– Положи на стол, – указал он, куда следует мне сгрузить мою ношу. – А теперь подойди ко мне.
Аполлон даже позы не поменял, продолжая сидеть с поднятыми ногами. Интересно, что же он задумал?
– Зачем? – поинтересовалась я, выполняя приказание.
Только остановилась чуть поодаль, чтобы нельзя было до меня дотянуться.
– Сейчас узнаешь. Подойди, – почти приказал мужчина.
Я сделала небольшой шажок вперед, но так, чтобы Аполлон не мог до меня дотянуться, не изменив положения тела.
– Мне и тут прекрасно все слышно и видно, – возмутилась я.
– Вот скажи мне, пожалуйста, почему ты такая норовистая кобылка? – медовым голоском протянул «исполобяз». – Что тебя в этой жизни не устраивает?
«На следующий заход пошел», – пронеслось у меня в голове. Вот есть одна категория мужчин, которая не понимает слова «нет». Они прониклись анекдотом про женщин, у которых якобы слово «нет» означает «может быть». И теперь, уверенные в своей правоте, всякий раз думают, что это так. То есть сколько бы раз я ни говорила «нет», этот самовлюбленный тип будет думать, что я ломаюсь и набиваю себе цену. Для него такого слова в словаре не существует.
– Вы вначале определитесь, «сучка» я или «кобылка», – устало произнесла я.
Это переливание из пустого в порожнее меня утомляло.
– Я тебе неясно сказал? Подойди ближе.
Ого, Аполлон решил поменять тон. Теперь мы заменили пряник на кнут.
– А то что? Выговор влепите? Или сразу пытать начнете? Где тут у вас жаровня? А может быть, под столом «испанский сапог» запрятан?
Я наглядно закрутила головой, выискивая указанные орудия средневековых пыток.
Аполлон как-то изловчился и сцапал меня за руку, дернув на себя. За малым чуть не упала ему на колени. Но выдержала и устояла. А этот гад уже тянулся ко мне с явным желанием впиться страстным поцелуем в мои розовые губы. Наверняка, слюнявым и мокрым. Фу. Не хочу.
Ах так, значит. Я тоже не осталась в долгу и с удовольствием нажала на рычаг регулирования высоты кресла. Кресло вместе с Аполлоном стремительно начало опускаться вниз, а кроме того я его слегка подтолкнула, и произошло то, что произошло. Лакированные ботинки с противным скрежетом проехались по столу, сыграв роль якоря, а Аполлон с глухим шмяком упал на пол.
«И что я его все время роняю?», – подумалось мне.
Видимо, карма у него плохая и в ауре затемнения. Может быть, к бабке какой-нибудь его послать? Пусть порчу снимет.
Рев раненого гамадрила потряс хрупкие основы нашего бытия. Я отскочила подальше от разъяренного Аполлона.
Если мне не изменяет память, то там, где у обезьян находится хвост, у людей имеется копчик, который является рудиментарным отростком. Я не сильна в анатомии обезьян, да и обыкновенных людей тоже, а потому могу ошибаться. Но Аполлон приземлился именно на копчик. И, кажется, повредил его. Причем достаточно серьезно, если судить по его рыку.
– Ты-ы-ы…
Дальше следовала непереводимая на другие языки речь, состоящая из отборных матерных слов.
– Я-я. Только попробуй ко мне подойти.
Тут не до сантиментов. Аполлон беспомощно шаркал ногами. Я за свою жизнь дорого возьму, пусть только попробует покуситься. В качестве оружия я вначале намеревалась схватить стул, но сразу же решила, что долго не смогу им обороняться, а вот ножницы будут в самый раз. Выхватив их из стаканчика, я выставила руку вперед и заняла оборонительную стойку.
– Что тут происходит? – хриплый голос, прозвучавший откуда-то сзади, произвел эффект разорвавшейся бомбы.
– Он меня чуть не изнасиловал, – выпалила я на одном дыхании, обернувшись и увидев, кто вошел в помещение. И чуть тише добавила. – Морально.
Лучше бы я этого не говорила. То, что произошло дальше, у меня до сих пор в голове не укладывается.
Наш шеф, спокойный и уравновешенный, на моих глазах превратился в разъяренного быка. Я едва успела отскочить от пролетевшего мимо Неждана. Его имя говорило само за себя. Аполлон только успел подняться на ноги, как был опрокинут назад в кресло. Оттуда донеслось жалобное.
– Только не в лицо. Я все объясню. Она сама пришла. Я ее не трогал. Клянусь.
Было видно, что Неждан сдерживает себя, чтобы только не ударить противника. У него даже костяшки на руках побелели, так сильно он сжимал кулаки, схватив за грудки Аполлона.
– Если ты мне соврал, пеняй на себя, – прогрохотал шеф.
– Клянусь. Не было ничего, – жалобно скулил низверженный красавчик.
Не хотела бы я попасть под горячую руку Неждану в таком состоянии. Сейчас было явно видно превосходство одного над другим. Аполлон больше всего напоминал побитого щенка, хотя его никто пальцем не тронул. Легкие потряхивания не считаются. Почему-то мне показалось, что между ними подобная сцена происходила не в первый раз.
– Если так, то тебе крупно повезло.
