ованный, что его не любят и готовы бросить. В подростковом возрасте он просто отстранился от семьи и предпочитал играть в видеоигры у себя в комнате. В семейной жизни очевидных решений нет. Все его привычные стратегии только еще больше злят и расстраивают жену.
Некоторые психологи утверждают, что способ управления собственными эмоциями и реакции на чужие обусловлены генетически – определяются природой, а не воспитанием. Из-за врожденного темперамента человек может быть более или менее психически стабильным или, наоборот, неустойчивым. Но все чаще исследования показывают, что повторяемые паттерны первых взаимодействий с теми, кто заботился о нас в детстве, наделены чрезвычайной силой и могут на всю жизнь сформировать реакцию на отрицательные эмоции и стресс. Психолог Майкл Мини из Университета Макгилла обнаружил, что усиленная забота крысы-матери о детенышах (не только кормление, но и вылизывание) очень сильно влияет на их способность в будущем справляться со страхами и гибко действовать перед лицом опасности.
Крысы, о которых заботилась мать, не теряли самообладания даже в условиях сильнейшего стресса – например, когда ученые опускали их в бак с водой, чтобы проверить, будут ли они плавать или предпочтут утонуть! Я представляю себе маленьких грызунов, которые безмятежно плавают на спине, держа в лапках бокалы с коктейлями и напевая себе под нос: «Мамочка любит меня, все будет хорошо». А рядом их кузены, которых любили меньше, барахтаются, захлебываются и в панике орут: «Да что же вы за звери?! Я же сейчас утону!» (На самом деле ни одна крыса не пострадала во время экспериментов Майкла Мини: психологи по природе своей очень жалостливы.) Кроме того, у крыс, о которых хорошо заботилась мать, уровень гормонов стресса был ниже, чем у тех, кто не получал достаточно заботы.
Популярную аксиому «выживает лучше приспособленный» часто трактуют как «выживает самый агрессивный». Но сегодня на психологических конференциях гораздо чаще говорят о том, что «выживает самый любимый». Оказывается, нежная забота может не только пересилить наследственность и «дурную генетику», но и полностью переписать код. И это актуально для любой ступени эволюционной лестницы.
Психолог Стивен Суоми, который был ассистентом Гарри Харлоу в экспериментах с обезьянами, а в настоящее время возглавляет главную исследовательскую лабораторию Национального института детского здоровья и развития человека (США), открыл, что высокореактивные обезьяны, генетически предрасположенные быть «плохими парнями», становились лидерами и «почтенными сородичами» своего племени, если воспитывались гиперзаботливыми матерями. В общих чертах сейчас мы понимаем, что гены могут быть какими угодно, но активирует или отключает их повторяемый опыт. Внимание, любовь и забота отключают гены, которые повышают чувствительность мозга к гормонам стресса, и включают гены, которые запускают механизмы успокоения.
Аналогичное исследование не так давно было проведено и на людях в рамках изучения так называемых детей-одуванчиков и детей-орхидей. Возрастные психологи Брюс Эллис из Аризонского университета и Томас Бойс из Калифорнийского университета в Беркли описывают детей-одуванчиков как детей, способных выжить в любых условиях. Дети-орхидеи, наоборот, крайне чувствительны к окружению, особенно к качеству и количеству родительской заботы. В отсутствие любви и внимания они увядают; окруженные же заботой, расцветают невообразимой красотой.
В эксперименте, проведенном генетиком Дэниэлом Диком из Университета Содружества Виргинии, в ДНК четырехсот подростков, за которыми наблюдали с рождения, были проанализированы вариации гена CHRM2, который отвечает за алкогольную зависимость, антисоциальное поведение и депрессию. Исследование показало, что у детей с отстраненными, не интересующимися их жизнью родителями наблюдается самое неблагополучное поведение: зависимость и физическая агрессия по отношению к другим людям. У детей же с внимательными и заботливыми родителями результаты были намного лучше. У них было меньше проблем с поведением и значительно меньший риск возникновения депрессии и тревоги, которые могли бы привести к неприятностям в будущем. Выходит, сила любви способна открыть лучшие качества в каждом из нас.
У взрослых, которые в детстве были окружены заботой, мозг лучше умеет справляться со стрессом, общаться с другими, сотрудничать для решения проблем и, конечно же, участвовать в танце любви.
Величайший подарок, который родители могут сделать ребенку, а любящий любимому, – это внимание к его/ее эмоциям и своевременный отклик на них. Опыт показывает, что всю жизнь мы ищем эмоциональный баланс и связь с другими людьми, опираясь на фундамент, заложенный первыми отношениями. Мать тихо поет и нежно касается щеки младенца, укачивая его ночью. Он успокаивается, и сердце его бьется медленнее. Он запоминает, что голос и прикосновение утешают его, и потом способен сам утешить себя, просто вспомнив, как мама пела и гладила его. Так мы постепенно развиваем автоматические способы управления эмоциями, которыми пользуемся во взрослых любовных отношениях. Этот процесс также выстраивает ожидания – представления о том, как должны и будут разворачиваться эмоционально значимые ситуации с участием наших партнеров.
