– Не совсем. – Аштия перевернула диск. Камушки у рукояти переливались. – Есть облако. Есть. Остатки. Давайте, чешем!
– Сколько нам ещё чесать? – деловито, без истерики осведомился Ниршав. – Ну, чтоб губу на отдых не раскатывать и вместе с тем…
– Какой там отдых, не раскатывай губу по определению! – воскликнул я. – Ахтунг, птицы!
Бросился было отгонять их, но госпожа Солор дёрнулась вперёд быстрее, оттёрла меня и полоснула огнём, сшибив птиц в полёте. Причём прямо в морду змее, ткнувшейся было к нам за скалу. Получив небольшую фору, мы сорвались с места и, добравшись до следующей подходящей под наши требования скалы, вскарабкались на неё.
– На сколько хватит тоника? – полюбопытствовал Ниршав, отбирая у Аштии бурдюк с остатками воды и делая большой глоток. Сидя на краю обрыва, он только что ногами не болтал.
– Часа на три должно хватить, – ответила вместо меня женщина. – Посмотри, горы уже близко. Должны успеть. Главное, чтоб нас не затормозило облако.
– А может?
– Оно близко к истеканию, так что может случиться всё, что угодно. К тому же я тут расчародействовалась… Тоже прошло не без последствий.
– Здорово… Слушай, мяско ещё осталось?
– Совсем чуть-чуть, – я вытащил свёрток, развернул его. Запах сырого мяса вызвал у меня приступ тошноты. При одной мысли о том, чтоб это есть, стало не по себе, Ниршав же охотно схватился за кусок, закинул его в рот.
– Аше, – хочешь?
– Нет… Давайте, пойдём. Вот, там пирамидка уже строится полным ходом.
– Пусть строится. А мы подождём.
– Нет, не получится. Вон, нас уже змейка обходит. Обрати внимание и на птичек.
– Мы здесь спрыгнем и окажемся как раз у них в клювах.
– А ты что предпочитаешь – камушки, змейку или птичек?
– Лютики-цветочки я предпочитаю.
– Ой, подожди на эту тему шутить, – я поднялся на ноги, застегнул сумку и приготовился прыгать вниз. – Насколько я помню уроки демонографии, есть в демонических мирах и плотоядные растения. Не дай бог им в тычинки попасться!
– Погоди! – остановила меня Аштия. – Сейчас, змея чуть повыше поднимется… Чуть-чуть подождём… По моей команде… Давай!
Мы прыгнули одновременно, избегли встречи с тучей птиц и ломанулись дальше по пути следования облака. Краем глаза я заметил ещё каких-то существ, заинтересовавшихся нами и, похоже, примерившихся включиться в преследование. Благо здесь пустыня уже плавно преобразовалась в каменистую пустошь, изобилующую скалами, хоть и невысокими, но обрывистыми, грозными, словно обломанные зубы. Торчали здесь и останки деревьев, давно измочаленных и высушенных здешней суровой природой.
Словом, прятаться и уворачиваться от нападений было куда.
Мне казалось, мы все держимся только одной мыслью – горы недалеко. До гор уже осталось немного. У нас, когда мы покинем облако, будет впереди трое, а может, и четверо суток на поиски. Продержимся. Проживём ещё хоть немножко.
– Уходит в сторону, перемать! – со злобой воскликнула Аштия. Злоба в её голосе звучала беспримерная, и я понял. Насколько она сама разочарована.
– Что – в сторону? – перепугался Ниршав.
– Облако поворачивает. Не идёт прямо на гряду, а как бы… Осторожнее!.. В общем, параллельно.
– Впритирочку?
– Будем надеяться, что в конечном итоге оно пойдёт именно так.
– Чтоб тебя… – дальше пошёл поток своеобразных и витиеватых пожеланий, которыми Ниршав, видимо, помогал себе орудовать мечом.
От скудной стайки из двух агрессивных птичек очень быстро ничего не осталось. Мелькнувшая было у нас с Аштией мысль помочь ему мгновенно пропала: мы, переглянувшись, одновременно решили, что лучше под Ниршавов клинок не соваться. А то, глядишь, и нас случайно отоварит. Он был зол, по-настоящему зол, и нетрудно догадаться почему – не только для него, но и для меня (подсознательно, разумеется) горы означали отдых. А отдыха сейчас хотелось больше всего на свете. Хотя пока, временно, благодаря тонизирующему, ноги не подгибались, и органы восприятия, слава богу, работали нормально.
Мы лавировали между камнями и скалами, лишь на шаг опережая тех, кто с таким упорством преследовал нас, а иногда не отрываясь от них даже и на шаг.
– Ну, вот какого хрена вообще надо держаться облака, если за нами увязалась вся окрестная фауна? – выдал я, пытаясь в более или менее свободные от драки моменты оценить расстояние до предгорья. Добежим? Не добежим?
– Во-первых, не вся, – Аштия снова поставила огненный заслон на пути змеи. Та тоненько взревела, извиваясь, и, на наше счастье, сшибла двух демонов-валунов, подобравшихся справа. Перепрыгнув через её хвост, мы смогли протиснуться меж двух каменных завалов и проскочить на свободное пространство между скалой и довольно-таки крутым обрывом в какую-то неправильной формы глубоченную яму. – Во-вторых, подозреваю, в облаке они не так быстры и хуже чувствуют нас!
– Это резон…
– Да давайте ломанёмся к предгорью! – заорал Ниршав. – Тут близко!
