и, а изношенные механизмы перестали действовать, люди делали героические усилия, чтобы выжить. Они не могли сделать это сразу, но к тому времени, когда сломалась последняя машина, уже достаточное количество людей приспособилось к окружению, чтобы продолжить расу.
Их потомки по-прежнему населяют планету, полностью приспособившись к окружающему… Температура их тела около 130 градусов по Фаренгейту. В глотке у них есть особые ткани, запасающие воду. Есть и меньшие изменения, направленные на то, чтобы приспособиться к условиям планеты, я не знаю деталей, но в докладе есть восторги по поводу симбиотических отношений. И доклады утверждают, что человек впервые становится активным компонентом комменсализской системы, а не гостем.
— Удивительно! — воскликнула Леа.
— Неужели? — нахмурился Айджел. — Может быть, с абстрактно-научной точки зрения. Вы будете делать заметки, возможно, в свое время вы напишите об этом книгу. Но мне это неинтересно. Я уверен, что все эти морфологические изменения и отталкивающие подробности восхитят вас, доктор Морис. Но когда вы будете определять группы крови и восхищаться показаниями ваших термометров, не забудьте уделить внимание несносным личностям дисанцев. Мы должны выяснить, что делает их такими, иначе нам придется смотреть, как весь их мир взлетает на воздух.
— Как это! — возмутилась Леа. — Уничтожить их!? Уничтожить эти удивительные геопатические ресурсы? Но почему?
— Потому что они невероятно несносны — вот почему, — сказал Айджел. — В руки местных горячих голов попало несколько примитивных кобальтовых бомб. Они хотят поджечь фитиль и швырнуть эти бомбы на Ниджорд, соседнюю планету. Ничто не может их убедить. Они требуют безоговорочной капитуляции. Это невозможно по многим причинам, главным образом потому, что ниджорцы хотят сохранить свою планету для себя. Они пытались найти компромиссное решение, но у них ничего не вышло. Дисанцы идут навстречу самоубийству своей расы. Флот Ниджорда висит над Дисом, установлен крайний срок, когда будут пущены кобальтовые бомбы. Но у ниджорцев достаточно водородных бомб, чтобы сжечь всю планету в атомном пламени. И мы должны это предотвратить.
Брайан взглянул на изображение, стараясь составить представление об этом человеке. Голые ороговевшие ноги. Единственная одежда — клок материи вокруг бедер. Через плечо свисает что-то, похожее на зеленую лозу. Из-за пояса торчит несколько странных предметов, сделанных из металла, камня и кожи. Единственной знакомой вещью был тонкий нож с необычным рисунком. Какие-то петли, колокольчики и изогнутые предметы переплетались в бессмысленном рисунке. Возможно они имели какое-то религиозное значение. Но выглядели они тщательно обработанными, ими часто пользовались и Брайан почувствовал беспокойство. Если они использовались, то для чего?
— Не могу поверить, — наконец заключил он. — если не считать нескольких металлических предметов, этот низколобый кажется вышедшим из каменного века. Не понимаю, как такие существа могут реально угрожать другой планете.
— Ниджорцы в это верят и для меня этого достаточно, — сказал Айджел. — Они заплатили большие деньги нашему Основанию Культурных Взаимоотношений, чтобы мы попытались предотвратить войну. Поскольку они наши наниматели, мы обязаны выполнять их просьбу, — Брайан игнорировал эту ложь, поскольку она, очевидно, была адресована Леа. Но в уме он сделал заметку, чтобы после расспросить Айджела о реальной ситуации.
— Вот доклады техников, — Айджел бросил их на стол.
— У Диса есть кобальтовые бомбы, но не в них главная угроза. У них есть еще установка джамп-режима, которая может с Диса сбросить эти бомбы на Ниджорд. Дисанцы сказали, что когда они это сделают…
— Когда же срок? — спросила Леа.
— Через десять дней. Если ситуация не изменилась с тех пор и если ниджорцы уже не смели всю жизнь с лица Диса. Уверяю вас, они не хотят этого делать. Они очень мирные люди. Но они хотят сбросить бомбы, потому что хотят выжить.
— Что же я буду делать? — спросила Леа, перелистывая страницы доклада. — Я ничего не понимаю в джамп-режиме и в водородных бомбах. Я экзобиолог с уклоном в антропологию. Какую помощь я могу вам оказать?
Айджел посмотрел на нее.
— Моя вера в наших поставщиков новобранцев восстановлена, — сказал он. — Такую комбинацию редко встретить даже на земле. Вы сухопары, как недокормленный цыпленок, достаточно молоды, и выживите, если мы за вами присмотрим. — Он упредил протест Леа поднятой рукой. — Хватит болтовни. На нее нет времени. Ниджорцы потеряли около 30 агентов, пытаясь обнаружить бомбы. Наше Основание тоже потеряло шестерых агентов, включая моего предшественника на посту руководителя операции. Он был хорошим человеком, но, я думаю, пошел по неверному пути. Я считаю, что это не физическая, а культурная проблема.
— Надо посмотреть, как все развивалось, — сказала Леа, нахмурившись, — все, что до сих пор говорилось, статично.
