– Да-да, стерва, помню, – улыбается Флоренс и наконец сползает на пол. Теперь она хотя бы чувствует себя человеком. – Ты вроде хотел дать мне штаны? Я вызову такси.
– Зачем?
Джек подходит к ней близко, но не касается и пальцем.
– Ты не выспалась. Вернись в кровать, я пока поработаю. Проснешься – отвезу тебя домой.
– Мне нужно в галерею.
– В этом состоянии? – Он неодобрительно качает головой. – Марш в постель. Иначе мне придется оттащить тебя силой.
Хочется поспорить. Подхватить свои вещи, выбежать отсюда и напрочь забыть о том, что она провела ночь в квартире Джека Эдвардса. Флоренс тяжело дышать от его жесткого взгляда и стального тона.
– То, что мы переспали, ничего не меняет в наших отношениях, верно? – спрашивает она.
– Мы не… У нас и не было отношений. Ты – девушка моего брата. И сейчас идешь спать, потому что я не хочу, чтобы тебя стошнило в такси.
Она разворачивается и возвращается в спальню: его не переспоришь. Флоренс уверена, что не сможет уснуть, но Джек опускает шторы, и в комнате воцаряется приятный полумрак.
Стоит голове коснуться подушки, глаза закрываются сами собой. Его постель пахнет свежестью, будто белье меняли накануне. И только когда Флоренс перекатывается к соседней подушке, она чувствует нотки черного перца и имбиря: запах Джека.
Они провели ночь вместе. Целую ночь.
Больше всего в мире Флоренс хотелось бы вспомнить, как это было.
Небо за окном становится мягким розовым покрывалом, в котором облака прорисовывают желтые пятна. Солнца не видно – оно ползет за горизонт где-то на другой стороне здания, – но отблески появляются в стеклянных стенах соседних домов.
Джеку нужно еще полчаса, чтобы закончить работу. Флоренс лениво сидит на подоконнике со стаканом свежевыжатого апельсинового сока и ищет узоры в закатных облаках. Здорово, на самом деле, что она осталась, иначе сейчас боролась бы с тошнотой и запахом перегара, бегая по галерее.
Она отрывает взгляд от неба и переводит его на Джека. Тот ее не замечает – погружен в свои непонятные отчеты, морщится, сравнивая два листа бумаги. По-детски жует краешек ручки и даже забывает, что она у него в зубах – на секунду на лице появляется паника, и он приподнимает остальную стопку, но вскоре скашивает глаза и странно улыбается.
Флоренс перестает задавать себе вопросы. Она знает: он провел так весь день, несмотря на то что сегодня суббота. Вряд ли у него так проходят каждые выходные, конечно, скорее виноват какой-нибудь квартальный отчет, который и Гэри выбивает из колеи раз в три месяца.
– Почти закончил, не волнуйся, – говорит Джек не поворачиваясь.
– Не волнуюсь.
Флоренс возвращается к своему прежнему занятию. Апельсины у Джека сладкие. Наверное, даже слишком.
Сложно не пытаться вспомнить, что между ними было, но Флоренс уговаривает себя, что это и не нужно. Было и было. Вряд ли они когда-нибудь захотят повторить, да и зачем? Все говорят, что Джек – герой одной ночи.
Остается только поверить, что она сможет с этим жить.
– Готово!
Вздрогнув от неожиданности, Флоренс поворачивается на звук.
– Могу тебя отвезти. – Джек поднимается из-за стола и задумчиво идет к ней. – Если ты готова.
Спортивные штаны, которые он ей выдал, настолько мягкие, что из них совсем не хочется вылезать. В чем Джеку не откажешь, так это в умении выбирать вещи: и футболка, и штаны словно обнимают, до того в них комфортно.
Флоренс не знает, о чем говорить, так что молчит всю дорогу домой. В машине играет тихая музыка, которая здорово убаюкивает, хотя она и так весь день проспала.
В Бронкс все еще не хочется, но больше ехать некуда. Как минимум нужно переодеться: появиться дома у Бри или у родителей в мужской одежде будет полным провалом. Флоренс надеется, что Гэри не приехал, пока ее не было. Если он увидит ее в машине у Джека… в первую очередь, пострадает сам Джек.
– Можно тебя кое о чем попросить? – врывается тот в ее мысли, нарушая тишину.
– Да.
– Не влезай в неприятности.
Машина, едва заехав в Бронкс, останавливается около дома, который еще вчера был их с Гэри крепостью. Теперь – только его, и внутри горечью разливается сожаление. Вот почему ехать сюда не хочется, да? Это больше не ее место. И никогда не станет им.
– Флоренс? – Голос Джека в этот раз звучит еще серьезнее.
– Да? – переводит она взгляд на него.
– Если хочешь, собери необходимое, снова останешься у меня.
– Нет. – Голос срывается на смешок. – Нет-нет, я должна. Мне еще вещи собирать.
– Сколько Гэри дал тебе времени?
– Мы это не обсудили, но чем быстрее получится, тем лучше. Так что… спасибо, я пойду. Вещи курьером прислать?
– Созвонимся. – Джек мотает головой, будто отгоняет назойливую муху. – Флоренс, пожалуйста, не влезай в неприятности. Можешь?
– Неприятности вроде тебя?
