Конечно, на этом этапе на карту поставлено нечто большее, нежели просто качество отношений между двумя людьми. То, как пара справится с нелегкой родительской долей и насколько сплоченной будет их команда, неизбежно повлияет на эмоциональное и ментальное здоровье их детей. Раздражение и отчуждение – составные части депрессии – поставят под угрозу чувство защищенности любого ребенка. Родительская, особенно материнская, депрессия – один из сильнейших факторов развития эмоциональных и ментальных проблем в детстве и подростковом возрасте. То, как супруги справляются с освоением роли родителей и адаптацией в ней, определяет будущее их детей и всего нашего общества в целом. Более того, именно на этом этапе ярче всего проявляется сила романтических отношений.
По мере того как мы становимся старше, отношения претерпевают важные изменения: в какой-то момент дети вырастают и покидают дом, супруги выходят на пенсию, а наше физическое состояние ухудшается. Надежная связь позволяет лучше справляться с этими переходными периодами, обновлять и развивать отношения.
Опустевшее гнездо
Все дети рано или поздно покидают отчий дом. Некоторые родители переживают это событие безболезненно и даже находят в нем положительные стороны. Они могут отпраздновать его как второй медовый месяц – возможность укрепить свою связь. Марта и Кен с грустью восприняли новость о том, что их младший ребенок устроился на работу в другом городе, но они решили, что это хороший шанс уделить больше времени собственным отношениям и, возможно, даже обновить клятвы, данные друг другу в церкви во время бракосочетания.
Для других родителей этот этап может обернуться печалью, чувством утраты, депрессией и конфликтами – настолько сильными, что довольно часто все заканчивается разводом. Так называемый синдром опустевшего гнезда обычно объясняется чрезмерной вовлеченностью родителей (как правило, матери) в жизнь детей. Однако теория привязанности предлагает другое объяснение: когда дети уезжают из дома, между родителями возникает большой эмоциональный разрыв.
Для многих пар элементом, скрепляющим брак, являются именно дети. Годами супруги остаются друг с другом, ведомые исключительно чувством родительского долга. Стоит этому связующему звену исчезнуть, как отсутствие привязанности между супругами становится очевидным, и игнорировать его невозможно. Они обнаруживают, что не способны помочь друг другу справиться с утратой роли родителей и близости с детьми. Они не создают безопасную гавань друг для друга.
Пятидесятичетырехлетняя Кали подумывает о том, чтобы расстаться с мужем после тридцати лет совместной жизни.
– У нас с самого начала было много проблем, – рассказывает она. – Я всегда считала себя хуже Фрэнка, поэтому предпочитала быть сдержанной и держать дистанцию. Но с появлением детей мы стали ближе. Мы были отличной командой, и это, наверное, и послужило основой для нашей связи. Мы были родителями круглосуточно.
Я в первую и последнюю очередь была матерью. Но когда младший ребенок поступил в колледж, я внезапно поняла, что совершенно не представляю, что мне делать и о чем говорить с Фрэнком. Между нами была зияющая пустота. Я чувствовала себя очень одинокой и только тогда осознала, какое значение для наших отношений имели дети.
Потеряв себя и связь с мужем, Кали пыталась искать у него помощи, но он не реагировал.
– Мне нужно было общение. Мне нужна была его помощь, но он просто отстранился, вернулся к работе. И я перестала держать себя в руках.
Такие женщины, как Кали, не просто компенсируют отсутствие заботы со стороны супруга эмоциональной поддержкой от детей, но и часто стараются как можно глубже запрятать свои переживания, чтобы сохранить семью «ради детей». Подавляемые многие годы эмоции взрываются, стоит последнему ребенку покинуть дом. Оставаться вместе ради детей всегда тяжело, но когда дети уже выросли – просто невозможно.
Надежная связь защищает брак и позволяет супругам лучше справиться с утратой роли родителей. Они в состоянии просить партнера о поддержке и, в свою очередь, отвечать на запрос о ней. Они способны пройти этот переходный период вместе, как пара. В это время они могут не только укрепить свою эмоциональную связь, но и использовать ее как надежную основу, чтобы вступить в новую жизнь, заново открыться друг для друга и снова пережить моменты первой влюбленности.
Пятидесятитрехлетняя Клэр, привлекательная, но скромная мать троих сыновей, замужем за Саймоном – постоянно занятым юристом пятидесяти пяти лет. У всех их детей были особые потребности в обучении, и Клэр занималась их образованием дома. Младший сын Тодд недавно поступил в морскую пехоту. Саймон был в восторге. Для него это событие ознаменовало его успех как родителя и одновременно обретение свободы. Но он был обеспокоен тем, как отъезд Тодда восприняла его жена. В моем кабинете они обсуждали произошедшее.
– Я беспокоюсь о тебе и о нас, – объяснял Саймон. – Ты целый день убираешь дом и наводишь порядок даже там, где это не нужно. Я не знаю, что с тобой происходит, но ты держишься очень отчужденно, и мы перестали разговаривать и обниматься. Я хочу помочь тебе пережить отъезд детей. Это наверняка тяжело. Может, начнешь ходить в спортзал? Я хочу помочь.
