— Да, конечно, — сказал человек, опуская пистолет. Он некоторое время глядел в пространство пустым взглядом, нервно покусывая губу. Испугавшись собственной небрежности, он вновь поднял пистолет.
— Если вы Бренд, то должны кое-что знать, — порывшись свободной рукой в нагрудном кармане, он извлек желтый листок. Двигая губами, перечитал запись: «Теперь ответьте мне — если сможете — каковы последние три испытания в… — Тут он заглянул в листок, — в Двадцатых».
— Финальный шахматный турнир, стрельба из положения лежа и фехтование. Ну и что?
Человек усмехнулся и, удовлетворенный, сунул листок в карман, а пистолет в кобуру.
— Я — Фоссел, — сказал он и протянул листок Брайану. — Это последняя воля и завещание Айджела, переданные нам с блокирующей ниджорской эскадры. Он предполагал, что идет на смерть и оказался прав. Он передал свою должность вам. Я был заместителем Мерва, пока его не убили. Я был заместителем Айджела, а теперь, по-видимому, я ваш заместитель. По крайней мере до завтра, пока мы не упакуем все и не уберемся с этой проклятой планеты.
— Почему завтра? — спросил Брайан. — Ведь до крайнего срока три дня, и у нас есть еще возможность выполнить свою работу.
Фоссел, который тяжело опустился на сидение, теперь вскочил и схватился за рукоять, чтобы удержать равновесие в раскачивающемся каре.
— Три дня, три недели, три минуты — какая разница? — голос его с каждым словом поднимался все выше. Фоссел сделал видимое усилие, чтобы овладеть собой и продолжал. — Послушайте! Вы ничего об этом не знаете. Вы только что прибыли, и в этом ваша удача. А я уже давно тут и слежу за этими отвратительными, гадкими поступками, которые совершают туземцы, и стараюсь быть с ними вежливым, даже когда они убивают моих друзей, а эти ниджорцы наверху ждут, положив палец на рычаг бомбосбрасывателя. Один из них, слишком задумавшийся о своем доме, нажмет на кнопку, не дожидаясь крайнего срока…
— Садитесь, Фоссел. Садитесь и отдохните. — В голосе Брайана звучала симпатия, но вместе с тем это был приказ. Фоссел покачался еще секунду, потом упал на сидение. Он отвернулся к окну и закрыл глаза. Пульс бился у него на виске, губы дрожали. Он слишком долго выдерживал огромное напряжение.
Тяжелое напряжение висело в воздухе, когда они прибыли к зданию ОКВ. Настроение отчаяния и поражения. Доктор был единственным человеком, не разделяющим этого настроения. Он торопливо утащил Леа в клинику. Очевидно, у него было достаточно пациентов, и он был слишком занят, чтобы отчаиваться. У остальных чувство депрессии определялось безошибочно. С того момента, как они проехали через автоматически захлопнувшиеся двери гаража, Брайана охватила всеобщая атмосфера поражения. Она была вездесуща, и ее трудно было не заметить. Поев, он вместе с Фосселом отправился в кабинет Айджела. Через прозрачную стену он видел, как упаковывались записи, как готовили их к погрузке на корабль. Фоссел теперь казался менее взвинченным, когда он уже не был руководителем. Брайан же отбросил всякое намерение рассказать о том, что он лишь новичок в Основании. Ему понадобится вся власть, поскольку его, несомненно, возненавидят за то, что он собирается сделать.
— Лучше запишите, Фоссел, и распорядитесь напечатать. Печатное слово имеет больший вес: «Все приготовления к эвакуации прекращаются. Мы остаемся здесь до тех пор, пока нам разрешают ниджорцы. Если операция не удастся, мы улетаем, когда наступит для этого время. С собой возьмем только личные вещи, которые можно унести в руках: все остальное останется здесь». Возможно, вы не понимаете: мы здесь для того, чтобы спасти планету, а не пополнять кабинеты ненужными бумагами.
Краем глаза он увидел, как вспыхнул от гнева Фоссел.
— Как только отпечатаете, принесите все мне. И все доклады, на которых основан проект. Пока все.
Фоссел вышел, и минуту спустя Брайан уловил гневные возгласы работавших на упаковке. Повернувшись к ним спиной, он один за другим открывал ящики письменного стола. Верхний ящик был пуст, если не считать запечатанного конверта. Он был адресован Айджелу.
Брайан задумчиво посмотрел на конверт, потом вскрыл его. Внутри было письмо, написанное от руки.
«Айджел!
Я получил официальную бумагу с согласием на замену и хочу сказать, что чувствую большое удовлетворение. У вас богатый опыт на этой проклятой богами планете, и вы вполне справитесь с помощью моих записей. Я специализировался как исследователь в последние 20 лет, и единственной причиной, почему ниджорцы попросили назначить меня руководителем операции, были мои исследовательские способности и опыт. Я ученый, а не чиновник — никто не будет отрицать этого.