– Вроде боев. В следующий раз, когда ты окажешься посреди худших отбросов Нью-Йорка, меня рядом может не быть. Так что…
– Хорошо, мамочка, – улыбается Флоренс, – сегодня никаких боев.
Она выходит из машины и быстро идет к дому, несмотря на то что там ее ждут пустота, тоска и навязчивый запах Гэри. Ей нельзя останавливаться ни на секунду, потому что если она это сделает, то и правда передумает.
Потому что Джек все еще ждет в машине.
Глава 5
Факбой
К вечеру воскресенья Джек понимает, откуда взялось зудящее чувство, которое преследует его весь день: уже сутки ничего не слышно о Флоренс. Не то чтобы он часто слышал о ней те три года, что они знакомы, но теперь все по-другому.
Каким-то странным образом он оказался не просто причастен к ее жизни, но даже начал чувствовать свою ответственность за нее. Это еще откуда?
Джек выуживает мобильник из вороха отчетов и с трудом находит номер Флоренс. В сотый раз обещает себе почистить телефонную книгу, хотя бы от тех, кто точно уже не перезвонит. Обычно после такого решения кто-то из девчонок всплывает, и записанное имя на экране спасает его от неловкости. Наверное, поэтому контакты он до сих пор и не почистил.
Кстати, номер Флоренс можно будет удалить. Ну, когда она ему штаны с футболкой вернет. Беспокоиться о ней после этого будет незачем.
– Джек? – Ее голос в динамике звучит удивленным.
– Ты жива еще? Никуда не встряла? Гэри домой не вернулся?
Вопросы вылетают, как пулеметная очередь. Флоренс замолкает, но уже секунду спустя начинает смеяться.
– Жива, не встряла, не вернулся, – так же быстро рапортует она. – Ты из-за штанов звонишь? Как раз из сушилки достаю. Вызвать курьера?
– Нет, не беспокойся. Я… потом сам заеду, заберу. Просто хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Мало ли, куда еще тебя твоя отбитая подружка увезет.
– Джек… – тянет она своим проклятым грудным голосом. – Мы всего лишь переспали. Я не сойду с ума от этого, поверь.
Он едва сдерживается, чтобы не заржать в трубку. С чего решила, что они переспали? Однако переубеждать ее в этом не стоит – осторожнее будет.
– Точно, – отвечает Джек. – Тогда хорошего дня. Увидимся.
Какая она смешная, эта Флоренс. Видно, что еле сдерживается и что ей плохо… Но леди до конца остается леди. Нужно поговорить с Гэри, выяснить, что на самом деле у них стряслось. Может, это на пару дней, а она уже драму развела… Хотя на Гэри такое и правда не похоже.
И все же Джек тоже кое-что должен. Проклятое платье, которое начисто уничтожила машинка, до сих пор лежит в корзине для белья, как немой укор.
Он делает еще один звонок.
– Мистер Эдвардс, – с готовностью отзывается Энви.
Лучший ассистент в мире. Даже в воскресенье.
– Привет, детка, – улыбается Джек, – как выходной проходит?
– Вы мне полчаса назад обновление для презентации прислали, – смеется та, – это не выходной, мистер Эдвардс.
– Ты же не в офисе?
– Точно, – исправляется она. – Отличный выходной, спасибо.
Джек улыбается и зачем-то подмигивает телефону.
– Детка, есть важное дело. Ты же у меня разбираешься в фэшн-индустрии, да?
– Да, мистер Эдвардс.
– Сарафан, красный, с углами на этом, как его… Бюстье, да? И поверх прозрачная ткань, а по подолу крупные розовые треугольники. Это у нас кто?
– Я ведь не гугл, просто разбираюсь, – тянет Энви, но в трубке слышится быстрый стук ногтей по клавишам. – Вы так описали, я даже представить себе не могу.
Джек поднимается и идет к несчастному платью.
– Сейчас я его пришлю.
Получив фотографию, Энви оживляется.
– «Валентино»! Вроде бы прошлогодней коллекции… Точно, это оно.
– Мне нужно такое же.
– Вы его не найдете. И оно уже неактуально.
– Давай вместе думать, детка. Тебе испортили платье. Ты хочешь взамен получить такое же?
– Или свежее. У «Валентино» в этом году было шикарное коралловое.
– Отлично, тогда завтра утром напомни мне дать тебе свою карту. Нужно, чтобы ты купила его. Только пришлешь сначала фото.
– Какой размер?
– Четвертый, – отвечает Джек, вспоминая фигуру Флоренс.
Округлая грудь тут же всплывает перед глазами, и это ужасно не вовремя. В остальном она стройная, ее даже можно назвать худой: тонкие запястья, изящные щиколотки, восхитительная впадинка между ключиц. Но грудь… Она будто непропорциональна телу. Но шикарная настолько, что в жизни не забудешь.
Джек отключает звонок. Внутри растет сожаление: ведь он запретил себе ее трогать. Когда Флоренс разделась, пытаясь спасти залитое джином платье, и руки сами тянулись к этой груди, ему стоило огромных сил удержаться.
Они спали вместе, но не трахались, и этот опыт – точно не то, что хотелось бы повторить. Теперь придется до конца своих дней фантазировать, какая она в постели, какая на вкус…
Разобраться с вещами и удалить ее номер. Ему нахер не нужно, чтобы Флоренс Мендоса стала героиней его эротических кошмаров.
Он и без того редко спит нормально.