Несмотря на всю строптивость зазимца, он явно не купался в богатстве. Мстислава с пренебрежительной усмешкой вспомнила его суровую заношенную рубаху и неказистую клячу. Если бы ей хватило ума правильно попросить, Нелюб принял бы награду.
Так почему бы не рассказать ему все начистоту? Нелюб ведь и так знал, что она не хотела выходить за Ратмира. Он, в отличие от Мстиши, мог без опаски отправиться к Сновиду. Что бы ни держало боярина от исполнения их замысла, нынче, узнав, в каком положении Мстислава оказалась, он тотчас примчится за ней. А помытчику княжна посулит богатую награду, да так, что он не сможет отказаться. И голова у нее не отвалится поклониться, и улыбнуться она всегда умела так, что из парней потом веревки вить можно было.
Мстиша лишь боялась, что в отместку за глупую пощечину Нелюб выдаст ее Хорту. Как бы воевода ни старался, поезд все равно ехал небыстро, и зазимец вполне мог догнать его, чтобы предупредить земляка.
Что ж, попытка стоила того. И если поначалу подобная мысль казалась Мстиславе сумасбродной, то чем дольше она примеривалась, тем удачнее та ей представлялась. Можно было выждать, пока обоз уедет подальше, но время работало и против Мстиши. Кто знает, сколько продержится Векшино ряженье? Что, если Хорт и без Нелюба раскусит их нехитрый обман?
Взвесив все доводы и поняв, что беспокойные мысли все равно не дадут ей уснуть, Всеславна собралась действовать немедля. Пища придала ей бодрости и воодушевила, и она осторожно, но в то же время решительно отправилась на поиски Нелюба.
Надвинув куколь до самых глаз, Мстиша выскользнула в сени. Она прошмыгнула через общую избу, где была устроена трапезная. Час стоял поздний, и за длинным дубовым столом сидело лишь несколько задержавшихся гостей, среди которых Мстиша не заметила зазимца. Не с первого раза она нашла лаз, ведший наверх. Лодыжка все еще напоминала о себе, и Мстиславе пришлось попотеть, прежде чем она сумела взобраться по крутой лестнице.
Девушка очутилась в темной захламленной повети. После холодной сырой каморки было приятно вдохнуть здоровый, чистый запах сена и высохшего дерева. Скудный свет, пробивавшийся откуда-то из-за горы скарба, позволил немного оглядеться.
Ощетинившись кривыми зубьями, проход у стены, словно часовой, сторожила борона, тут же выстроился ряд разномастных пузатых кадок, в углу одно на другое было свалено полдюжины покореженных от старости корыт, тут и там лежали донца от прялок, вальки и негодное вручье. Мстишин взгляд добрался до больших розвальней, когда она едва не вскрикнула. На одном из загнутых, похожих на оленьи рога полозьев, громоздилась зловещая тень. От неожиданности и испуга Мстиша оступилась и опрокинула неизвестно откуда взявшуюся мялку. Падая, та задела висевшие рядом косы, и стены огласились грохотом и ржавым лязгом.
Чудовищная тень исторгла резкий пронзительный вопль и размахнула огромные крылья. Мстислава в ужасе зажмурилась и накрыла грудь руками, готовясь к самому худшему.
– Тише, Бердяй, – раздался властный голос, и она разомкнула глаза.
Неслышно подошедший Нелюб стоял возле саней, выставив одну руку в сторону и успокаивая всполошившегося ястреба. Но смотрел он не на птицу. Некоторое время помытчик изучал незваную гостью, не выражая ни малейшего удивления ее неожиданному появлению. Мстише начинало казаться, что на свете не было ничего, что смогло бы поколебать невозмутимость этого человека.
– Значит, все-таки сбежала, – наконец озвучил очевидное Нелюб.
По-прежнему не сводя глаз с Всеславны, он невесомо погладил ястреба по груди тыльной стороной ладони, и тот, все еще недовольно покряхтывая, сложил взъерошенные крылья.
– Помоги мне, Нелюб, – вместо ответа перешла к самому главному Мстиша.
И все-таки она сумела его удивить. Такой наглости зазимец явно не ожидал. Его широкие брови поползли вверх, а губы тронула недоверчивая, почти восхищенная усмешка.
– Вот, значит, как, – кивнул он, словно соглашаясь с какой-то давно надуманной мыслью. – А награда будет?
Мстиша вспыхнула. За то время, что они не разговаривали с Нелюбом, она успела позабыть, насколько несносный мужлан раздражает ее. Он будто нарочно подзуживал, заставляя выходить из себя и совершать глупости. Но больше Мстислава ему такого удовольствия не доставит, нет.
– Ты вправе думать про меня дурное, но я действительно обещаю не поскупиться с наградой. То, что случилось тогда… – Мстиша запнулась и отвела глаза. – Виновата я перед тобой, – не в силах взглянуть на Нелюба, тихо закончила она.
Некоторое время зазимец молча рассматривал девушку, взвешивая что-то, а потом кивнул вглубь сенника:
– Ладно, идем, расскажешь все толком.
Мстислава последовала за Нелюбом, благоразумно обходя сердитого ястреба подальше.
– Милости прошу в мои палаты, – насмешливо пригласил помытчик, заводя ее в угол, служивший ему ложницей.
На большом, грубо отесанном сундуке лежал набитый соломой мешок, составлявший всю нехитрую постель Нелюба. Здесь же приютился маленький светец с потрескивающей лучиной, и отражение огонька зыбко поблескивало в темной воде стоявшей внизу лохани. На полу валялась дорожная котомка.
