Теперь эта экстравагантная старушенция сидит у меня в машине, командует:
– Едем! – и тыкает сложенным веером на дорогу.
Я послушно трогаюсь.
– Ай, нет, не туда! – испуганно вскрикивает она.
Я резко торможу, и непристегнутая дама едва не вылетает через лобовое стекло.
– Назад! К морю! Я угощу тебя шампанским! – говорит она с чарующей улыбкой, но тут же меняет тон на заговорщицкий: – Скорее! Они гонятся за мной!
Из-за поворота появляются Лоренцо и человек в форме – карабинер. Со стоном Тамара сдергивает с головы шляпу и сползает вниз, бормоча проклятия. Преследователи ее не видят и пробегают мимо. Но с меня довольно. Я выключаю мотор, дергаю ручник и открываю дверь. Однако старушка больно хватает меня за локоть.
– Не смей! Дрянь, предательница, албанская проститутка! – злобно шипит она.
Ну, это уж слишком.
– Лоренцо! – верещу я. – Сюда!
Через несколько минут все кончено – по крайней мере, для меня. Тамару водворяют в ее комнату и запирают на ключ. Ее последние слова, обращенные ко мне: «Не получишь никакого шампанского». А вот и неправда! Лоренцо предлагает нам с карабинером пропустить по стаканчику в баре, в благодарность за беспокойство. Карабинер пытается утешить Лоренцо рассказом о собственном сумасшедшем родственнике:
– А вот у меня был дед – в Абруццо. Сапожник. Вставал в четыре утра и завтракал: стакан сорокаградусной граппы, хлеб и горгонзола – знаешь, они там ее выдерживают годами в погребах с какими-то специальными червяками, так что запах… И работал на этом топливе целый день, ничего не ел до ужина. Однажды он напился пьяный и домой не дошел, а дело было зимой, в горах, снега по пояс… Ну, понятно, все решили, что он замерз насмерть где-то на дороге. Утром пошли искать – а он действительно валяется на дороге, спит, но живой! Растопил снег вокруг себя на метр. И хоть бы насморк с ним от этого случился! Живучие они, старики. Держись, друг!
Итальянцы, по непонятным причинам перебравшиеся в Россию (каждый культурный человек о них, конечно же, знал, но успел подзабыть)
1. Святой Антоний Римлянин. Как следует из погонялова, родился в Риме, а в Россию попал престранным образом. Сначала сложил в деревянную бочку все свое имущество и выкинул бочку в море. Зачем – сам не понял. Стал приходить на берег каждый день и молиться о возвращении бочки, но вместо того волны подхватили его и доставили в город Новгород. А через некоторое время из реки Волхов, известной тем, что она может течь как в одну сторону, так и в другую, выловили его бочку. Антоний заявил на нее свои права, продал ее содержимое, а на вырученные деньги построил Антониев монастырь.
2. Пьетро-Антонио Солари, Марко Руффо, Алевиз Старый, Алевиз Новый, Антон Фрязин, Аристотель Фьораванти. Больно об этом говорить, но сердце России – Московский Кремль в его нынешнем обличье – практически полностью построен итальянцами.
Солари построил Грановитую палату (совместно с Марко Руффо), а также башни: Боровицкую, Спасскую, Никольскую, Сенатскую и Собакину.
Алевиз Старый Миланец (Алоизио ди Милано) – Троицкую башню и Большой Кремлевский дворец. Алевиз Новый – Архангельский собор.
Антон Фрязин (Антонио Джиларди) построил Тайницкую и Водовзводную башни, а также поспособствовал установлению дипломатических отношений России и Ватикана.
Аристотель Фьораванти заново построил рухнувший Успенский собор, от которого русские зодчие отказались.
3. Бруно (Максимович) Понтекорво. Итальянский физик, основоположник экспериментальной физики нейтрино, сбежал в Советский Союз в 1950 году, поскольку симпатизировал коммунистам. О нем поется в песне Владимира Высоцкого «Марш физиков»:
Пусть не поймаешь нейтрино за бороду
И не посадишь в пробирку, —
Было бы здорово, чтоб Понтекорво
Взял его крепче за шкирку!
Его сын Тито увлекся лошадьми и выстроил в Дубне шикарный конно-спортивный комплекс, ныне полностью заброшенный.
Глава девятаяАвгуст. Убийство в горном отеле
Раздается истошный женский вопль, похожий на сирену, и мой кофе подпрыгивает, но еле-еле удерживается в чашке. Сердце начинает бешено стучать. Случилось что-то недоброе. Да, в Триальде люди, бывает, разговаривают громко или даже очень громко. Но это – совсем другое. Крик ужаса.
Мои худшие подозрения подтверждаются: мимо пробегает женщина, которая тоже кричит: «Убили, убили, убили!» За ней мчатся еще несколько мужчин, включая Лоренцо, у которого в руках огнетушитель. Все они бегут по направлению к гостинице. И только два человека – мой Бруно и бармен Джанни – сохраняют абсолютное спокойствие. Как будто бы они и не итальянцы вовсе и происходящее их совершенно не касается. Я креплюсь, но не в силах выдержать искушения. Поэтому залпом допиваю кофе, вскакиваю и устремляюсь к гостинице. Напоследок слышу:
– Никто, кроме нас, не читает объявлений!
