Минуты шли, облака разорвались, на небе не появлялось больше звезд. К счастью, луны не было.
Перед ними внезапно появился луч, и рука Сэма скользнула к пистолету, но это был сержант Беннет.
— Сигнализация отключена, сэр. Сигнализация эта там, позади меня. Если вы будете следовать друг за другом, я проведу вас через проход.
Они без всяких происшествий оставили сигнализацию позади себя. Задыхаясь от тяжелого груза, они ни на секунду не останавливались.
— Между нами и кораблем больше нет никаких препятствий, — сообщил лейтенант Хабер.
— Но также нет и никакого укрытия. И дождь перестал. Мы останемся здесь, в траве, и поползем параллельно взлетной полосе. Прижимайтесь как можно ниже к земле, и никакого лишнего шума.
Благодаря светильникам, пропустить темную массу корабля, окруженную бетонной полосой, было невозможно. Несколько ламп находились у самой земли, чтобы можно было увидеть линию колючей проволоки. Генерал принял командование на себя. Они проползли последние сто метров и замерли, когда в круге света от ближайшего светильника появился ничего не подозревавший полицейский. Он был вооружен автоматическим пистолетом семьдесят пятого калибра и делал обход колючей проволоки. Его массивная фигура нечетко вырисовывалась на фоне ночного неба. Когда он прошел мимо, Барк шепотом отдал приказ.
— Беннет, выведите детонаторы из строя. Как только вы это сделаете, мы прорежем брешь в проволоке. Сэм и Хабер, вы подойдете к самой границе освещенного круга и отключите всех полицейских, которые пройдут поблизости от вас. Ясумура, вы останетесь лежать на месте. Ведите себя тихо. Пошли!
Для Стенли Ясумуры это были самые худшие минуты. Он должен был ждать, и это было время проклятой бездеятельности.
Перед ним на фоне ночного неба возвышался огромный корпус «ПЕРИКЛА», но было слишком темно, чтобы различить подробности. Генерал и сержант работали, как один человек, выводя детекторы из строя, двое других исчезли в темноте. По ту сторону ближайшего фонаря что-то двигалось. Снова появился полицейский, который тяжелыми шагами направлялся к тому месту, где лежал Ясумура. Ясумуре показалось невероятным, что постовой не видел его, и что он не слышал звука, которые производили Сэм и Хабер, ползая вдоль проволоки. Где же находились они оба? Как бы в ответ на этот вопрос позади полицейского поднялись две фигуры и бросились на человека в мундире. Хабер обхватил шею полицейского так, что тот вместо крика смог издать только приглушенный хрип. Сэм схватил одну из его дико размахивающих рук и прижал отверстие шприца к голой коже человека. С тихим шипением успокаивающее проникло в ткани рук. Несколько секунд продолжалась молчаливая борьба, потом полицейский осел, и они осторожно положили потерявшего сознание человека на землю.
— Хорошо сделано, — сказал генерал Барк.
Он внезапно появился из темноты.
— Уложите его на землю вот здесь и заберите у него оружие. Мы прорезали брешь в проволоке. Берите снаряжение и следуйте за мной.
Минутой позже они уже стояли у высящегося корпуса космического корабля. В отблесках далеких фонарей взлетной дорожки виднелся все еще открытый люк.
— Лестницу! — прошипел генерал.
Хабер прислонил лестницу к обшивке корабля под люком. Маленькие моторы у подножия лестницы загудели, она выдвинулась на всю длину. Сэм погрузил тяжелые батареи и трансформатор для резака на подъемник, который нес Ясумура; потом он последовал за инженером к воздушному шлюзу.
— Присоедините, — прошептал Ясумура.
Он протянул Сэму конец кабеля. Резак по форме и по размерам напоминал бутылку из-под молока с колоколообразным устьем, и установка глубины разреза происходила автоматически. Ясумура прижал колоколообразное устье резака к полудюймовой стальной плите, которая была приварена ко входу, и включил ток. Аппарат громко загудел в тишине ночи.
На плите появилась темная линия, воздух наполнился резким запахом горячего металла.
Резак неудержимо прорезался сквозь металл стальной плиты, пока темный след не описал почти полный круг. Ясумура не закончил разрез. Он снова настроил резак и направил его на тонкую полоску металла, соединявшую вырезанный круг с остальной плитой. На этот раз резак не вгрызался в сталь, а только нагрел ее до красного каления. Ясумура отключил ток и налег плечом на плиту. Лестница закачалась от нажима, когда Ясумура налег на вырезанный круг металла. Тот медленно поддался, раскаленная связка служила шарниром. Ясумура усиливал нажим плечом, пока плита не отжалась внутрь, так что оказалась параллельной с полом шлюза. Он осторожно перешагнул раскаленную часть плиты и исчез внутри.
— Вверх — марш! — приказал Барк.
Хабер, согнувшись под тяжелым грузом, медленно поднялся по ступенькам лестницы.
— Прошу, сэр, — сказал сержант Беннет. — Мне кажется, что здесь на земле я буду полезнее. Если кто-то из полицейских обратит на нас внимание… Генерал колебался только секунду.
— Вы правы, Беннет. Прикрывайте наш отход и держите глаза открытыми. И ничему не удивляйтесь.
