Как будто вселенная ждала, пока Флоренс вырастет, чтобы дать ей то, о чем она мечтала.
В кабинете Грег отодвигает для нее кресло и достает из шкафа бутылку вина.
– Шабли, – сообщает он, – наше праздничное вино.
– Ты говорил, что времена шабли прошли, – грустно улыбается Флоренс.
– Может, ошибался?
Грег открывает бутылку, разливает вино и подходит к ней, присаживаясь на край своего стола. Протягивает Флоренс бокал, внимательно смотрит в глаза.
Становится по-старому тепло, будто она вернулась на четыре года назад, но одновременно с этим – неуютно. Грег пробуждает в ней ностальгию, но намеренно ли?
– Ты договорилась со Стивеном по поводу квартиры?
– Да, завтра съезжаю, – оживляется Флоренс, – спасибо, что приютил. И что показал, насколько ненормально у меня было. Стив предложил мне отличный вариант с подходящей ценой. Я даже подумала, не взять ли ипотеку. Может, пора и своей квартирой обзавестись.
– Значит, я вовремя. – Грег ставит бокал на стол и нервно проводит ладонями по светлым брюкам. – Ты больше от меня не зависишь ни в чем, даже мои друзья в галерее не так уж и нужны – ты ведь помирилась с Уэбером.
– Это не значит, что я не буду благодарна тебе, – нервничает Флоренс.
К чему он ведет? Шабли, вот эта фраза – что он на самом деле хочет сказать?
– Я так больше не могу, – тихо произносит он. – Флорри, я понимаю, что сделал ошибку. Самую большую ошибку в своей жизни.
– Какую?
– Отпустил тебя.
Бокал выпадает из рук, разбиваясь о пол, но они оба смотрят только друг на друга.
– Я не понимаю, – шепчет Флоренс.
– Все очень просто. Я тоже думал, что это сложно: моя семья, бизнес, тяжесть фамилии. Меня воспитывали как наследника, а не человека, поэтому когда встал выбор – ты или то, ради чего я был рожден, – предпочел второе. И это было неправильно.
Грег поднимается, отходит, оставляя ее совершенно размазанной этими словами.
– У меня не было ничего своего, и я подумал: разве могу что-то сделать? Девушка, жена – сколько раз люди расстаются и влюбляются? Пусть Бонни, привыкну, зато цель будет достигнута. Но за три года я так и не привык. Не к ней. К тому, что когда тебя вижу, все меняется.
– Пожалуйста, прекрати, – сдавленно просит Флоренс.
– Я живу в те моменты, когда ты рядом. Я не самый хороший человек, Флорри, мне приходится быть жестким, даже жестоким. Делать ужасные вещи. Но стоит тебе появиться, я становлюсь лучшей версией себя. Я пытался вести себя так же с Бонни, но все равно не то. Мне нужна ты, чтобы я был собой. Иначе я стану таким, как отец.
– Слишком неожиданно, – пытается она облечь панику в слова. – Почему ты сейчас мне это говоришь?
До встречи с Гэри Флоренс была готова на все, чтобы это услышать. Она мечтала о таком признании. Ей даже снилось, что Грег понимает свою ошибку, возвращается к ней, и они снова живут в квартире с видом на Бруклинский мост.
Но сейчас все слишком изменилось.
– Потому что ты свободна. – Он возвращается и снова садится на стол. – Я знаю про Джека, знаю, что вы теперь не вместе. Ты от меня не зависишь, и решение, какое бы ты ни приняла, будет только твоим. Конечно, я хотел бы связать тебя и увезти куда-нибудь, пока ты не скажешь «да», но я не такой человек. Не с тобой.
– Ты женат.
– Возвращайся ко мне. Если согласишься, я сегодня же скажу Бонни, что мы разводимся. К черту семью, у меня уже есть свои деньги. Не в таком количестве, конечно, но нам с тобой хватит. Как минимум на мороженое.
Флоренс не в состоянии даже пошевелиться. Грег вываливает на нее признание, и оно ощущается, как вес целой планеты. Три года назад она не сомневалась бы, но сейчас, когда столько воды утекло… Сможет ли она так поступить с собой?
Грег протягивает ей руку и заглядывает в глаза, с надеждой улыбаясь.
– Будь моим светом, Флорри. Мне без тебя очень темно.
Глава 47
Факбой
Манчестер, 2006
Джек и Леон, еле дыша, добираются до гаража. Всю дорогу молчат – после урока истории, где они едва не подрались с Колином из-за Генриха Восьмого, говорить все равно нет сил. В сумке болтаются учебники, а впереди – целые часы домашки. И эссе по литературе надо написать, а это вообще сложно представить.
Если бы Джек знал раньше, что выпускной класс – такая заноза в заднице, он бы сдался вместе с Гэри и отказался от идеи получить образование. Но ба была так рада, что кто-то в семье собрался в университет, теперь он не имеет права ее разочаровать. Да и с Леоном веселее – одного его там оставлять, что ли?
– Помнишь, что сегодня надо сделать? – Леон привычно оглядывается и открывает дверь гаража.
– Математику, – отвечает Джек устало. – И эссе.
– Я не про это.
Гэри и Тыковки не видно, только «Воксхолл» старика Альдермана одиноко стоит над смотровой ямой. Леон с интересом оглядывает его и одобрительно кивает.
– Клиенты, видел? Легальнее бизнеса не придумаешь.
За фальш-стеной слышатся гулкий стук и резкая ругань Гэри. Леон тут же сдвигает брови.
