где ты захочешь поесть, поэтому забронировал столики в разных местах, – сказал Гамлет, положив руки на руль, но не стал заводить машину. – В «Трилистнике», «Кафе Лола» и в «Хокинс&Пост».
Мои губы изогнулись в улыбке. Три самых модных ресторана. Гамлет старался изо всех сил.
– Наверное, в «Кафе Лола». Давненько не бывала в Хайленд-Парк.
– Хорошо, тогда едем туда! – радостно объявил он, и мы направились к 110-ой. Хайленд-Парк находился к северу от нас, между моим районом и Пасаденой. Гамлет забарабанил пальцами по рулю. – Я слышал об этом месте много хорошего.
– От кого?
– От… людей.
Я открыла окно, впустив поток теплого летнего вечернего воздуха.
– Настоящих людей или из интернета?
Он непринужденно рассмеялся.
– Ладно. Я прочитал отзывы на «Йелп»[16].
И он практически незаметным движением руки выключил кондиционер.
– Ой, прости, я не знала, что у тебя есть кондиционер, – сказала я, закрывая окно.
– Все нормально! Мне нравится вечерний воздух! – отметил Гамлет, открывая свое окно.
Меня сбила с толку его любезность, и я в качестве неловкого компромисса наполовину приоткрыла свое. Следующие пару минут прошли в напряженном молчании. Гамлет поднял телефон, несколько раз куда-то нажал, и заиграла музыка, слегка напугав меня.
– Прости! – Он тут же уменьшил громкость.
Через несколько секунд, когда за окном замелькал парк Арройо, я почувствовала охватившее меня раздражение. Что меня так бесило? И тут в колонках заскрипел мужской голос.
Я поморщилась.
– Мы слушаем IMAGINE DRAGONS?
Гамлет с улыбкой посмотрел на меня.
– Да! Разве они не крутые?
– Ну… да.
Я изо всех сил пыталась говорить беспристрастно.
Его улыбка дрогнула.
– Могу переключить, – предложил он и, не сводя глаз с дороги, завозился с телефоном.
Ну ты и задница, Клэра. Я забрала у него телефон.
– Все нормально. Сосредоточься на дороге. Прости, у меня совсем не получается скрывать эмоции.
Я мельком взглянула на Гамлета – его профиль раз в две секунды освещался уличными фонарями. Ресницы были короткими, но безумно густыми, нос прямой, а рот в каком-то смысле идеальный. И в данный момент он хмуро жевал нижнюю губу.
Я уже почти испортила это свидание.
– Итак, где ты живешь?
– Сан-Габриель. – Он не сводил взгляда с дороги – резкие повороты 110-й едва освещались фарами.
Я изогнула брови.
– Ого. Долина Сан-Габриель. Довольно далеко отсюда.
– Ага.
Немногословный и угрюмый Гамлет меня нервировал.
– Кажется, там много хорошей китайской еды.
Да ладно, Клэра. Долина Сан-Габриель славилась азиатским населением.
Выражение его лица ничуть не изменилось.
– Мы могли бы продавать в Эхо-Парке хорошую китайскую еду. – Отчаяние в моем голосе, казалось, можно было нащупать. – А еще корейскую. Вообще, это вроде как папина мечта – открыть в нашем районе хороший китайский ресторан. Но мы настолько близко находимся к корейскому району, что это нелепо. Поэтому ресторан будет похож на «КоБру», корейский с бразильским влиянием.
Я вдруг поняла, что не могу замолчать и пытаюсь исправить свою суетливость. Опять же, обычно мне на это плевать, но с Гамлетом все было по-другому.
Моя бессвязная речь сработала.
– Кажется, это отличная идея, – несколько настороженно сказал он. – Твой папа замечательно готовит, он справится.
Я и так знала, что папа – мастер своего дела, но слова Гамлета согрели меня.
– Спасибо, – улыбнулась я. И покраснела. – То есть я понимаю, что это не мне комплимент, но имею в виду…
Гамлет засмеялся.
– Мне нравится, как ты ведешь себя в неловкие моменты.
Ничего себе.
– Ого, а ты умеешь все подмечать.
– Да!
Я не сдержалась и засмеялась, и он посмотрел на меня с самой широкой и самой искренней улыбкой, какую я когда-либо видела. Блин, этот парень такой…
Мы добрались до ресторана, и нас встретила необыкновенно сексуальная женщина. Я – натуралка, но даже у меня отвисла челюсть, когда она повела нас к столику, рассекая воздух длинными черными волосами и сверкая короткой кожаной мини-юбкой. Я посмотрела на Гамлета, ожидая увидеть текущие изо рта слюни, но он осматривал ресторан и не обращал внимания на модель.
Один балл в его пользу.
Сексуальный администратор усадила нас за небольшой мраморный стол, какой можно найти только в парижском кафе. Наши колени соприкасались. Гамлет несколько раз попытался освободить побольше места, но ударил спинкой стула по тому, что стоял позади него – к несчастью, занимавшая его женщина носила огромную шляпу, которая тут же свалилась.