жими среди собранных из готовых деталей зданий. Брайан осмотрел одно из зданий, тускло освещенное надписью: «Веганская сталеплавильная кампания, лимитед».
Оно состояло из единственной большой комнаты, размещенной прямо на песке. Окон не было, и все здание, казалось, было построено из какого-то дерева, скрепленного окаменевшим цементом. Дверь была открыта. Он уже хотел войти, как вдруг ощутил, что кто-то следует за ним.
Это был очень слабый звук, потерявшийся в ночи. В обычном состоянии Брайан и не заметил бы его. Но сегодня ночью он слушал всем телом. Кто-то шел за ним, скрываясь в тени. Маловероятно, что это был кто-то другой, а не дисанец. И он внезапно вспомнил об отрубленной голове Мерва, найденной у входной двери.
Айджел помог ему развить способности вчувствователя, и сейчас он попытался их применить. В темноте это было трудной работой: он ни в чем не был уверен. Уловил ли он что-то или ему только показалось? Почему в этом было что-то знакомое? Внезапная мысль пришла ему в голову.
— Ульв, — очень спокойно сказал он. — Я Брайан.
— Знаю, — послышался голос из ночи. — Не разговаривай. Иди в том же направлении, в каком шел до сих пор.
Спрашивать ни о чем не следовало. И Брайан сделал, как его просили. Здания попадались все реже, и вскоре по скрипевшему под ногами песку он понял, что опять находится в пустыне. Возможно, это ловушка — голоса он не узнал, так как собеседник говорил шепотом — но он должен был использовать этот шанс. Темная тень появилась из тьмы рядом с ним, и горячая ладонь коснулась его руки.
— Я пойду вперед. Иди сзади, за мной.
Слова были громче, и на этот раз Брайан сразу узнал голос.
Не ожидая ответа, Ульв повернулся, и его смутное очертание исчезло во тьме. Он быстро пошел за ним и они почти рядом двигались по песчаным холмам. Песок сменился более ровной почвой, пересеченной оврагами. Они пошли по все углубляющемуся оврагу. Когда повернули за угол в ущелье, Брайан увидел впереди слабый желтый свет, просачивающийся сквозь отверстие в твердой стене.
Ульв опустился на четвереньки и исчез в этом отверстии, задевая его края плечами. Брайан последовал за ним, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение, которое он ощущал. В такой позе, с опущенной головой, он был чрезвычайно уязвимым и старался отбросить чувство опасения.
Туннель был коротким и оканчивался большим помещением. Внезапный топот ног прозвучал в тот момент, когда его ударила волна ненависти. Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы выбраться из туннеля, перевернуться и схватить пистолет. Но в эти несколько секунд он был бы мертв… Дисанец, возвышающийся над ним, замахнулся каменным топором с короткой рукояткой, чтобы разбить ему голову.
Ульв перехватил руку дисанца и, молча, боролся с ним. Ни один из них не сказал ни слова, единственным звуком был скрип ног на песке. Брайан отодвинулся от борющихся и направил пистолет на незнакомца. Дисанец взглянул на него горящими от ненависти глазами и уронил топор, поняв, что нападение не удалось.
— Зачем ты привел его сюда? — крикнул он Ульву. — Почему не убил его?
— Он здесь, и мы можем выслушать его, Гебек. Это тот самый, о котором я говорил тебе. Я нашел его в пустыне.
— Мы выслушаем, что он скажет, а потом убьем его, — сказал Гебек с невеселой улыбкой. Замечание было сделано вполне серьезно, но Брайан понял, что непосредственной опасности нет. Он спрятал пистолет и впервые осмотрелся вокруг.
Помещение было куполообразным. В нем все еще сохранился дневной жар. Ульв снял кусок ткани, в которую кутался от холода, и остался в набедренной повязке и поясе с многочисленными предметами. Он пробормотал что-то невразумительное и, когда получил ответ, Брайан впервые заметил женщину и девочку.
Они сидели у дальней стены на корточках, по бокам кучи каких-то растений. Обе были нагими, лишь длинные волосы, падая на их плечи, слегка прикрывали тело. Девочка была точной копией своей матери. Опустив стебель, который она жевала, женщина поплелась к крохотному костру, освещавшему комнату. На огне стоял глиняный горшок. Женщина наложила из него пищу в три чашки. Не жуя и не нюхая ее, он ел при помощи пальцев, как и остальные мужчины, и не говорил ни слова во время еды. Не ясно было, являлась ли тишина ритуалом или привычкой. Но она дала ему возможность ближе познакомиться с образом жизни дисанцев.
Пещера, очевидно, была искусственной. В твердой глине стен были хорошо видны следы инструментов, кроме части, противоположной входу. Эта часть стены была покрыта сетью корней, поднимавшихся с пола и исчезающих в потолке пещеры. В этом, возможно, и была причина существования пещеры. Тонкие корни были заботливо сплетены вместе и образовывали вверху единый корень толщиной в мужскую руку. С него свисали четыре веды. Ульв, садясь, и свою повесил туда же. Ее зубы, очевидно, впились в корень: она висела без поддержки — еще одно звено жизненного цикла дисанцев. Похоже, что тут и был источник воды для веды, которую затем она передавала людям.
