<Зуров> подошел сзади в темноте, нагнулся и, целуя И.А., сказал: «Поздравляю вас… звонок из Стокгольма…»” (Кузнецова Г. Грасский дневник. С. 281).
С. 339. В ночь с третьего на четвертое декабря я, со своими близкими, уже далеко от Парижа. – На вручение премии в Стокгольм Бунин ездил с В.Н. Муромцевой-Буниной, Г.Н. Кузнецовой и Я.М. Цвибаком (псевд. Андрей Седых) в качестве секретаря.
С. 340. Колеса острый снег взрывали и скрипели… – Бунин с некоторыми разночтениями вспоминает свое стихотворение “На Невском”, датированное автором – 27.VIII.16.
Босоножка. Впервые: Иллюстрированная Россия. 1936. № 24. 6 июня. С. 1–2, 4.
С. 348. И я вспомнил образ этой женщины, автобиографию ее… – Duncan Isadora. My Life. New York, 1927. (Дункан А. Моя исповедь. Рига: Книга для всех, 1928; Дункан А. Моя жизнь. М.: Издательство Федерация. Артель писателей “Круг”, 1930. Пер. Я. Яковлева.) Бунин пересказывает отдельные моменты из этой книги, местами весьма вольно.
С. 353. Двое ее детей (конечно, незаконных и некрещенных)… – 6-летняя дочь Дердри (от режиссера Гордона Крэга) и 2-летний сын Патрик (от предпринимателя Патриса Зингера) погибли в апреле 1913 г. в автомашине, упавшей в Сену.
Горький. Впервые: Иллюстрированная Россия. 1936. № 28. 4 июля. С. 1–2, 4.
С. 356. А познакомились мы весной <18>99 года. – По воспоминаниям Е.П. Пешковой, первая встреча Бунина и Горького произошла в Ялте у витрины книжного магазина И.А. Синани, своеобразного клуба приезжей творческой интеллигенции (Пешкова Е.П. Иван Алексеевич Бунин // Лит. наследство. Т. 84: Иван Бунин: В 2 кн. Кн. 2. М.: Наука, 1973. С. 247–250). 23 апреля 1899 г. Бунин писал Телешову: “Был в Крыму, прогуляться и посмотреть на литераторов – там были Чехов, Горький – славный и интересный человек…” (Переписка с Н.Д. Телешовым // Лит. наследство. Т. 84. Кн. 1. М.: Наука, 1973. С. 489).
С. 357. …карточку своей жены с толстым, живоглазым ребенком на руках… – Жена Горького Екатерина Павловна Пешкова (урожд. Волжина, 1876–1965); сын Максим (1897–1934).
С. 360.…и прочие “Подмаксимки”… – От известного шаржа художника Кока (Н.И. Фидели) “Подмаксимовики”, где Горький изображен в виде большого гриба, от корня которого отходят три маленьких грибочка: Л. Андреев, Скиталец и И. Бунин.
С. 361. Мы с женой лет пять подряд ездили на Капри, провели там целых три зимы. – Бунины отдыхали на Капри в марте – апреле 1909 г.; в апреле – мае 1910; с 1(14) ноября 1911 по 17 февр. (1 марта) 1912; с 15 (28) ноября 1912 по 24 марта (6 апр.) 1913; с 30 дек. 1913 (12 янв. 1914) по 23 марта (5 апр.) 1914.
В начале апреля 1917 года мы расстались с ним дружески. – См. дарственную надпись на книге “М. Горький. Статьи 1905–1916 гг.”: “Любимому писателю и другу Ивану Алексеевичу Бунину А. Пешков. 2-е апреля 17 г. Светлое Христово воскресенье. Петроград” (Летопись жизни и творчества А.М. Горького. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Вып. 3: 1917–1929. С. 27).
Письмо в редакцию. Впервые: Последние новости. 1936. 1 ноября. № 5700. С. 1–2. С заголовком: “Злоключения И.А. Бунина в Германии. Русского академика, Нобелевского лауреата подвергли на границе неслыханному унижению и издевательствам”.
3 ноября “Последние новости” сообщали о протесте шведской печати по поводу издевательств над нобелевским лауреатом. 5 ноября газета поместила опровержение, данное официальным германским агентством “Д.Н.Б.”: “Иностранные газеты напечатали на днях неточную информацию, будто Иван Бунин, русский нобелевский лауреат, был арестован в Линдау (Бавария) «политической полицией» и подвергся плохому обращению. Соответствует действительности лишь то, что русский эмигрант Бунин, пробывший в Линдау 26 и 27 октября, был подвергнут валютному контролю в момент его въезда на германскую территорию из Швейцарии. Контроль носил чрезвычайно вежливую форму, и г. Бунин не подвергся ни плохому обращению, ни аресту”. Однако комментарий “Последних новостей” полон сомнений: “Сообщение германского агентства, очевидно, основано на неверных показаниях с места о происшедшем возмутительном инциденте. Это видно уже из того, что «контроль», которому был подвергнут И.А., был произведен в действительности не при его въезде, а при выезде из Германии. В каких формах «валютный контроль» был произведен, описано самим пострадавшим в напечатанном у нас рассказе. Читатель может судить, что значит «чрезвычайно вежливое» обращение в понимании агентства. Об «аресте» и о «политической» полиции в рассказе И.А. Бунина не говорилось, но вся процедура свидетельствует о культурном уровне обыскивавших чиновников. Агентству следовало бы озаботиться более точной информацией и затем принести, по крайней мере, извинение писателю, которого знает весь мир, не замалчивая того, что действительно произошло”.