Это Бруно зря сказал: я-то как раз читаю! Мне хочется быть в курсе событий, которых в августе очень много – одно сменяет другое. На этой неделе конференция какой-то экологической организации, потом кулинарная школа, потом курсы средневекового пения, потом сбор поклонников неизвестного мне поп-певца Мариуччо Кастельмариуччи. По вечерам проходит турнир по игре в шары, а по ночам – футбол (днем для такой беготни слишком жарко). Что же я упустила, интересно? Возле гостиницы собралась небольшая толпа, включая не очень довольного карабинера.
– Расходитесь! Здесь нет ничего интересного, – вяло говорит он.
– Как это ничего интересного, когда вон даже жираф в крови! – вполголоса возражает Лоренцо и уже совсем шепотом добавляет: – Все-таки она сделала это!
Холодея, я понимаю, что он говорит о Джулии. Конечно, Карлос и у меня особой симпатии не вызывал, но это уж слишком.
Действительно, возле входа стоит фанерный жираф, забрызганный красным. Табличка у него на шее гласит: «Приветствуем участников конференции ЖИВОТНЫЕ БЕЗ ГРАНИЦ».
– Только вчера пульманы приехали, восемьдесят человек привезли, – переговариваются между собой Марко и Клаудио, владельцы нашего сельпо. Пульман на итальянском – туристический автобус, а туристы – это главный источник дохода. Они едят, пьют, покупают оливковое масло, сушеные помидоры, конфеты «яйца дьявола» и игрушечных ведьм, то есть оставляют тут денежки, которые местным жителям так нужны. И вот – такой пассаж. Только убийства нам тут и не хватало – кто же в здравом уме поедет в деревню, где убивают?..
Наконец открывается дверь. Появляется очень озабоченная Лоредана. Но мы смотрим не на нее, а на темную фигуру, лежащую на полу. В том, что это убийство, сомневаться не приходится – из спины торчит нож.
Только это не Карлос.
Это английская туристка – я ее видела вчера в баре и запомнила, потому что у нее очень необычная прическа: короткая блондинистая стрижка, из которой тянутся несколько разноцветных косичек. Я еще подумала: как же мы тут в Триальде консервативны, не могу представить никого из местных дам с такой прической!
Слабое утешение: убийца – явно кто-то из приезжих, не местный. Это хоть чуть-чуть да обелит репутацию Триальды. Интересно, как будет проходить расследование – приедут детективы из Англии? Или справятся местными силами?
С этими мрачными мыслями я плетусь обратно в бар, где меня дожидается Бруно. Меня обгоняют две английские тетушки, веселые и бодрые. Видимо, они еще ничего не знают про трагедию. Бармен Джанни смотрит на них выжидающе. Англичанки силятся что-то сказать по-итальянски. На помощь приходит мой Бруно. Нет, они не хотят кофе, их интересует совсем другое: не заходил ли в бар немой мужчина в розовой рубашке и зеленом жилете?
– Заходил, – переводит Бруно.
Следующий вопрос: не просил ли он чего-нибудь им передать?
– Ключ от двадцать пятого номера лежит под алтарем.
– Мерси, чао! – говорят англичанки и выбегают вон.
Бруно и бармен некоторое время наслаждаются моим ступором, но потом все-таки рассказывают, где собака зарыта. А она зарыта в моей невнимательности: объявления я читаю избирательно – только то, что написано крупными буквами, а мелкие игнорирую. А мелкими-то было написано самое главное.
Никакой экологической организации «Животные без границ» не существует, как не существует и курсов игры на губной гармошке, которые якобы пройдут в Триальде на следующей неделе. И съезд садовников-декораторов тоже фиктивный. Это всё – сценарии. Так называемые экологи, приехавшие вчера, – просто туристы, которые должны за несколько дней определить, кто же «убийца». А это специально нанятый актер, который играет роль туриста, играющего роль эколога!
– А «убитая»?
– Она – режиссер. Теперь до вечера воскресенья будет сидеть у себя в номере. Ой, я же обещал ей отнести мороженое! – спохватывается Джанни. – Вы в курсе, что только мороженым можно перебить во рту вкус искусственной крови?
Теперь мы в курсе.
– А немой мужчина в зеленом жилете, ключ под алтарем?
– Улики. Они по всей Триальде рассованы. Всякие там обрывки писем, пуговицы от пижамы, погремушки, пилочки для ногтей… В общем, все как в настоящих детективах!
Джанни очень доволен, потому что в благодарность за его помощь в припрятывании улик ему обещано, что в следующем году он будет играть роль трупа! А мне немного обидно, что я так легко повелась и что не я это придумала. Может быть, можно было бы и русских туристов увлечь такой историей? Хотя вряд ли. Все-таки детективы – это чисто английское развлечение. А Триальда идеально подходит для таких игрищ: полно заброшенных домов, улочек и закоулочек, где можно прятать улики. И вообще вся атмосфера – готическая и таинственная.
В последующие дни увеселительные мероприятия в Триальде проходят практически каждый день. Есть ощущение, что в деревне введено военное положение, потому что для обеспечения надлежащего порядка по улицам курсируют люди в форме: лесная гвардия, финансовая гвардия, обычная полиция, карабинеры. Причем форма у всех – парадная. Мне больше всего нравятся лесные гвардейцы: в зеркальных очках, фуражки с высоченной тульей и черным лаковым козырьком, золотые позументы и кисточки на кителе, а сами они загорелые до черноты – ни дать ни взять африканские диктаторы, генералы-каннибалы.