— Конечно нет, сэр.
Беннет отдал честь, отправился к бреши в колючей проволоке.
Когда генерал скользнул в отверстие в стальной плите, он должен был отодвинуть в сторону тяжелую материю, которую повесил Хабер, чтобы наружу не проникал свет. В воздушном шлюзе светила сильная лампа. Ясумура поспешил к маленькому контрольному щитку и с первого взгляда установил, что энергообеспечение шлюза все еще не налажено. Он начал отвинчивать крышку.
— Это видео, которым вы пользовались?
Генерал повернулся к Сэму.
— Да.
Он прижал трубку к уху и один за другим набрал номера всех отсеков и кают. Они были такими же покинутыми и пустынными, как и прежде.
— Никого не видно, но нет и никаких следов повреждений, — констатировал Сэм.
Он поскреб свой подбородок, заросший черной щетиной.
— Попытайтесь еще раз связаться с рубкой управления. Тоже ничего? Этого я не понимаю.
Он обернулся и стал наблюдать, как Ясумура и Хабер освобождали тяжелую крышку контрольного щита и ставили ее на пол. Инженер начал проверять проводку.
Он накоротко замкнул пассатижами два конца кабеля, и морщины, прорезавшие его лоб, углубились.
— Смешно и странно, — сказал он. — Этот ящик, кажется, полностью обесточен. Может быть, Рэнд внутри корабля провел некоторую реконструкцию, прервав подачу тока к внутренней двери с той стороны, как только он открыл внешнюю дверь?
— Это значит, что вы не в состоянии открыть дверь? — фыркнул генерал.
— Я этого не говорил. Но это достаточно трудно…
— А батареи от резака? Разве в них недостаточно энергии?
— Конечно, достаточно. Я идиот, что не подумал об этом. Батареи дают энергии более чем достаточно. Мне нужно только напряжение.
Голос его стал нечетким, когда он открыл ящик с батареями и произвел несколько подсоединений, потом он присоединил два провода к клеммам на контрольном щите.
— Готово, — сказал он.
Он накоротко замкнул контакты изолированным проводом. Ничто не шелохнулось. Голос генерала Барка прозвучал, как удар хлыста.
— Итак, можете вы открыть эту дверь или нет?
— Она уже должна открыться, но не открылась. Где-то в корабле должно быть оборвана проводка.
— Забудьте о токе. Не существует ли другой возможности открыть эту дверь или, может быть, проникнуть внутрь через корпус?
Ясумура покачал головой.
— Вы не должны забывать, для каких целей был построен этот корабль, генерал. Этот воздушный шлюз должен открываться в атмосфере Юпитера, поэтому стенки его также массивны, как и весь остальной корпус. Внутренняя дверь такой же толщины, как дверь в лучевой камере и вдвое прочнее.
— Вы хотите сказать мне, что после всего, что мы предприняли, мы должны сдаться перед этой проклятой толстой дверью?
Откуда-то снаружи внезапно послышалась пулеметная очередь, пули, как град, ударяли в корпус «ПЕРИКЛА». Конус света проник в отверстие, которое они прорезали в стальной плите. Он был так силен, что, несмотря на толстую материю, повешенную для затемнения, осветил внутренность воздушного шлюза.
12
Яркий свет продержался долю секунды, потом погас. Одновременно у подножия «ПЕРИКЛА» раздался короткий залп.
— Ну вот и началось, — сказал генерал. — Они, уже знают, что мы здесь, и нашего расписания больше не существует. Беннет не сможет им вечно оказывать сопротивление. Ясумура, примите все меры к тому, чтобы мы попали внутрь корабля.
Снова вспыхнул прожектор, и последний залп разорвал в клочки затемняющую завесу, повешенную перед входом. Полудюймовые стальные пули жужжали, рикошетируя от стенок корабля и проникая в узкий люк воздушного шлюза. Одна из пуль попала в переносный прожектор, и тот погас. В тишине, которая наступила сразу же за этим, раздались подавленные стоны.
Ясумура зажег свой фонарик. Тонкий луч света ощупал помещение и выхватил из тьмы лейтенанта Хабера, который с искаженным от боли лицом уставился на пропитанную кровью брючину. Сэм освободил рану, обработал ее и перебинтовал.
— Кто-нибудь еще ранен? — спросил он.
— Я нет, — пробурчал генерал. — А как дела у вас, Ясумура?
— Все в порядке. Послушайте, я могу закрыть внешнюю дверь. Это нам не помешает?
— Это великолепно. Тогда мы больше не будем служить мишенью для обстрела. Кроме того, мы выиграем время. Чего же вы ждете?
— Внешняя дверь не проблема, — пробурчал инженер.
Он зажег фонарик в руках и поменял соединения в клеммах щитка.
— Мотор и провода для подвода энергии к люку находятся по эту сторону внутренней двери, так что…
Из-под одной из клемм брызнул рой искр, послышалось громкое гудение помещенного в двойной стене шлюза электромотора.
— Теперь внешняя дверь должна…
Голос Ясумуры оборвался, когда новый залп сорвал остатки ткани с отверстия входа. Одновременно шлюз осветил яркий луч света. На этот раз огонь был открыт не от подножия «ПЕРИКЛА», и луч света не погас.