– Я не хочу ходить в спортзал, – отвечает ему Клэр. – Все хорошо.
Ее голос звучит сердито, и я спрашиваю ее, сердится ли она.
– Думаю, да. Меня обуревают противоречивые чувства. Я так ждала момента, когда мне больше не нужно будет быть вечно занятой и думающей обо всем сразу мамой, но сейчас, когда он настал, я чувствую себя потерянной. А ты [она оборачивается к Саймону] постоянно пытаешься руководить мной, подбодрить меня, говоришь, что теперь все прекрасно, что мы можем отправиться в путешествие. Все твердят мне, что я должна радоваться успехам Тодда и всех остальных мальчиков. Ну, наверное, должна. Так что я молчу.
Я спрашиваю Саймона, что он чувствует по поводу молчания Клэр.
– Мне не нравится твое молчание. Я скучаю по детям, но жены мне тоже не хватает. Мне не хватает тебя. Я не знаю, что с тобой. Именно поэтому и предлагаю пути решения, например спортзал. А ты только раздражаешься. Уже несколько недель прошло. Где ты, Клэр? Куда ты подевалась?
Клэр смеется и плачет одновременно.
– Мне просто нужно немного погрустить. А ты как будто не слышишь меня, потому что рад тому, что наконец есть только ты и я. И поэтому я грущу про себя. Мне нравилось быть мамой, хотя это и было сложно. [Плачет.] Я им больше не нужна, и от этого мне плохо. Я знаю, что теперь могу заниматься другими вещами – перевернуть страницу своей жизни, но прямо сейчас…
Саймон подается ближе к ней, его лицо смягчается.
– Ты прекрасная мама, дорогая. Наши дети всегда будут тянуться к тебе. В какой-то степени я чувствую облегчение, но мне тоже их не хватает. Я не хочу, чтобы ты грустила. Это меня мучает.
– Наверное, мне просто нужно немного утешения от тебя – и немного времени. Я не могу просто взять и полностью изменить свою жизнь. Я чувствую пустоту. И не знаю, кем теперь хочу быть. Мне нужна помощь, чтобы справиться с грустью. Я не могу вести себя так, словно ничего не случилось.
Саймон касается ее руки.
– Я помогу. Сделаю все, что тебе нужно. Прости за эту дурацкую идею со спортзалом. Я пытался помочь. Если тебе нужно – грусти. Я буду рядом с тобой. [После долгой паузы.] И я надеюсь, что рано или поздно ты сможешь порадоваться тому, что теперь мы – это просто мы. Как думаешь?
– О, да, – смеется Клэр. – Не беспокойся. У нас все будет хорошо.
Она смотрит на меня. Я чувствую, что ей интересно, почему я молчу. Я говорю ей, что они во мне вовсе не нуждаются. Они сами прекрасно сумеют помочь Клэр обрести твердую почву под ногами и снова закружиться в танце любви с мужем.
Спустя несколько месяцев Клэр пошла на курсы фотографии, чтобы запечатлеть лучшие моменты путешествий, которые они планируют вместе с Саймоном. Она сообщила мне, что снова влюбилась в человека, за которого вышла замуж двадцать семь лет назад. И что это странно – но прекрасно.
Выход на пенсию
В песне When I’m Sixty-Four («Когда мне будет шестьдесят четыре») группы The Beatles говорится о еще одном переходном периоде, который мы только сейчас начинаем понимать, – старении. Продолжительность жизни увеличивается: многие прекрасно себя чувствуют в семьдесят и даже восемьдесят лет, а некоторые доживают до ста и больше. И все эти годы нам нужно и важно дарить и получать любовь.
Традиционно ученые считали, что удовлетворенность браком развивается по параболе: сначала она высока, затем в годы, когда растут дети, падает и снова возрастает, когда родительская и рабочая нагрузка уменьшается и у супругов появляется больше времени друг для друга. Пожилые супруги, как правило, реже конфликтуют, мягче реагируют и проявляют больше сочувствия даже во время ссор.
Но факты противоречат параболической модели. В отличие от молодых пар, в которых число разводов с 80-х годов ХХ века остается на одном и том же уровне (около 45 %), пары в возрасте старше пятидесяти лет начинают разводиться чаще. Это явление получило название «седой развод», и самым известным его примером в Америке служит развод политика Альберта Гора и его жены Типпер, которые прожили вместе сорок лет.
Как показало исследование разводов среди пар среднего и старшего возраста, проведенное AARP в 2004 году, сохранять изживший себя брак отказываются главным образом женщины. Женщинами было инициировано 66 % разводов, а 26 % мужчин сказали, что даже не подозревали, к чему идет дело. Среди людей в возрасте шестидесяти пяти лет и старше число разводов больше в два раза, и это значение еще вырастет по мере увеличения продолжительности жизни (сейчас доля американцев старше шестидесяти пяти лет составляет 13 %, к 2030 году она вырастет до 19 %). И это несмотря на убедительные доказательства, что в старшем возрасте партнеры смягчаются, меньше ссорятся и в целом ведут себя лучше по отношению друг к другу.