— Я знаю, что с нас не спускают глаз, — сказал Сэм.
Он с трудом сдерживался.
— Вы хотите сбросить водородную бомбу на всю область Нью-Йорк Сити и вокруг на сто миль. Но теперь это не нужно. Это же сумасшествие. Кажется, что теперь у нас в руках есть средство от этой эпидемии.
Он поднял капсулу к экрану.
— Если я не ошибаюсь, это и есть лекарство, но существует только один путь установить это с полной уверенностью — мы должны доставить это в госпиталь Бельвью.
— Нет! — сказал Чейбл.
Голос его дрожал.
— До тех пор, пока вы не покинули корабль, есть надежда, что Совет Безопасности откажется от этого последнего отчаянного мероприятия. Оставайтесь там, где вы есть.
— Я хочу поговорить с Мак-Кеем и все ему объяснить, рассказать, что мы здесь нашли.
— Это невозможно. Мак-Кей все еще не оправился от своего сердечного приступа. Я ни в коем случае не могу позволить вам говорить с ним…
Сэм щелкнул маленьким рычажком и оборвал связь. Потом он набрал номер коммутатора и попросил соединить его с доктором Мак-Кеем.
— Проклятая старая баба, — сердито сказал Барк. -Истеричная баба! Он что, думает, что я лгу?
Прозвучал сигнал вызова, но на экране появился не доктор Мак-Кей, а Эдди Перкинс.
— Вы! — яростно воскликнул он. — Разве вы еще недостаточно наделали всех этих чертовых штучек? Я слышал, что вы отправились в аэропорт. Вы что, совсем потеряли разум?
— Эдди! — сказал Сэм. — Успокойтесь и выслушайте меня. Я больше не хочу ссориться с вами. Я прошу только об одном-единственном шансе, который может исправить хотя бы немногие ошибки из тех, которые вы наделали в своей жизни. Теперь помогите мне, и между нами больше не будет вражды. Я должен поговорить с доктором Мак-Кеем. Генерал Барк объяснит вам, почему. Генерал Барк из армии ООН. Вы знаете его и можете поверить ему.
— Все очень просто, доктор Перкинс. Мы находимся в «ПЕРИКЛЕ» и напали на след возникновения болезни Рэнда. У доктора Бертолли есть сыворотка, которой он может вылечить эту болезнь. Мы должны покинуть корабль и как можно быстрее добраться до госпиталя Бельвью. Нам препятствуют в этом, и доктор Мак-Кей — единственный, кто может в этом помочь. Итак, свяжите меня с ним.
Барк говорил рассудительным, деловым тоном, но этот тон все же не переходил в тон приказа. Сэм смотрел на Эдди Перкинса, который, тупо прищурившись, сидел на своем месте, ему впервые пришло в голову, что тот не был зловредным по природе. Он видел, что он занимает место, для которого он не подходит, и боялся ответа за свои ошибки.
— Соедините нас, Эдди, — тихо сказал Сэм.
— Мак-Кей больной человек.
— Он умрет, как и все мы, если не остановить болезнь Рэнда. Свяжите нас с ним, Эдди.
Двигаясь, как марионетка, Перкинс взялся за рычажок, и его лицо исчезло с экрана.
Они напряженно ждали, не отваживаясь взглянуть друг на друга, пока продолжительный сигнал не сообщил им, что с ними кто-то хочет связаться из руководства.
Когда на экране появилось лицо Мак-Кея, Сэм выдохнул воздух, который он непроизвольно задержал.
— Что у тебя, Сэм, — спросил Мак-Кей.
Он вытянулся на своей госпитальной койке. Он выглядел похудевшим и усталым, но с пристальным вниманием слушал, как Сэм рассказывал ему о том, что они нашли на корабле и что здесь произошло. Мак-Кей, соглашаясь, кивнул, когда Сэм закончил.
— Я уже давно предполагал это и поэтому никогда не рассматривал болезнь Рэнда в распространенном смысле этого слова. Ее симптомы с первых же минут были невозможными. Но все это становится понятным, если речь идет об искусственно созданной болезни. Итак, что я должен сделать?
— Мы должны немедленно доставить сыворотку в Бельвью работающим там командам, но мы здесь сидим в западне. Мы не должны покидать корабля. Это приказ профессора Чейбла.
— Чепуха! Я позабочусь о том, чтобы приказ был отменен. Мне поручено задание найти лекарство от этой болезни, и, если оно у вас в руках, вы должны как можно быстрее доставить его в лабораторию.
Он кивнул Сэму и отключился.
— Деловой старик, — сказал генерал. — Надеюсь, что его сердце выдержит, и он откроет огонь по задам этих склеротичных политиков! Идемте, Сэм, к воздушному шлюзу. Нужно посмотреть, не убрались ли осаждающие.
Лейтенант Хабер и Стенли Ясумура сидели у стенки воздушного шлюза, предусмотрительно избегая зоны обстрела напротив щели двери.
— Оставайтесь там, где вы находитесь, — сказал Барк, когда Хабер начал подниматься. — Есть у нас что-нибудь новенькое?
— Ничего, сэр. С тех пор, как мы говорили в последний раз, ничего не изменилось.
— Нам нужно открыть внешнюю дверь. Я думаю, мы скоро выберемся отсюда. Находится ли распределительный щит на линии обстрела?
— Я думаю, нет, сэр. Нив коем случае, если мы плотно прижмемся к полу, а вы будете стоять возле пульта.