И Неждан оттолкнул от себя кресло с Аполлоном, которое с громким стуком впечаталось в шкаф, да так, что сверху свалилась папка с какими-то документами. На это уже никто не обратил внимание. И уже мне:
– Следуйте за мной. И положите, наконец, эти ножницы.
Я смотрела на всю эту сцену с широко распахнутыми глазами и пыталась понять, что же это было?
Аккуратно положила ножницы на стол и, пятясь назад, вышла из кабинета Аполлона. Его хозяин проводил меня ненавидящим взглядом. Можно подумать, это я к нему навязываюсь, это я прохода не даю и постоянно третирую.
Неждан, как атомный ледоход, направился в свою вотчину. Мне же пришлось плестись следом. Почему-то я была уверена, что наш предстоящий разговор не сулит мне ничего хорошего. У меня противно засосало под ложечкой. Однако я не могла не отметить, как хорошо сидит на широких плечах шефа трикотажный пиджак.
В голову пришла абсолютно шальная мысль, что его ягодицы очень аппетитно перекатываются. Под одеждой, конечно, не сильно заметно, но все равно аппетитно.
«Юнона, как тебе не стыдно, – сказала я сама себе. – Ты зачем заглядываешься на большого босса? Ведь опять спать не будешь ночью. Будут всякие сны сниться – эротической направленности».
– Вам особое приглашение требуется? – оказывается, Неждан стоял перед дверью, намереваясь пропустить меня вперед, а я же пялилась на его зад, вернее, на то место, где он был секунду назад.
– Да иду-иду.
И что сегодня все меня стараются подогнать? Я им не лошадь верховая. Мотнула головой, отгоняя непристойные мысли.
Высоко задрав голову, прошла в кабинет. Какой нынче мужик пошел. Одно сплошное самомнение. Хоть в бочки засаливай да на следующую зиму сохраняй, а то вдруг переведутся?
– А теперь я хочу услышать подробно, что же на самом деле произошло?
Неждан подошел к окну и принялся разглядывать панораму за стеклом. Какой невоспитанный у меня шеф. Вместо того чтобы смотреть в лицо, он опять демонстрирует свою филейную часть. Еще и руки на груди сложил.
Делать нечего. Пришлось рассказывать как можно суше о событиях сегодняшнего дня. Как я была вызвана на ковер к Аполлону, как он пытался меня поцеловать, и что за этим последовало.
– А зачем вы провоцируете мужчин? – хрипло проговорил шеф. – Неужели не понимаете, во что это может вылиться?
У меня даже горло перехватило от возмущения. Чего-чего, а подобного вопроса я не ожидала совершенно. Чего угодно, но не этого. Вот она, мужская солидарность в действии. Чтобы брат по половому признаку ни натворил, а виновата все равно женщина. Ева, ну зачем ты яблоком прельстилась? А теперь нам расхлебывай всю жизнь. И так из века в век.
– Чем же я провоцирую и кого, позвольте узнать? У меня что, юбка до пупа задрана? Вроде нет. Или, может быть, у меня грудь вываливается? – подергала я джемпер, показывая, что все прикрыто. – А может быть, я себя вызывающе веду, вешаясь на кого ни попадя?
Я, конечно, перегибала палку, и в этом не было ничего хорошего, как и в том, что я начала оправдываться.
Тут я заметила, что Неждан уже не смотрит в окно, а взирает на мое представление. Лицо высечено из камня, кулаки сжаты, лишь блуждающие желваки выдают нервозность.
– Еще этого не хватало, – сквозь сомкнутые губы выдавил из себя Неждан. – Не надо передергивать. Вы сами понимаете, о чем я говорю.
– Нет, уважаемый Неждан Натанович, я как раз-таки не понимаю. Ничего не понимаю. Что в моем поведении является провоцирующим? Само присутствие? Ждете, что я уволюсь по собственному желанию? Ну так не дождетесь, ни вы, ни ваш гребаный заместитель. Слишком много чести будет для таких мелочных мужичишек.
Я уперла руки в боки и высказывала все, что накопилось. Замечу, с превеликим удовольствием высказывала.
И Неждан ухватился за мои слова, но не за те, в которых я фактически унижала честь и достоинство руководящего состава фирмы, а за фразу об увольнении.
– Он сказал, что уволит? За что? – требовательно спросил шеф и даже подался в мою сторону.
Можно подумать, что ему со своего места не слышно.
– А за то, что и вы. Только вы деньги предлагали, а он бесплатно. Видимо, считает себя неотразимым и востребованным. Нарцисс недоделанный, – в сердцах бросила я.
– Подожди, ты хочешь сказать, что он приставал к тебе с непристойным предложением? – обманчиво спокойно произнес Неждан.
В кабинете было очень душно. Взгляд у шефа пристальный, изучающий, старающийся подметить все детали. Поза напряженная, как у тигра перед прыжком.
– Почему сразу же непристойное, очень даже пристойное. В наше время переспать – все равно, что почистить зубы перед едой. И подумаешь, что девушка против, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Тем более, кто он и кто я?
– А кто он? – вкрадчиво поинтересовался шеф.
– Небожитель, по его мнению, а по-моему, так избалованный донельзя мальчишка с повадками бледной моли.
Я махнула рукой, как будто отмахивалась от надоедливого насекомого.
– Почему моли? – с интересом спросил Неждан.
– Потому как пугаешь его, пугаешь, а до него не доходит.
– Это точно, – подтвердил мужчина мои слова.