Мать Дэвида то глушила себя обезболивающими, то раздражалась и дурно обращалась с ним. На терапии он говорит:
– Я не переношу ощущение жара в груди. Я хочу убежать. Стоит только возникнуть мало-мальски сильной эмоции, как мне хочется бежать без оглядки. Я не знаю, что такое «комфорт», о котором вы говорите. Единственная эмоция, которую я знаю, – гнев. Морин говорит, что любит меня и хочет меня утешить, но я никого никогда не просил обо мне заботиться. Я не знаю, что делать, когда она выливает на меня все эти приторные сантименты. Эмоции – это личное дело каждого. Зачем ей вообще знать, что я чувствую? Что она собирается с этим делать?
Ответ Дэвида полностью соответствует результатам исследования, которое показало, что взрослые люди с ненадежным типом привязанности испытывают острые физиологические реакции на любую неопределенность или психологический стресс, а что касается конкретно избегающих (к которым как раз и относится Дэвид), то они гораздо чаще ошибаются в распознавании сигналов партнера, даже когда эти сигналы деликатны и полны любви. Их не учили доверять таким сообщениям, и они не умеют использовать их, чтобы успокоить свои страхи.
И все же мы не приговорены вечно следовать негативными нейронными путями, проложенными в нашем мозге в раннем детстве. Мозг, как мы позже обсудим в этой главе, невероятно пластичен, и мы можем создавать новые нейронные цепи, изменяя способ восприятия эмоций, их выражения и свои ожидания от любимого человека.
Идею любовного зелья – напитка, который может пробудить в ком-то любовь, – можно найти почти в любой культуре. Каких только снадобий не придумывали: из растений, трав, насекомых, внутренних органов животных, драгоценных камней и кораллов. Ничто из этого не работает. Но есть одно действенное средство, которое вырабатывает сам организм человека. Оно называется окситоцин (название больше подходит моющему средству, чем гормону эйфории), есть только у млекопитающих и является одновременно нейромедиатором (то есть связывает мозг с нервной системой) и гормоном (то есть связывает мозг с системами органов). Окситоцин открыли еще в 1909 году, но по-настоящему его начали исследовать только в последние десять лет. С 2004 года число поисковых запросов в Google по этому слову выросло на 5000 %!
Ученые наградили окситоцин титулом «гормон объятий» за его способность стимулировать тесную связь между матерью и новорожденным, а также между взрослыми любовниками. Его также называют молекулой моногамии (подробнее об этом будет рассказано в главе 5). Но более точно его можно охарактеризовать как главный химический элемент молекулы близости. И у мужчин, и у женщин в мозге есть рецепторы окситоцина, но его уровень значительно выше у женщин. У мужчин выше уровень близкого родственника окситоцина – вазопрессина. Он отличается всего двумя аминокислотами и выполняет ту же связывающую функцию, что и окситоцин, но стимулирует более агрессивное поведение, например защиту партнера. Уже давно известно, что окситоцин вырабатывается во время кормления грудью и оргазма. Но с появлением более чувствительных методов исследований выяснилось, что мозг выдает небольшую дозу окситоцина каждый раз, когда мы находимся рядом с человеком, которого любим. На самом деле даже просто мысль о любимом человеке может спровоцировать выброс этого гормона.
Окситоцин совсем не так прост, как кажется. Даже совсем небольшое его количество повышает доверчивость и эмпатию, снижает желание держать оборону. Анна Буххайм, клинический психолог в Инсбрукском университете, совместно с коллегами провела исследование. По результатам анкетирования выбрали двадцать шесть студентов мужского пола, у которых наблюдались проблемы с привязанностью, и дали им дозу окситоцина. Во второй раз студенты получили плацебо. После приема нейромедиатора 69 % студентов более уверенно и дружелюбно реагировали на серию картинок, изображающих неприятные сцены, например потерю любимого человека и разлуку с ним. Если раньше они соглашались с утверждениями типа «Я бы расстроился и попытался справиться с отрицательными эмоциями самостоятельно», то под действием окситоцина они чаще выбирали утверждения типа «Я поделюсь с кем-нибудь и попрошу поддержки». Перемены к лучшему были особенно хорошо заметны у студентов с тревожно-амбивалентным типом привязанности.
Окситоцин отключает миндалевидное тело – наш датчик угрозы – и гипоталамо-гипофизарную систему – часть нервной системы, которая «настраивается на преодоление трудностей». В то же время окситоцин включает парасимпатическую нервную систему, которая успокаивает нас, говорит: «Расслабься, все хорошо».