Брайан почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и улыбнулся девочке. Она не улыбнулась в ответ и не изменила недетского выражения лица. Ее руки и челюсти безостановочно двигались. Она брала стебли, которые отдавала ей мать, разделывала их каким-то инструментом и отделяла кожуру, которую тоже снимала частично инструментом, а частично зубами. Работа была трудной, каждый стебель очищался долгое время. В конце концов извивающийся стебель был очищен, девочка немедленно его проглатывала и брала следующий.
Ульв поставил свою глиняную чашку и рыгнул.
— Я привел тебя в город, как и обещал, — сказал он. — А ты сделал то, что обещал?
— А что он обещал? — спросил Гебек.
— Что остановит войну. Ты остановил ее?
— Я пытался, — ответил Брайан. — Но это нелегко. Мне нужна помощь. Это ваши жизни нуждаются в спасении, ваши и ваших семей. Если вы поможете мне…
— В чем правда? — прервал его Ульв. — Все, что я слышу, неоднозначно, и невозможно понять, где же правда. Мы издавна поступали так, как говорили магты. Мы приносили им пищу, а они давали нам металл и воду. Они говорили, что пока мы будем так делать, они нас не убьют. Живут они неправильно, но я получал у ыих бронзу для инструментов. Магты сказали мне, что отберут для нас землю у небесных людей, и это хорошо.
— Всегда было известно, что небесные люди — зло, а убивать их — добро, — сказал Гебек.
Брайан взглянул на двух дисанцев, излучавших ненависть.
— Тогда почему ты не убил меня, Ульв? — спросил он. — В первый раз в пустыне, и сегодня, когда ты остановил Гебека?
— Я мог бы тебя убить. Но есть вещи более важные. В чем правда? Можем ли мы верить в то, во что всегда верили? Или мы должны слушать этого?
Он протянул Брайану кусочек маленького пластика, не более ладони. В углу оболочки была маленькая кнопка, в оболочку был вделан простой рисунок. Брайан поднес его к свету и увидел изображение человеческой руки, двумя пальцами поворачивающей переключатель. Это была короткая запись: механической энергии от поворота ручки было достаточно для воспроизведения. Пластинка начала вибрировать, как громкоговоритель.
Голос был тихим, но слова вполне различимы. Это был призыв к дисанцам не слушать магтов. Голос объяснял, что магты начинают войну, которая может иметь только один исход — уничтожение Диса. Только если магтов ниспровергнут, а их оружие обнаружат, останется надежда.
— Эти слова правдивы? — спросил Ульв.
— Возможно они правдивы, — сказал Гебек, добавив: — Но мы ничего не можем сделать. Когда эта говорящая пластинка упала с неба, мы с братом нашли ее. Брат пришел к магтам и рассказал им. Они убили его. Они убьют и нас, если узнают, что мы слушаем эти слова.
— А слова говорят, что мы умрем, если будем слушать магтов! — хриплым голосом выкрикнул Ульв. В его голосе звучал не гнев, а напряжение от попытки разобраться в противоречивых суждениях.
— Эти слова правдивы, — сказал Брайан. — Есть вещи, которые вы можете сделать, чтобы остановить войну, не принося вреда ни себе, ни магтам, — заметил Брайан, отыскивая возможность привлечь их на свою сторону.
— Скажи нам, — согласился Ульв.
— Войны не будет, если удастся встретиться с магтами и убедить их. Вы должны объяснить мне, как поговорить с магтами, как вы сами их понимаете…
— Никто не может разговаривать с магтами, — прервала его женщина. — Если ты скажешь что-либо, с чем они не согласны, они убьют тебя, как убили брата Гебека. Их очень легко понять. Они таковы. И не меняются. — Она положила стебель, который размягчала, в рот девочке. На губах ее образовался желобок от работы, которой она занималась всю жизнь, передние зубы были стерты до основания.
— Мор права, — сказал Ульв. — Ты не сможешь поговорить с магтами. Что еще можно сделать?
Брайан взглянул на двух мужчин, с которыми он разговаривал и переменил позу. При этом его движении пальцы коснулись рукоятки пистолета.
— У магтов есть бомбы, которыми они хотят уничтожить Ниджорд — это другая планета, звезда в вашем небе. Если бы я смог найти эти бомбы, я мог бы убрать их, и тогда войны не будет.
— Ты хочешь, чтобы мы помогали дьяволам в небе против наших собственных людей! — закричал, привстав, Гебек. Ульв заставил его вновь сесть, но когда он заговорил сам, в его голосе не было тепла.
— Ты просишь слишком многого. А теперь уходи.
— Но вы поможете мне? Поможете остановить войну? — спрашивал Брайан, чувствуя, что зашел слишком далеко, но не мог остановиться. Гнев мог заставить их забыть, почему он здесь.
— Ты просишь слишком многого, — повторил Ульв. — Уходи. Мы поговорим об этом после.
— Я увижу тебя снова? Как мне связаться с тобой?
— Мы сами разыщем тебя, если захотим поговорить, — это было все, что сказал Ульв.
Если они решат, что он лжет, он их больше никогда не увидит. Но он ничего не мог сделать.
— Я уже обдумал, — сказал Гебек, вставая и натягивая на себя одежду так, чтобы она закрывала плечи. — Ты лжешь и все твои рассказы о небесных людях — ложь. Если я увижу тебя вновь, я убью тебя… — Он протиснулся в туннель и исчез.