Я же продолжала жаловаться, поймав волну сочувствия к самой себе.
– Вот недавно, он же чуть меня не задавил на своем алом монстре, а потом силой пытался засунуть в машину, а до этого целоваться лез, а еще засос поставил, чтоб у него губы отвалились вместе со всем остальным. А я же мирная до поры до времени, но если меня достать, то становлюсь неуправляемой, считай, что невменяемой, вот я его через бедро и уронила… – перепрыгивая с одного на другое, изливала я душу Неждану Натановичу.
– Сегодня через бедро? – уточнил шеф.
– Да нет. В прошлый раз. На улице. Когда он меня испугал до печеночных колик да чуть не переехал. Спасибо, Павел рядом оказался.
– Это парень, за которого вы собираетесь замуж? – спросил меня Неждан, смотря куда-то вбок.
– Й-а-а? – как идиотка протянула я. – Замуж? Собираюсь?
У меня глаза вылезли из орбит от подобной нелепицы. С чего он взял, что я замуж собираюсь? Да у меня даже сердечного друга нет, а с мужчиной я была в прошлом тысячелетии. Да я скоро от воздержания начну бросаться на любого встречного. Правда, пока такое желание возникало только в отношении одного конкретного мужчины, но это в счет не идет.
– Ну как же? Об этом весь офис гудит, – вздохнув, как мне показалось с горечью, сказал Неждан.
Кажется, я что-то пропустила. И тут меня озарило. Я вспомнила нечаянно брошенные слова о замужестве, для того чтобы Аполлон только отстал.
Етит твою налево. Как я могла подобное забыть? Голова моя садовая, из которой вылетает все, что можно.
Вот говорила мне бабушка: «Юнонка, лишний раз врать не стоит. Человек запомнит твою ложь, а ты про нее забудешь в тот же миг, как произнесешь».
Ее мудрые советы мне в одно ухо влетали, а в другое вылетали. Запоминать надо было. А я ляпнула и сразу же выкинула из головы произнесенную неправду. А теперь расхлебывай. И спрашивается: как выкрутиться из этой ситуации? Почему-то Неждану врать совершенно не хотелось.
– Гудит, говорите? – удивленно произнесла я. – Ну и пусть гудит. Собака лает, а караван идет. В смысле, поговорят и перестанут.
Если появились какие-то сплетни, то их уже не остановить. Одна тянет за собой целую стаю других. Сплетни, они возникают на пустом месте, а тут я сама пустила. Вот ведь как бывает.
А вот к списку недостатков Аполлошки добавился еще один: длинный язык без костей. Только от него мог пойти гулять такой слух. А еще женщин обвиняют в болтливости, сами-то те еще сплетники.
– И когда сие знаменательное событие?
И что мне ему ответить? Опять соврать? Или все же рассказать правду?
– Неждан Натанович, – обратилась к мужчине, – а у вас бывало так, что вы хотели отвязаться от надоедливого человека? Который достал хуже горькой редьки. Просто прохода не дает и не понимает слова «нет».
– Значит, вот как вы видите меня со стороны? – еле слышно произнес шеф.
– Да причем тут вы? Это все ваш красавчик заместитель. Достал уже. Со всех сторон обложил. Его по рукам бьешь, бьешь, а он опять их тянет. Может быть, ему одну сломать? – в сердцах бросила я и совершенно не обратила внимания на фразу Неждана по поводу отнесению моих слов на свой счет, слишком была рассержена на весь белый свет.
– Не поможет, – ответил шеф.
– Вот и я думаю, что не поможет, а еще отвечать придется, – продолжила свой монолог. – Так вот, чтобы он от меня отстал, я и придумала эту байку о скором замужестве. Оказалось, зря. Теперь понятно, почему весь офис гудит. На меня косятся. Я же молчу и никого не зову на свадьбу. А я-то ни сном, ни духом.
– Ах, вон оно как, – откликнулся Неждан.
И какая-то надежда появилась в его взгляде. С чего бы это? Видимо, обрадовался, что я не собираюсь калечить его заместителя. А то потом возись с ним, составляй акт о несчастном случае на рабочем месте. Этот же гад просто так все не оставит, еще начнет судиться да требовать возмещение причиненного вреда. Правильно. Рачительный хозяин думает обо всем наперед. А уж в уме, предусмотрительности и расчетливости шефу не было равных. За короткий промежуток времени мужчина умудрился значительно повысить показатели рентабельности нашей компании. Все же не зря учредители сменили руководящий состав. Еще бы исключили должность «заместителя руководителя» из штатного расписания, вообще им цены не было бы в базарный день. Эх. Мечты. Мечты.
– Хоть так, хоть эдак. Ляпнула, не подумав, а теперь вот расхлебывать приходится. Только вы ему не говорите. Хорошо? Пусть это будет нашей тайной, – заговорщицки я глянула на Неждана.
– Договорились. Будем подписывать кровью?
Он заметно повеселел, словно внутренняя пружина расслабилась.
– Не-а. Я вам на слово верю, – улыбнулась я.
Все же ничто так не объединяет, как общая тайна. Да и на душе почему-то стало спокойнее, когда призналась во лжи. Хотя, что тут такого? Ну, соврала и соврала. Подумаешь. Такое сплошь и рядом случается.
– А кто такой Павел?
