Я проснулся от нервной дрожи, болезненно сотрясавшей тело. Почему-то хотелось плакать – почти забытое ощущение, ничем не объяснимое, пугающее. Прошёл всего миг с момента пробуждения, но воспоминания об увиденном и обдуманном подёрнулись пеплом, а ещё через мгновение – практически полностью стёрлись. Я только и запомнил, что размышлял о родном мире и путях его развития. И размышлял невесело.
У костра дежурил Ниршав. Стоило мне пошевелиться, как он встал, наклонился ко мне, помог улечься поудобнее.
– Есть хочешь? Нет? Ну, смотри… Осталось мясо, и Аштия обещала утром попробовать запечь требуху. Если, конечно, у неё руки дойдут. Если не дойдут, придётся мне пробовать.
– А ты умеешь? – вяло удивился я.
– Ты мне покажи такого военного, который в походных условиях не научится готовить трофейное мясо! Нет таких! Просто я это дело не люблю, вот и всё.
– Кто ж любит…
– Был у нас в учебном полку один парень, обожал готовить. Дай только пару продуктов – живенько изобразит что-нибудь съедобное! Из такого дерьма, бывало, конфетку делал, что мы диву давались. Зато почти никогда в наряды не ходил, и котёл никогда не драил. Думаю, даже не знал, как это делается. А мы зато ели от пуза всякие разнообразные яства. Он бы и здесь не растерялся… Правда, там у него был доступ к перцу. Здесь даже этого нет… Если что и докучает сильнее, чем отсутствие соли, – так это отсутствие пряностей. Ужас просто, я, наверное, скоро от пресной пищи с ума сойду…
Я снова уснул под аккомпанемент его болтовни. Проснулся уже днём, когда на огне весело кипело что-то привычно-мясное, сбоку на углях шкворчало нечто неопознанное, но, должно быть, тоже вкусное, а Аштия неподалёку от костра, на самом ровном из имеющихся месте ковырялась в моей давешней добыче.
– Уже можно брать штуковину руками?
Женщина лишь скользнула по мне взглядом – сознание её явно гуляло где-то очень далеко и едва воспринимало окружающий мир.
– Высоковат фон, – пробормотала она. – Но брать можно, видишь? Я ж жива. Ничего, выветрится. – И снова углубилась в своё занятие.
Ниршав был хмур и зол на весь мир.
– Как я и предполагал! – объявил он. – У Аше руки не дошли ни до чего, кроме этой высокотоксичной фигни. Аше!
– М-м? Иди к чёрту, Ниш, не мешай.
– Видишь? Почки пришлось чистить мне. Терпеть не могу чистить почки.
– А я должна это дело обожать? – в задумчивости спросила Аштия, вертя одну из цепочек агрегата перед глазами.
– Я не говорил, что ты что-то должна. Но мы могли бы поделить обязанности.
– Хочешь сам разбираться с артефактом, двоечник? Иди, помогай.
– Да ну тебя! Тебе лишь бы меня укорить. Сама-то тоже не блистаешь знаниями по магии.
– Потому и не могу изучать штуку одним глазом, другим глядя в мясо. Изворачивайся сам. Хоть разок можешь ведь приготовить еду без моего участия. И отстань, пожалуйста. Не только тебе бывает нужно сосредоточиться.
Он вздохнул шумно и демонстративно, но собеседница уже ушла в своё занятие и проигнорировала его с полным правом. Я, кряхтя, поднялся, пересел поближе к костру и взялся за бурдюк – теперь вода в нём, к счастью, не приобретала неприятный привкус, как в самом начале. Раньше, в моменты дикой усталости и жажды, на бегу не было вкуснее воды – любой, даже с мерзким привкусом, даже солоноватой. Сейчас хотелось пить только свежую.
– Ну что, можно пробовать, – Ниршав подцепил обжарившееся со всех сторон нечто, перенёс на вы скобленный кусок демонской шкуры. – Давай, пробуем. Хорошая штука. Давай.
– Что это?
– Требуха с яйцами в нутряной оболочке. Вообще-то туда много что нужно добавлять, но что уж сделаешь… Приходится ограничиваться тем, что есть. Будешь?
– Не уверен.
– Да ладно тебе. Пробуй, дружище! Тебе надо подкрепляться, совсем с лица спал. – Офицер ловко располосовал «пирог» на ломти и вручил мне один из них. Выглядело неприглядно, и попробовал я с опасением. Не сказать чтоб кушанье оказалось ошеломляюще вкусным, но свою порцию я охотно доел и запил отваром из шлема-кастрюли. – Ну как?
– Даже очень.
– Во-от! Эх, перчика бы… Аше, иди поешь, а то остынет. Потом добьёшь свою игрушку.
– Свою, – пробормотала женщина, откладывая трофей и принимая из рук Ниршава кусок «пирога». – Можно подумать…
Она угрюмо жевала, слушая наш не обязывающий дружеский трёп, а может, и не слушая, вместо этого думая о чём-то своём. Под её взглядом мне стало неловко, захотелось тоже помолчать, Ниршав же ничего такого не чувствовал, безмятежно рассказывал о своём друге – выпускнике магической Академии, хорошем демонологе, который много что рассказывал о своих подопытных «питомцах», но всё больше забавное. Глядя на Ниршава, я и сам перестал обращать внимание на нашу спутницу, разве только изредка взглядывал на неё – мне казалось, она хочет что-то сказать.
– Аше, тебе что – совсем не смешно? – обратился к ней Ниршав, рассказав очередную залихватскую историю про скабрезный «поединок» своего приятеля с демоницей типа «суккуб».