– Нужна шумоизоляция, – замечает Джек. – Сто раз говорил.
Они бросают сумки на диван в углу и проходят мимо стола к неприметной двери. В настоящей части гаража Гэри и Тыковка стоят над лежащим на полу аккумулятором.
– Нахер ты его трогал? – раздраженно бурчит Гэри. – Сказал же, брось, а то уронишь.
– Привет, – с виноватой улыбкой поворачивается к ним Тыковка, – мы аккумулятор уронили.
– Мы, – со значением повторяет Гэри, – мы вот из жратвы предпочитаем сигареты, из питья – колу, а потом мы в одно тощее жало хватаем сорокафунтовый[26] аккум и роняем на капот.
– Едва восемнадцать стукнуло, а уже такая мамка, – смеется Джек. – Он тебя еще кормить не пытался, а, Тыковка?
– Нахер иди, школьник. – Гэри подхватывает аккумулятор, критично оглядывая его. – Корпус вроде целый.
– Какие планы на вечер? – уточняет Леон.
– Мы почти закончили, – оживляется Тыковка, – можем в гараже затусить, выпить пива. Вы же сегодня с нами?
– У меня эссе, – мотает головой Джек, – и надо бы поспать.
– У тебя сегодня «Фольксваген» в Салфорде, – напоминает Леон.
– Черт… – Джек опирается на стену и закрывает глаза. – Можно завтра? Машина сложная, гнать далеко. Я и так затрахался.
– Надо сегодня. – Леон мрачно наблюдает, как Гэри заглядывает внутрь аккумулятора. – Зверюга, место подготовишь?
Тот хмыкает в ответ, и Джек понимает: вариантов отмазаться нет. Нужно ехать в Салфорд, вскрывать этот ебучий «Фольксваген» и гнать его сюда. А у него еще математики на хер знает сколько часов и ранний подъем.
В такие моменты он думает, что не стоило начинать. Нужно выбрать одно – или ты отличник, или бандит. Сил тянуть то и другое не найти, даже если в сутках будет тридцать часов. Как самому Леону удается?
– Тогда я домой, – говорит Джек. – Нужно подготовиться.
– Ладно вам, – расстроенно складывает брови домиком Тыковка, – мы все равно тут до ночи, так что, может, выпьем пива, когда Джек пригонит «Фольц»?
Леон обводит их взглядом, задерживаясь на щенячьих глазах Тыковки, и устало пожимает плечами.
– Надо тебя тоже чем-то занять, – отвечает он. – Ладно. Факбой, я сделаю математику. Встречаемся вечером, вместе с «Фольксвагеном».
– Пиво я куплю, – отзывается Гэри с ухмылкой. – А теперь свалите отсюда, скоро Альдерман за «Воксхоллом» придет.
Нью-Йорк, 2018
– До сих пор удивляюсь, как мы не сели, – качает головой Гэри, улыбаясь, – помнишь, нас чуть с «Ниссаном» не взяли?
– Когда Тыковка аккумулятор уронил? – поднимает брови Леон. – Такое забудешь.
– Двенадцать лет прошло! – Тыковка толкает Гэри в бок. – Вы мне когда-нибудь этот аккумулятор перестанете припоминать?
– Мы могли его продать, – замечает Леон.
Истории о том, как Гэри строил из себя невинного подростка посреди полицейского участка, объясняя, что приметный зеленый капот «Ниссана» он нашел на помойке, теперь вызывают только улыбку. А тогда они здорово перетряслись.
– Давайте еще вспомним, как Джек не тот «Воксхолл» угнал, – предлагает Тыковка.
– Ах ты мелкий мстительный засранец. – Джек поднимается из кресла и угрожающе приближается к нему. – Как я их должен был отличить?
– Они совершенно разные, – нагло заявляет тот, закрываясь бутылкой.
Джек подбирается вплотную и щипает Тыковку за бок, от чего тот охает и начинает пинаться в ответ. Гэри отодвигается, но на него успевает пролиться пиво.
– Долбоебы, – с теплом произносит тот и растирает пиво по штанине, – успокойтесь оба.
– Мы не сели, потому что деньгами не светили, – спокойно говорит Леон. Он с улыбкой наблюдает за их возней и в этот раз даже не жалуется на испорченный диван. – Легко поверить тебе, Гэри, что ты запчасти на помойке подбираешь. Особенно когда у тебя курица на обед в сумке и штаны из «Праймарка»[27].
– Это да, жили без размаха.
– Мы с Джеком еще и учились, – добавляет Леон. – А там не до веселья было.
– Еще бы, – смеется он и выпускает Тыковку из захвата, – сколько мы пахали. Какие шлюхи в шампанском? За рулем бы не уснуть.
Джек возвращается в кресло напротив дивана, нашаривая на полу свою бутылку. В комнате повисает тишина.
Они странно жили тогда. Вроде бы и бандиты, а все равно не как в фильмах. Днем учеба, вечером – работа. Как в «Макдоналдсе» подрабатывать, только чуть посложнее. И денег целое море, но тратить их было некуда и некогда.
Забавно, что началось все именно из-за денег. А потом втянулись, и это стало странной новой нормой. Джек не знает, в какой момент он начал работать, просто потому что была работа. Сейчас даже не верится, что тогда он не видел другого будущего. Вот же оно – их компания, братья, Нью-Йорк. Очень неплохое, к слову, вышло будущее.
– А еще мы не сели, потому что всегда выбирали друг друга, – продолжает в полной тишине Леон. – И когда дело принимало херовый оборот, никто из нас не сдал остальных. Ни разу.