Ну вот. Приехали. Опять все расскажи, да покажи, да дай попробовать. В смысле объясни и разложи по полочкам, что да как. Я уже понадеялась, что мне не придется давать отчет о моей личной жизни. Ан нет. Вынь да положь ему все до мельчайших подробностей. И вообще, с какой стати я должна ему обо все докладывать.
– Неждан Натанович, а что вы делали вчера вечером? – спросила я у шефа, глядя прямо в глаза. Он отчего-то смутился, перевел взгляд в сторону и ничего сразу не ответил, – Вот видите, вы не желаете меня посвящать в свою личную жизнь. А почему вы считаете, что я обязана это делать?
– Есть же некоторые аспекты… – начал он.
– Вот это я и имею в виду. Есть что-то, принадлежащее лично нам и не подлежащее огласке. Вы согласны?
Мне хотелось донести до него свою точку зрения. Я так устала бороться. Вначале Аполлон, теперь еще Неждан. Скорее бы подошли зимние каникулы. Слава богу, уже недолго осталось ждать. Через два дня корпоратив, а там и Новый год, а там и новогодний подарок. Я с предвкушением представила эту встречу.
– Вы мой работник, а я как руководитель должен знать о своих подчиненных все.
Совершенно не такого ответа я ожидала.
– Для меня важна атмосфера в коллективе.
– Приструните своего зама. Это будет лучше всего, – не выдержала я и высказала, что думаю.
– Смею вас заверить, что больше поползновений в вашу сторону не будет.
Хотелось бы верить, но что-то мне подсказывало: Аполлон просто так не смирится со своим поражением.
Вроде как все обошлось. Я вздохнула с облегчением. И на Аполлошку нажаловалась, и вышла сухой из воды, и гнева руководителя избежала. Только зря я раньше времени расслабилась. Оказывается, не все так просто, и никто меня отпускать не собирается. Неждан не упустил мое сообщение о чуть было не состоявшемся наезде и слово за словом вытянул из меня все подробности, вплоть до появления Павла. Настырный мужчина.
Он никак не комментировал действия своего зама, лишь как-то подозрительно сжал челюсти, когда я как можно суше рассказывала о своем сопротивлении при посадке в машину Аполлона.
– Вы желаете подать на него заявление в полицию?
Его вопрос меня озадачил. Я удивленно уставилась на шефа. Он злился, это я безошибочно различила под маской равнодушия. Вот только непонятно на кого: меня или Аполлона?
– Зачем? – недоуменно посмотрела я на шефа.
Мне показалось, или он облегченно вздохнул. Так все же, на кого он злится? Непонятно.
– Я с ним проведу воспитательную беседу. Непременно.
Я представила себе, как Неждан вызывает на ковер Аполлона и начинает отчитывать, распекая и в хвост и в гриву. А тот стоит, не может сказать ни слова в свое оправдание. И заключительным аккордом является то, что генеральный ставит своего заместителя в угол. И не где-нибудь в закутке, а на виду у всей конторы. А все работники, проходя мимо, швыряют в него подгнившими помидорами и даже иногда тухлыми яйцами.
От представленной картинки на меня напал смех. И не просто так напал, а взял в плен и не желал отпускать.
– Я сказал что-то смешное?
На меня словно повеяло сухим арктическим холодом от голоса генерального. Мне бы сразу же замолчать и успокоиться, но, как назло, я стала смеяться сильнее и громче. Кажется, это нервное. Но Неждан-то об этом не знал. И принял на свой счет.
– Или я смешон?
– Вы? Ха. Нет. Ха. Совсем. Ха. Не смешны. Ха.
Чем больше я пыталась перестать смеяться, тем хуже получалось. В конечном счете я закрыла лицо руками и, не дожидаясь разрешения уйти, пулей выскочила из кабинета. Мой смех превратился в судорожные рыдания.
Похоже, что туалет стал моим любимым местом. Я забралась в дальнюю кабинку и старалась, наконец, отдышаться и хоть немного успокоиться. Да что это со мной такое? В присутствии генерального меня обуревают какие-то дикие фантазии. Как-то плохо он на меня влияет.
Не то чтобы я не догадывалась об их происхождении и причинах, и, естественно, понимала, откуда ноги растут. Был он мне симпатичен, но я не принимала этого. Обожглась однажды, и теперь повторять тот печальный опыт не было желания. Я, конечно, все понимаю, молодая была, глупая. Можно было свалить все на возраст, но, видимо, на душе остался глубокий шрам, не позволяющий расслабиться в присутствии приглянувшегося мужчины. Ну почему я не познакомилась с ним где-нибудь в гостях или на вечеринке, в клубе, на худой конец? Одним словом, там, где знакомятся обыкновенные люди. А потому не познакомилась, что редко куда выбираюсь. Это проснулся мой внутренний голос, который, в принципе, меня редко беспокоил своими нравоучениями. Мы жили с ним в мире и согласии. До определенного момента. И этот момент наступил, судя по всему.
Тихо хлопнула дверь в туалет. Кто-то зашел. Как хорошо, что до сильных рыданий не дошло, да и слезы почти пропали, но вот видеть никого не хотелось, впрочем, как и разговаривать. Я затаилась. С чего, спрашивается? Обычая ломиться в закрытую дверь у нас в компании не было.
– Юнона, вы здесь? – раздался до жути знакомый голос.