У вас будут непонятности с сотрудниками, и вы должны понимать, что все они принудительные добровольцы. Часть из них религиозна, другая — оказалась здесь случайно. Катастрофа обрушилась так внезапно, что ее никто не ожидал. Я боюсь, что мы слишком мало или даже вообще ничего не сделали, чтобы остановить ее. Мы не добились ни малейшего успеха во взаимоотношениях с туземцами. Это ужасно! Они не укладываются ни в какие рамки. Я рассчитал дистрибуцию Пуассона, учитывая дюжину различных факторов, и ничего не получилось. Экстраполяция Парето не действует. Наши полевые агенты не могут даже разговаривать с туземцами, а двое из них при подобных попытках были убиты. Правящий класс недостижим, а остальные держат рот закрытым и просто уходят.
Я попытаюсь поговорить с Лиг-магтом, и, возможно, это имеет смысл. Если я вернусь обратно, этого письма вы не получите. А если нет — прощайте Айджел. Постарайтесь выполнить работу лучше, чем я.
Астон Мерв.
Пост скриптум. Проблема с сотрудниками.
Считается, что они спасатели, но все, без исключения, ненавидят дисанцев. Боюсь, что я тоже».
Брайан подчеркнул важные места письма. Придется выяснить, что такое экстраполяция Парето, не раскрывая своего незнания. Сотрудники исчезнут через пять минут, если узнают, что он новичок. Дистрибуция Пуассона имела не больший смысл. Она использовалась в физике, как неизменная вероятность событий, происходящих в любое время. Как например, период полураспада радиоактивных веществ. Из контекста, в котором использовал его Мерв, явствовало, что ученые нашли такие же неизменные явления в жизни общества и его социальных групп. Во всяком случае, на других планетах. Казалось, Дис не подвержен никаким законам. Айджел соглашался с этим, а смерть Мерва доказала это. Брайан подумал, кто такой Лиг-магт, который, по-видимому, убил Мерва.
Лягушачий кашель нарушил сосредоточенность Брайана, и он понял, что Фоссел уже несколько минут стоит перед его столом. Брайан поднял голову и смахнул испарину с лица.
— Кажется ваш кондиционер не в порядке, — сказал Фоссел. — Прислать механика?
— Машина исправна: это я приспосабливаюсь к климату Диса. Что вы хотели Фоссел?
Помощник бросил на него сомневающийся взгляд, не пытаясь этого скрыть. Он положил несколько папок на стол.
— Вот доклады: все, что мы знаем о дисанцах. Не очень много, но учитывая антисоциальные отношения на этой вшивой планете, большего мы не смогли добиться. -Внезапная мысль пришла ему в голову, его глаза сузились. — Наши сотрудники удивляются по поводу туземца, который обратился к нам. Как вам удалось уговорить его помочь? Нам даже не удается разговаривать с ними, а вы, только приземлившись, заставили одного работать на себя. Вы не можете запретить людям думать об этом, вы чужак, вновь прибывший. В конце концов это выглядит немного странным… — Он остановился на середине предложения, так как Брайан взглянул на него с холодной яростью.
— Я не могу приказать людям не думать об этом, но могу приказать не говорить. Наша работа заключается в том, чтобы вступить в контакт с дисанцами и предотвратить эту самоубийственную войну. Я в один день сделал больше, чем вы все за это время. Это единственное объяснение, которое вы можете получить. Вы свободны.
Бледный от гнева, Фоссел повернулся и вышел рассказывать о том, какой грубый рабовладелец новый директор. Они все будут ненавидеть его, но к этому он и стремился. Он не мог рисковать, чтобы выдать себя. И, возможно, новое чувство развеет эту атмосферу поражения, подтолкнет их к новым действиям. Они не могут сделать ничего хуже того, что они уже сделали.
Он взял на себя огромную ответственность. Впервые с момента вступления на эту варварскую планету у Брайана появилась возможность остановиться и подумать. Он взял на себя слишком много. Он ничего не знал о мире, ни о тех силах, которые участвуют в конфликте. И вот он сидит, претендуя на руководство организацией, о существовании которой он услышал всего несколько дней назад. Это была пугающая ситуация. Не следует ли ему отказаться?
Вот лишь один возможный ответ — нет. Пока он не найдет кого-нибудь, кто выполнит работу лучше него, он кажется наиболее подходящим для этой работы. То же самое утверждал Айджел. Брайан чувствовал уверенность Айджела, что он, Брайан, единственный человек, который сможет добиться успеха в этих условиях.
Пусть все идет, как есть. Пусть этот приступ малодушия останется с ним. Кроме всего прочего, здесь было и чувство патриотизма. Айджел был анварцем и Победителем. Возможно, это провинциальное чувство в огромной Вселенной — Анвар слишком далек отсюда, но честь очень важна для человека, остающегося одиноким. Айджел верил в него, он должен оправдать это доверие.
Приняв решение, он почувствовал облегчение. На столе перед ним стоял интерком. Брайан нажал кнопку с надписью «Фоссел».
— Да? — даже через интерком чувствовалась холодная ненависть в голосе Фоссела.
— Кто такой Лиг-магт? И вернулся ли прежний директор после встречи с ним?
— Магт — это титул, примерно соответствующий титулу дворянина или лорда. Лиг-магт — местный руководитель дворян. У него каменная крепость в городе. Он является глашатаем группы магтов, которые подготовили эту идиотскую войну. Что касается вашего второго вопроса, то я не могу ответить ни «да», ни «нет». Мы нашли голову директора Мерва на следующее утро у входа. Вся кожа с нее была снята. Мы узнали кто это, только потому, что доктор увидел мост во рту. ПОНЯТНО?