Список эмоций составил американский психолог Пол Экман, который впервые исследовал человеческую мимику. Дарвин считал, что выражение эмоций определяется биологией и универсально для любого общества. Однако в пятидесятых годах прошлого века господствовал другой взгляд: особенности проявления эмоций обусловлены культурой и «выучены». Кто же был прав? Результаты исследований Экмана свидетельствуют в пользу Дарвина: он обнаружил, что образованные представители западной и восточной культуры одинаково определяют эмоции людей на показанных им фотографиях. В действительности люди из самых разных стран способны считать выражения базовых эмоций и одинаково их трактовать.
В шестидесятых годах прошлого века Экман совершил путешествие по гористой местности Новой Гвинеи, где изучал народность дани, не имевшую письменности. Дани жили изолированно, они никогда не видели кинофильмов и не смотрели телевизор. Экман показывал им фотографии американцев, испытывающих разные эмоции, и через переводчика спрашивал: «Что случилось с этим человеком? Что произойдет с ним дальше?» Он обнаружил, что дани могут понять чувства человека чужой культуры и предсказать его намерения. Посетив дани во второй раз, Экман рассказывал им истории, после чего просил выбрать фотографию человека с подходящим выражением лица. Дани легко справились с этим заданием. Кроме того, Экман сфотографировал дани с разными выражениями лица и, вернувшись в США, попросил студентов интерпретировать их эмоциональную составляющую. Студенты верно определили эмоции дикарей и связали их с намерениями.
Результаты, полученные Экманом, были подтверждены другими учеными, которые также исследовали изолированные сообщества. Все исследователи пришли к выводу, что проявление шести базовых эмоций и способность одинаково их определять – кросскультурное явление. Другими словами, существует универсальный язык эмоций. Если человек в гневе, его глаза расширяются, брови сдвигаются, а губы сжимаются. Таким проявлениям эмоций не нужно учиться, и слепые от рождения люди выражают базовые эмоции точно так же. Однако культура играет важную роль в другом отношении: она определяет, на какие части лица мы обращаем внимание прежде всего. Например, западный человек смотрит на рот и губы, восточный – на глаза.
Простое понимание, что существуют базовые эмоции, которые мы все проявляем и способны распознать, может значительно изменить повседневную жизнь. Психолог Мэттью Либерман из Калифорнийского университета доказал, что даже простое называние эмоции вслух успокаивает эмоциональный центр мозга. Либерман показывал людям, находившимся в аппарате функциональной МРТ, фотографии лиц, выражающих негативные эмоции, например искаженных гневом. Если исследуемого просили назвать пол человека на фотографии, эмоциональная область оставалась активной. Но если его просили обозначить эмоцию, выбрав одно из двух слов под фотографией, мозг исследуемого успокаивался. Называние эмоции запускает процесс регуляции и рефлексии.
Я своими глазами наблюдаю подобное на терапии. Как сказала Бернис: «Ну, если я не буду зацикливаться на себе, а обращу внимание на мужа, я смогу, конечно, понять, что ему грустно. Обычно я просто психую, теряюсь и совсем не понимаю, что мне делать. Это, наверное, странно, но мне становится легче, когда я вижу, что ему грустно. Как будто туман рассеивается. Сигналы, которые он посылает, и моя внутренняя реакция на них обретают смысл. Все выглядит проще, более решаемым. В последний раз я не ушла в себя, а смогла сказать: “Когда ты грустишь, я не знаю, что мне делать, и это меня пугает. Я боюсь, что тебя снова накроет депрессия”. Назвав пугающее нас явление по имени, мы можем укротить его. Осмыслив его, мы можем его выдержать и даже изменить его влияние».
Так что не так с любовью? Почему ее нет в списке базовых эмоций? Некоторые из моих коллег считают, что она должна там быть, но я с ними не согласна. У любви нет определенного выражения лица. Это не одна эмоция, не отдельная нота. Это смесь чувств – целая мелодия. Фактически это состояние, которое включает в себя все базовые эмоции. В любви человек может радоваться, грустить, злиться, бояться, удивляться или стыдиться – и нередко все это одновременно. Писатель Джеффри Евгенидис отлично выразил эту мысль: «Насколько мне подсказывает опыт, эмоции не могут быть выражены одним словом. Я не верю в слова “радость”, “печаль” или “сожаление”. ‹…› Это слишком просто. Я бы хотел иметь в своем распоряжении сложные гибриды, длинные немецкие конструкции типа “ощущение счастья, сопутствующее катастрофе” или “разочарование от занятия любовью с собственной фантазией”».