– Давайте-давайте! Соберём на себя ещё пару сотен тварей! А то скучно!
– Тоже резон, – одёрнула Аштия. – Молчать! Вперёд, за мной!
Уверенный, повелительный тон в такой ситуации успокаивал намного лучше, чем что бы то ни было. Я осознавал, что едва ли могу сойти за знатока демонических миров, и мог бы побиться об заклад, что штабной офицер Ниршав чувствовал нечто подобное. Пусть он вырос в Империи, в мире, где правил демон-император, но в демонических мирах понимал лишь чуть больше, чем я, разве, может, читал о них в романах, слышал что-то на занятиях по магии. И уверенности Аштии хотелось покориться. Если приказывает – значит, наверняка знает, что и как надо.
Значит, соображает, зачем берёт на себя ответственность.
Она обегала выступы скал и валуны с такой уверенностью, словно десятки раз носилась тут по делу и без дела. Остановившись у подходящего склона, махнула нам обоим забираться наверх. Здесь было за что уцепиться, и я взлетел на вершину скалы по уступам, как по эскалатору, а потом сунул вниз руку – Ниршаву, который скользил по камням окованными металлом пальцами. Его сапоги едва не стали добычей демона-валуна, челюсти клацнули у самых подковок.
– Пригнись, – приказала мне Аштия. Я лёг до того, как начал соображать, зачем это может быть надо – ведь над головой не было ни одной летучей твари. – Здесь верхняя часть облака. Боюсь, высунемся.
– Думаешь, в небе что-то есть?
– Может, и есть. И даже если нет. Эти ощипанные курицы вполне могут взлететь и на такую высоту. Здесь они будут быстрее и ловчее. Как думаешь, почему они тут благополучно существуют, среди таких-то монстров? Быстротой берут. А почему с нами этот номер у них не проходит? Потому что они не в своей атмосфере. Не в своём фоне.
– Понял, понял… – Я перегнулся через край и взглянул вниз. И тут же отпрянул – навстречу мне метнулась змеиная морда.
Змея по своему обыкновению встала на хвост и взглянула на нас сверху вниз. Я и Ниршав так и замерли в лежачем положении, Аштия – приподнявшись, но в такой позе, из которой мгновенно атаковать всё равно немыслимо. Нас гипнотизировала наша беззащитность, но миновало мгновение, потом второе, третье – змея всё не рушилась вниз на скудный пятачок, где и уворачиваться-то от неё было некуда. Она смотрела на нас… Потом дёрнула головой… Потом ещё.
– Ну что, червячишка, не рассчитана на атаки из такого положения, а? – осведомился Ниршав совершенно невозмутимым тоном.
Змея снова дёрнулась, словно постаралась кивнуть, и обрушилась. Не на наш пятачок, к счастью. На пирамиду, почти уже возведённую из зубастых валунов. Я порадовался, что не успел встать – может быть, тряхнуло и не сильно, но даже и впечатление могло сработать, как хороший подземный толчок.
Мы переглянулись. Встали.
– Есть фора. Небольшая, – озвучил я общий вывод. – Что делать-то будем?
Аштия сощурилась сперва на меня, потом в сторону гор.
– Я готова вас выслушать.
– А какие варианты? Тоник скоро перестанет действовать, бегать так ещё пару суток мы не сможем. И суток не сможем. Давайте рвать когти отсюда.
– Видишь, рельеф неровный. Там кто угодно может прятаться. Как только мы потеряем последнюю свою защиту в виде облака, нас накроют в считаные секунды. И твари куда более неприятные, чем камушки и змейки.
– Смотри отсюда, Аше, – «тритонов» не видно?
– Не в одних только тритонах дело, блин! Тут могут оказаться такие образчики фауны, что…
– Короче, что делаем – дальше прыгаем с шестка на шесток от наших ненаглядных камушков и весёлой змейки или пытаемся как-то вырваться из этой ситуации одним махом?
– Не надо расставлять акценты таким образом, это смахивает на мошенничество.
– Мужчины, цыц, я приняла решение… Кстати, змейка упорная, – женщина кивнула налево. Там вновь вознеслась к небу мощная змеиная туша.
– Ну и пусть. Может, побольше камушков передавит.
– На этот раз она может упасть точнее. Так что берите-ка вещи. Ниш, бурдюк мне на пояс, давай, крепи, – госпожа Солор перехватила диск.
– Ты что решила-то?
– Что пока мы продолжаем, но если сложится критическая ситуация при отступлении, попробуем совершить рывок через пустошь к горам. Кстати, горы какие-то странные. Очень странные.
– Какая ещё тебе критическая ситуация?! – возмутился было офицер, но развить мысль не успел – змея качнулась и обрушилась вниз всей своей массой. На этот раз – точно на наш пятачок.
Мне никогда ещё не приходилось прыгать с такой высоты. Я сиганул, не раздумывая и не оглядываясь на спутников – сейчас надо было о себе позаботиться. И это становилось лучшей помощью товарищам – не обременять их собой. Перекатившись и вскочив на ноги, оглянулся – змея сшибла часть скального гребня, который с грохотом и в тучах пыли сполз вниз вместе с Ниршавом, не успевшим прыгнуть. Аштия, сумевшая перескочить на крупный скальный зуб рядышком, выждала момент и спустилась на землю. Мимо зубастых валунов, слегка ошеломлённых каменным обстрелом, мимо лениво шевелящегося змеиного тела.