— Это древняя проблема — происхождение. Как Ньютон и падающее яблоко, Леви и гистерезис в искаженном виде. Все когда-то имело свое начало. Если мы установим, почему эти люди так склонны отправиться в ад, мы может быть сумеем устранить эту причину. Я не собираюсь прекращать поиски бомб и установки джамп-режима. Мы должны испробовать все, что может предотвратить на планете самоубийство.
— Вы умнее, чем кажетесь на первый взгляд, — сказала Леа, собирая листки доклада и вставая. — Можете на меня рассчитывать. Теперь я изучу это в постели, если кто-нибудь укажет мне мою комнату с прочным замком. Не зовите меня, я выйду, когда захочу есть.
Брайан не был уверен, шутит она или говорит серьезно, и поэтому промолчал. Он показал ей пустую каюту — она закрыла дверь, а потом посмотрел на Айджела. Тот находился в камбузе, добавляя к своему весу огромную порцию холодца, заполнявшего огромную супницу.
— Она не мала для прирожденной землянки-женщины? — спросил Брайан. — Ее макушка ниже моего подбородка.
— Это нормально. Земля — резервуар устаревших генов. Слабые спины, чрезвычайно безобразные аппендиксы, плохие глаза. Если бы у них не было университетов, мы бы никогда их не использовали.
— Почему вы солгали ей насчет ОКБ?
— Потому что это тайна — это достаточная причина? — Айджел выскребал последние кусочки студня из супницы. — Лучше съешьте что-нибудь. Восстановите силы. Основание должно сохраняться в тайне, если только оно хочет добиться чего-нибудь. Если она вернется домой, будет лучше, если она ничего не узнает о том, на кого действительно работала. Если же она присоединится к нам, потом можно будет объяснить ей все. Но я сомневаюсь, чтобы она одобрила то, что я собираюсь делать. В частности, если мы не сумеем предотвратить войну, я сам сброшу на Дис несколько водородных бомб.
— Не могу поверить!
— Это действительно так. Не таращите на меня глаза. В качестве последнего средства я сам сброшу бомбы, но не позволю ниджорцам сделать это. Это может спасти их.
— Спасти их — они же все подвергнутся радиации и умрут! — воскликнул Брайан.
— Не дисанцев. Я хочу спасти ниджорцев, Перестаньте сжимать кулаки, сядьте и возьмите этот торт. Он прекрасен. Ниджорцы единственные, кого нужно принимать в расчет. Их планета благословенна по воле случая. Когда Дис был оторван ото всех, его обитатели превратились в банду ползающих по болотам убийц. На Ниджорде произошло противоположное, Там можно жить, просто срывая фрукты с деревьев. Население было маленьким, образованным, интеллигентным. Вместо того, чтобы пресытиться бездельем и деградировать, они основали жизнеспособное и развивающееся общество. Не машинное — когда их вновь открыли, они даже не использовали колеса. Они стали вроде… чем-то вроде специалистов по культуре, глубоко проникнув в суть взаимоотношений между людьми — сфера, в которой никогда не преуспевали машинные цивилизации. Конечно, они были благодатной находкой для нашего Основания, и мы много поработали с ними. Непротивление характерно для этих людей. И если они будут вынуждены уничтожить Дис для того, чтобы выжить самим, их философия рухнет. Физически они будут продолжать жить, но на их планете воцарится волчий закон. Они будут грозить всем свои конкурентам бомбой.
— Похоже, что сейчас у них рай.
— Не кощунствуйте. Это просто мир людей с их любовью и ненавистью. Но они научились жить просто, без ярости и злобы. И, возможно, они укажут путь всему человечеству. Они стоят того, чтобы о них позаботиться. Теперь отправляйтесь вниз, учите свой дисанский и читайте доклады. Все должно быть усвоено до приземления.
6
— Назовите себя, пожалуйста.
Спокойный тон, доносившийся из громкоговорителя, не соответствовал картине на экране. Космический корабль, пересекавший их орбиту над Дисом, недавно был торговцем. Быстрый осмотр обнаружил приспособленную к корпусу орудийную башню. Черное жерло орудия глядело прямо на них.
Айджел включил коммуникатор.
— Это Айджел. Рисунок сетчатки глаза 490-ВИ 67, одновременно это пароль для прохода через вашу эскадру. Вы хотите проверить рисунок?
— В этом нет необходимости, спасибо. И если вы включите запись, я передам вам сообщение, полученное для вас от Прима-4.
— Записываю, — передал Айджел. — Проклятье! Опять неприятности, и всего за четыре дня до взрыва. Прима-4 — это наш штаб на Дисе. Наш корабль имеет груз для маскировки, поэтому мы можем приземлиться прямо в космопорте. Вероятно, план изменен, и мне это не нравится.
Что-то скрывалось за словами Айджела, и помимо своего желания Брайан проник в его мысли. Неприятность ожидала их внизу, на планете. Когда появилась лента с записью, Айджел склонился над ней, перечитывая каждое слово по мере его появления на ленте. Когда запись закончилась, он только фыркнул и отправился на камбуз. Тогда Брайан подобрал ленту и прочел ее.
«Айджел, Айджел, Айджел, приземление в космопорте опасно, ночная посадка предпочтительнее, координаты 46 В92 МН 76, немедленно отправьте корабль, вас встретит Рион, конец, конец».