Сегодня мы не только можем определить базовые эмоции, но также знаем, как они образуются и обрабатываются. Во-первых, нужен триггер или сигнал, например прекрасный рассвет или нахмуренные брови любимого человека. Этот сигнал воспринимается таламусом – глубинным отделом мозга. Таламус быстро считывает сигнал, определяет, какую эмоцию он вызывает, и готовит реакцию организма. Затем информация передается дальше. Если предварительная грубая оценка показывает, что нужна немедленная реакция (например, на вас собирается напасть преступник с ножом), сообщение направляется напрямую в миндалевидное тело – небольшой отдел мозга в форме миндалины, расположенный в височной доле каждого полушария. Если случай не экстренный, информация направляется кружным путем из таламуса в кору лобной доли мозга и только после этого попадает в миндалевидное тело. Кора отвечает за мыслительные процессы. Она оценивает точный смысл и значимость стимула, но эта оценка слишком медленная, чтобы использовать ее в критических ситуациях. И наконец возникает побуждение к действию и соответствующая реакция организма. Гнев направляет кровь в кулаки, готовя к драке, страх – в ноги, готовя к бегству. Вся последовательность действий происходит неосознанно, стремительно и в высшей степени логично.
Утверждение, что эмоции тоже рациональны, удивляет большинство людей. В прошлом считали, что эмоции возникают исключительно в правом полушарии мозга («чувствующем»), а мысли – в левом («логическом»). Как писал один ученый, сильная эмоция вызывает «полную потерю мозгового контроля», в чем нет и «следа осознанности». Сегодня у нас есть более детальная картина. Опыты показывают, что правое полушарие мозга более активно, когда человек чувствует крайнее возбуждение, например гнев. Но мы знаем, что такие эмоции, будь они положительными или отрицательными, как правило, активизируют оба полушария мозга, а лобная кора, которая всегда считалась местом исключительно рационального мышления, обрабатывает эмоциональные сигналы.
Разделение мозга на логическую и эмоциональную части и отделение эмоций от мышления ошибочно. Функционирующий мозг – это комплексный орган. Все его части работают одномоментно, перерабатывая огромное количество разного рода сигналов и информации в опыт. Цель работы мозга – во взаимосвязи и взаимозависимости: всё как в отношениях.
Один из наиболее вредных эффектов культа независимости в западной цивилизации заключается в том, что подавление отрицательных эмоций считается эффективной и даже оптимальной стратегией жизни. Я помню, как в ранней юности меня учили: «Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше вообще молчи». Мои клиенты рассказывают, что прилагают огромные усилия, чтобы сдержаться, когда партнеры расстраивают их. Но такой путь, как мы уже знаем, часто только усугубляет проблемы в отношениях. Более того, подавление эмоций сильно отражается на нашем физическом состоянии.
Физиолог Джеймс Гросс из Стэнфордского университета провел ряд экспериментов с использованием функциональной МРТ. Он оценивал эффект подавления эмоций в сравнении с другой стратегией – переоценкой, то есть пересмотром своей оценки текущей эмоциональной ситуации. В одном из самых интересных исследований семнадцать женщин (женщины считаются более эмоциональными, чем мужчины) попросили посмотреть пятнадцатисекундные ролики с эмоционально нейтральными, а также вызывающими отвращение кадрами (во втором случае, например, им показывали процесс рвоты, хирургические операции и работу бойни). При просмотре отталкивающих роликов женщин просили в первый раз попытаться сдержать свои эмоции (держать лицо), а во второй раз – оценить эти кадры с более отстраненной позиции, например как будто они врачи.
Сканирование показало, что подавление эмоций усиливает активность миндалевидного тела – «центра страха» в мозге. Заглушение эмоций вызывало эффект отмены: стресс и напряжение при попытках сдерживаться приводили к усилению негативного эмоционального действия от неприятных роликов. А вот повторная оценка с отстраненной позиции снижала такое действие. Сканирование показало, что в этом случае активизируется префронтальная кора – та область мозга, которая регулирует эмоции и снижает активность миндалевидного тела.
Почему стратегия переоценки оказалась более эффективной? Реактивные эмоции вспыхивают очень быстро. Переоценка вмешивается в процесс генерации эмоции, поэтому мозг способен изменить ее форму и степень выраженности. С другой стороны, подавление эмоции происходит уже после того, как мозг ее зарегистрирует. Чтобы подавить сильную эмоцию, организму приходится потрудиться: сердце бьется быстрее, в кровь выбрасываются гормоны стресса. Представьте, что вы пытаетесь накрыть крышкой готовый взорваться вулкан. Сила, не находящая себе выхода, может привести к гораздо большим разрушениям. Так что люди часто подавляют эмоции, подавляют, подавляют – а потом взрываются!
Гасить эмоции плохо не только для самого человека, но и для его отношений с возлюбленными. Это требует слишком больших усилий и мешает воспринимать эмоциональные сигналы от партнера, ограничивая способность реагировать на них. Джеймс Гросс также показал, что напряжение от подавления эмоций заразно: партнер чувствует его и тоже начинает испытывать стресс.
Оптимальный способ регулировать сложные эмоции в отношениях – делиться ими. Мы знаем, что открытость помогает привести в порядок мысли и чувства, лучше понять цели, получить новую информацию и обратную связь и почувствовать себя комфортнее и спокойнее. Проблема в том, что нередко партнер, с которым мы должны делиться неприятными эмоциями, сам же их и вызывает.