— Объясните, что я должен делать, Стенли, — сказал Сэм.
— Я сам могу сделать это, — ответил Ясумура. — На объяснение потребуется слишком много времени, а у вас отсутствует опыт, позволяющий быстро управиться с этим делом. Итак, позвольте это сделать мне и держите палец на счастье.
Он, плотно прижавшись к полу, скользнул к внутренней двери, поколебался мгновение, скользнул мимо приоткрытой двери. Ничего не произошло, когда он подполз к распределительному щитку. Чтобы соединить провода друг с другом, ему пришлось выпрямиться, но орудия снаружи молчали. На обратном пути к внутренней двери он даже отважился выглянуть наружу. Пули замолотили о корпус и внешнюю дверь, некоторые из них попали даже в узкую щель и зажужжали в воздушном шлюзе. Гигантским прыжком Ясумура оказался в укрытии, где он устало опустился на пол.
— Хорошая работа.
Генерал кивнул.
— Итак, мы открываем внешнюю дверь. Мне любопытно, как эти вооруженные полицейские отреагируют на это.
Когда ему снова удалось нормализовать свое дыхание, инженер уже присоединял провода к батареям. Автоматический выключатель уже отключился и мотор заработал.
Он тихо загудел, и внешняя дверь медленно открылась.
Град пуль был ответом на это, но люди укрылись в недосягаемом для обстрела углу воздушного шлюза.
— У них чертовски чешутся пальцы на спусковых крючках, — сказал генерал. — Мне хочется узнать, чего они хотят достичь этим своим щелканьем.
Другие, видно, тоже разделяли его мнение, но огонь вдруг прекратился, и воцарилась почти полная тишина. Прошло почти тридцать минут, потом голос снаружи спросил:
— Генерал Барк, вы меня слышите?
— Конечно, я вас слышу, — проревел Барк в ответ. — Но я вас не вижу. Вы со своими нервными полицейскими устроите круговой обстрел, если я покажусь из воздушного шлюза?
— Нет. Мы получили приказ прекратить огонь.
Если генерал Барк и не доверял этому перемирию, он ничем не показал этого.
Он натянул свой берет, напрасно попытался стряхнуть грязь со своего боевого мундира и направился к люку. Выпрямившись, он неподвижно стал у входа, залитый ярким светом прожектора.
— Что такое? — крикнул он вниз. — Сначала выключите этот проклятый прожектор. Или вы хотите, чтобы я ослеп?
Прозвучал глухой приказ, и оба прожектора погасли.
— Мы получили приказ позволить вам покинуть корабль.
Говоривший, седоволосый капитан полиции, вышел вперед.
— Мне нужно транспортное средство — вертолет.
— У нас здесь есть один.
— Прогрейте его. А что там произошло с моим сержантом?
— Если вы говорите о человеке, который стрелял в нас, то он мертв.
Генерал молча повернулся и отступил от люка.
— Идемте, пока они не изменили своего решения.
На его лице застыло выражение, которое бывает у солдат, потерявших в бою многих из своих друзей.
— Я больше вам не нужен, — сказал Ясумура. — Итак, если вы ничего не имеете против, я хотел бы остаться здесь, чтобы найти бортовой журнал корабля и немного поговорить с этим чужаком.
— Конечно, — сказал генерал. — Большое спасибо вам за помощь.
— Напротив, генерал, это я должен быть вам благодарен за то, что вы дали мне возможность снова вернуться внутрь корабля.
К выходу задом подъехал грузовик. Его платформа поднялась и оказалась на уровне внешней двери шлюза. Ведя под руки раненого лейтенанта, Барк и Сэм вышли наружу.
Платформа по широкой дуге опустилась вниз и легла на землю. В нескольких метрах от нее стоял готовый к старту геликоптер. Полицейский с суровым видом наблюдал за ними. Сэм в свободной руке сжимал капсулу, когда они помогли Хаберу забраться в машину и заботливо уложили его на заднее сидение.
— В госпиталь Бельвью и как можно быстрее!
Сэм опустился в кресло возле пилота-полицейского. Одетый в форму человек кивнул, дал газ и вертолет отвесно взмыл в небо.
Перед ними вырос залитый светом силуэт Манхеттена. Он становился все ближе.
Сэму показалось, что он видит на его фоне изможденное лицо Ниты. Прошло много часов. Он знал, что ее состояние должно было ухудшиться, что она, может быть, даже… Нет, он не хотел думать об этом: она не могла умереть, только не теперь, когда спасение так близко… Но существовало ли это спасение на самом деле? Он взглянул на восковый цилиндр у себя на коленях. Он был легким и поддавался под нажатием руки. Действительно ли в нем находилось лекарство?
Воспоминания прошедших часов наполнили его уверенностью. Что выиграл бы юпитерианин, если бы он дал недееспособное лекарство? С другой стороны — почему он должен быть заинтересован в том, чтобы эпидемия прекратилась? Вопросы, на которые не было ответа, потому что никто не знал мотивов юпитериан.
Вертолет обогнул массивный блок госпиталя и по наводящему лучу скользнул к посадочной площадке. Секундой позже его колеса коснулись бетона. Два санитара поспешили к машине.
— Позаботьтесь об этом пациенте, — крикнул Сэм.
Он спрыгнул на площадку и протиснулся между двумя людьми в белых халатах. Потом он махнул рукой и побежал. Он промчался через вход, вплотную преследуемый генералом, и ударил по кнопке около лифта, двери которого тотчас же раскрылись.