Нелюб убрал с рассохшейся бочки плащ и шапку и кивнул, предлагая гостье садиться. Сам он устроился на ларе напротив. Мстислава неловко заняла не слишком-то удобное место и смутилась. Закуток Нелюба казался даже уютным, но теперь, очутившись в невольной близости с зазимцем, Мстиша почувствовала, как под его прямым взглядом дышать стало труднее, а вся давешняя решимость начала помалу испаряться.
Разозлившись на себя за непривычное малодушие, княжна смело сбросила с головы куколь и перекинула косу на грудь, почти вызывающе встречая взор Нелюба. В глазах зазимца что-то едва уловимо изменилось, и он перестал улыбаться и немного отодвинулся.
– Ну, и как же ты умудрилась Хорта провести?
Сделав глубокий вдох, Мстиша принялась пересказывать Нелюбу все с самого начала. Про Сновида, с которым бегала еще в рубашонке по теремному двору, про то, как с рождения была сосватана на чужую сторону, про дикое степное море, что стало захлестывать с юга, и как отец принялся собирать союзников. Про свадьбу, которую спешно назначили, отдав в жертву воинственному богу ее, выпестованное, балованное дитятко. Как Сновид придумал выкрасть княжну и тайно взять в жены и как они с Векшей устроили подмену. И уже в самом конце – про бесплодное ожидание и зеленую ленту.
Нелюб против чаяния внимал ее словам пристально и серьезно, не глумясь и не высмеивая Мстишино горе. Но, выслушав, без обиняков подытожил:
– Значит, княжича нашего ты турнула и нынче хочешь, чтобы я за твоим полюбовником отправился?
Мстислава, забыв о данном себе обещании сдерживаться, вспылила:
– Да как ты смеешь! Никакой он мне не полюбовник! Любить его люблю, но, видит Великая Пряха, я честная девушка!
Голос княжны дрожал от негодования, но зазимец лишь пожал плечами.
– Не слыхивал я, чтобы честные девушки женихов своих обманывали.
Мстиша вскочила, едва не опрокинув бочку, нечаянно оказавшись к Нелюбу ближе, чем хотела бы.
– Никого я не обманываю! Я его в глаза не видывала! Меня ровно рабыню продали, кинули проклятому оборотню, словно кусок мяса! Я ему не обещалась и клятвы не давала!
– Многие ли девушки вольны выбирать, за кого идти?
– Я не чета многим! – притопнула ногой Мстиша. – Я дочка князя!
Нелюб тоже встал и теперь нависал над Мстиславой, так что ей приходилось задирать голову, чтобы продолжать встречать мрачно поблескивающий взгляд. Ворот его застиранной рубахи отвернулся, открывая бившуюся на шее жилку. Только она выдавала, что зазимец был далек от спокойствия.
– Именно что дочка князя, потому и спрос с тебя больше, – едва разжимая челюсти, проговорил Нелюб. – А ты на что годишься? Только нос задирать да челядь беззащитную плетью хлестать?
– Да как ты смеешь! Ты ничего обо мне не знаешь! – яростно сжала кулаки Мстиша, чуть подаваясь вперед.
– А что тут знать? Я таких, как ты, на семь аршин под землей вижу, – равнодушно ответил Нелюб, складывая руки на груди. – Ты подумала о том, что с твоим отцом будет, когда все вскроется? Сколько срама ты на свой род навлекла? А коли князь Любомир за такую обиду не то что в беде на подмогу не придет, а против Всеслава копья обратит? Что с лица спала? – бросил Нелюб побледневшей Мстише. – Не любо правду слышать? А про служанку свою тоже не подумала? Как мыслишь, что с ней Хорт сделает, когда правду прознает? А княжич Ратмир? Сама говорила, что не человек он, а зверь, не ровен час, разорвет девку на мелкие клочки. Да ведь только не княжеское это дело, о людишках печалиться, верно? Их-то много, а ты одна.
Он презрительно хмыкнул и снова уселся, больше не глядя на Мстишу и давая понять, что разговор закончен.
Мстиша, без кровинки в лице, задыхалась и дрожала. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем она смогла возвратить власть над собственным телом и повернуться, чтобы уйти, когда ее остановил едкий голос:
– И чем же ты собиралась расплачиваться со мной? «Проси, чего пожелаешь», – пискляво и до обидного похоже передразнил ее Нелюб. – Погонялка есть, да запрягалки что-то не видать. Замашек держишься княжеских, только забыла, что нынче в боярыни скатишься. Уверена, что муж твой такой же щедрый будет, как батюшка?
– У меня с собой укладка с приданым, – бесцветно проговорила Мстислава. Отповедь Нелюба обескровила ее, она чувствовала себя детской погремушкой из бычьего пузыря, откуда выпустили весь воздух. – Есть и пушнина, и камни, и серебро.
– А не боишься? – В глазах Нелюба угрожающе сверкнули зеленые искры. – Вот так просто незнакомому бугаю свою судьбу доверяешь. Ты ведь одна-одинешенька осталась, никто и не заподозрит в тебе медынскую княжну. Что мне стоит укладки у тебя отнять?
– Сновид тебе к этим укладкам еще две такие же прибавит, – холодно ответила Мстиша, не собираясь поддаваться на его подначки.
Нелюб не нравился ей до мурашек по коже, но почему-то она знала, что он не обманет.