– Слушайте, я, похоже, поняла, что это за штуковина такая.
– Ну, и что это? – офицер в задумчивости выкромсал кусок сырого мяса с остатка туши, бросил на угли. – Пригодится?
– Уж не знаю… – она вдруг усмехнулась, и из этой её улыбки глянуло на нас воплощение поймавшего нас в плен мира и самой демонической сущности женщины. Наверное, с такими глазами они отправляют любящих их мужчин на смерть. С такими глазами изводят их и заставляют изнемогать от любви и ненависти. – Смотрите сами. Я б сказала, что это – приспособление для телепортации.
– Угу… – Ниршав равнодушно кинул в рот последний кусок «пирога», прожевал.
А потом, видно, пришло понимание. Глаза округлились, несколько мгновений он, позабыв, что надо бы разогнуться и заодно подобрать нижнюю челюсть, смотрел на Аштию снизу. Потом захлопнул рот, выпрямился, прочистил горло.
– Чего? – Женщина развела руками. – Что это такое?
– Телепортационная…
– Телепортационная система?! – Офицер вскочил. – Куда? В каких рамках?!!
– Не могу с уверенностью сказать, но, как понимаю, действует он в рамках системы и по крови.
– По крови?! – Он слышно глотнул.
– Да, Ниш, по крови, – она повела взглядом в мою сторону. Бешеный взгляд, затаённый. – Поясняю для неграмотных. Если я не ошиблась, эта вот крохотная штуковина способна перенести нас в том числе и в человеческий мир. В один из двух. Поскольку параметры нужного мира сюда можно ввести только одним способом – посредством порции живой крови. Крови свежей. То есть артефакт перенесёт нас в мир, где родился тот из нас, кто даст свою кровь для этой цели, – Аштия снова развела руками. – То есть у нас два варианта. Ведь мы с Нишем – уроженцы одного мира. Ты, Серт, – другого.
– Я одного не понимаю, – поспешно бросил Ниршав. – Почему два?
– А сколько же, по-твоему?
– Брось, Аше, ты ж не всерьёз. Ты же не рассматриваешь всерьёз возможность переместиться с мир, где родился Серт.
– Откуда такой вывод?
Офицер захлебнулся воздухом. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас задохнётся.
– То есть как?! Ты о чём говоришь?! О чём, чёрт тебя побери! Я не могу поверить, что ты всерьёз. Издеваешься, да?
– Нет. Я не шучу.
– Что? Что «не шучу»?! – Ниршав уже орал. – Нас двое! Двое, а он один!
– Сколько бы ни было.
– Да что, чёрт побери, мы забыли в его сраном мире?! В этих задворках, без магии, невесть где?! Кто он там? Младший помощник старшего поливальщика улиц?! И кто мы в Империи, Аштия! Не сходи с ума, чёрт побери!
– А какое это здесь имеет значение?
– Ну как какое? – он изнемогал от непонимания, почему она с ним не согласна. – Как какое?!!
– Обрати внимание на один немаловажный момент, – таинственность сползала с неё, как простыня с тела обнажённой женщины. – Именно Серт вынес этот артефакт оттуда. Он имеет несомненное преимущество.
Ниршав растерянно посмотрел на неё.
– Прости?
– Серт вынес нам этот артефакт. Он будет выбирать первым.
– Что выбирать?! Куда нам двоим идти за ним одним? – мужчина скрипнул мечом, вынимаемым из ножен. – Нет, чёрт побери! Ничего он выбирать не будет. Выбирать будем мы. Потому что нас элементарно больше. И мы – сильнее.
У меня засвербели кончики пальцев. Я без спешки вынул из-за пояса нож.
– Мы? – Аштия приподняла бровь. – Отнюдь. В своих суждениях ты в меньшинстве, Ниш.
– Я не понимаю этого, Аше. Объясни мне – по чему?
– Я уже тебе всё объяснила. У Серта – несомненное преимущество, потому что только благодаря ему этот предмет у нас вообще есть.
– Да он никогда не разобрался бы, что это за фигня такая, никогда не справился бы с нею, даже если б ему казнь грозила! Что он без нас?! Он без нас тут, как и там – тьфу!
– Если ты не прекратишь размахивать передо мной своей железякой, – предупредил я, – я начну махать перед тобой своей.
Со сдержанным шорохом в воздух взметнулся диск Аштии.
– Имейте в виду, мальчики, у меня единственной тут есть магическое оружие! – Края диска подёрнула тончайшая паутинка из крохотных ветвистых молний. Очень эффектно и красиво. И страшно. – Так что укоротитесь. Оба. Я сказала – выбирает Серт.
– Объясни мне хотя бы: почему, Аше?
– Потому что это честно.
Она сказала это так просто и буднично, что я решил – послышалось. Немыслимо поверить, что в подобной ситуации кто-то всерьёз, кроме обиженного, конечно, может использовать подобный аргумент. Где в сознании человека располагается «честно» и где – желание вернуться к привычной жизни, к власти, к богатству и влиянию, зависящее, по сути, только от твоей готовности на этом настоять? Ведь с Ниршавом тут не поспоришь, их действительно двое против меня одного. И в моём родном мире они будут ничем, абсолютным и подавляющим ничем.
Но Аштия совершенно спокойно смотрела мне в глаза, и Ниршав, бесившийся до немоты, не играл. Зачем было играть? Он-то знал её лучше, дольше, чем я. И если вспыхнул так ярко, значит, причины были. Взвешивая ситуацию на весах своего здравого смысла и жизненного опыта, я не мог поверить своим ушам и глазам. А верить приходилось.