Через несколько номеров “Последние новости” вернулись к этой теме, опубликовав письмо Правления Союза русских писателей и журналистов в Праге: “Союз русских писателей и журналистов в Праге, дорогим гостем которого вы были всего несколько дней тому назад, потрясен известием о том возмутительном насилии, жертвой которого вы стали при проезде через Германию. Произвол и насилие не пощадили и вас, писателя с мировым именем, русского академика, нобелевского лауреата, человека, ставящего свободу и неприкосновенность личности превыше всего, и во имя этой свободы покинувшего свою родину. Мы верим все-таки, что возмущенные голоса русской эмиграции и общественного европейского мнения утешат боль вашего сердца. Пусть прозвучит слово нашего протеста, отражающее настроение не только литературных кругов, но, как мы уверены, и всей русской эмиграции”.
А.И. Куприн. Впервые: Последние новости. 1937. 5 июня. № 5915. С. 2.
В.Н. Муромцева-Бунина писала из Парижа первой жене Куприна М.К. Куприной-Иорданской: “…отношения Куприна к Бунину были очень непростые, тут понадобился сам Достоевский, чтобы все понять. Диапазон был большой: от большой нежности к раздраженной ненависти, хотя в Париже все было смягчено” (4 октября 1960 г.). “Ведь это он, так сказать, повенчал нас в церковном браке, он все и устроил, за что я ему бесконечно до смерти буду благодарна, так как успокоило мою маму, мое письмо о венчании было к ней последним… Он был моим шафером. Службу он знал хорошо, так как вместе с другим шафером они заменяли певчих. Он говорил, что очень любит устраивать и крестины и свадьбы” (3 февраля 1961 г.). “Иван Алексеевич всегда говорил, что он радовался успехам Александра Ивановича, он высоко ценил его художественный талант, но считал, что он мало читает и живет не так, как ему надлежало бы. Мне всегда казалось, что у Куприна была какая-то неприязнь к Бунину, но не на литературной почве. Она проявлялась, когда он был нетрезв. В нормальном состоянии они были очень нежны друг к другу и, пожалуй, ближе, чем с другими писателями” (9 февраля 1961 г.). (Куприна-Иорданская М.К. Годы молодости. М.: Художественная литература, 1966. С. 222–223).
С. 367. …впервые увидал в “Русском богатстве” его имя… – Куприн начал печататься с 1889 г., в “Русском богатстве” с 1893 г.: рассказы “Впотьмах” (№ 6 и 7) и “Лунной ночью” (№ 11); в 1894 г. рассказ “Дознание” (№ 8).
…кто именно был его отец… – Иван Иванович Куприн (1834–1871) происходил из “детей лекарских учеников”, служил письмоводителем у мирового посредника в Наровчате. Умер от холеры.
…по происхождению она была княжна с татарской фамилией… – Мать Куприна Любовь Алексеевна (урожд. княжна Кулунчакова; ок. 1840–1910) происходила из древнего рода татарских князей.
С. 368. …к нашим сожителям по даче Карышевым приехал писатель Куприн… – Бунин жил у писателя А.М. Федорова в Люстдорфе (дачном месте под Одессой) в мае 1897 г., где и познакомился 29 мая с Куприным. Куприн занимался репетиторством в семье Карышевых, глава которой Сергей Александрович был киевским нотариусом. Его жена Анна Григорьевна стала прототипом госпожи Завалишиной из рассказа Куприна “Корь”.
С. 369. Служил в полку возле австрийской границы… – После окончания юнкерского училища в августе 1890 г. Куприн служил в 46-м пехотном Днепровском полку, который был расквартирован в уездных городках Подольской губернии. Осенью 1894 г. вышел в отставку.
Жил и охотился в Полесье… – Куприн провел год в Полесье Ровенского уезда, где создал цикл так называемых “полесских рассказов” (“На глухарей”, “Лесная глушь”, “Серебряный волк” и повесть “Олеся”).
…для бульварной газетки… – С сентября 1894 г. Куприн сотрудничал в газетах “Киевское слово”, “Жизнь и искусство”, с февраля 1895 г. – в газете “Киевлянин”, подписывая публикации в основном псевдонимами.
С. 370. Так и написал он свою “Ночную смену”… – Очерк “Ночная смена” был напечатан в журнале “Мир Божий” в феврале 1899 г. (С. 37–57).
С. 371. …когда мы жили с ним и его второй женой уже в Париже… – Не приняв Октябрьскую революцию, Куприн вместе с отступающими белыми войсками оказался в Финляндии, а в середине 1920 г. приехал во Францию. Вторая жена – Елизавета Морицевна Куприна (урожд. Гейнрих; 1882–1942).
С. 372. …возвратился в СССР… – 29 мая 1937 г. Куприн выехал из Парижа и 31 мая прибыл в Москву.
Его памяти. Впервые: Последние новости. 1938. 17 апреля. № 6231. С. 2.
С. 373. …навестил его, больного, вместе с М.А. Алдановым… – Осенью 1937 г. к диабету, которым Шаляпин страдал с 35 лет, добавились эмфизема легких и лейкемия. Из воспоминаний Г. Гуляницкой “Последний год”: “Чтобы не утомлять больного, число посетителей было строжайше ограничено, но все же в последние дни у Шаляпина побывали И. Бунин, писатель М. Алданов, ежедневно, а иногда и по два раза в день, заезжал С. Рахманинов” (Федор Иванович Шаляпин: в 3 т. М.: Искусство, 1976. Т. 2. С. 522).