В довершение всего, несколько женщин с мётлами и вёдрами деловито убирали розовые лужи во дворе. Выглядели эти лужи так, будто здесь кого-то несколько часов подряд резали на куски.
Я ущипнула себя за бедро. Вопреки ожиданиям, так и не проснулась. Вся эта дикая работа действительно происходила наяву. Дымарь командовал степняками, неспособный к спокойному общению Кейгот старательно учил новичков, женщины смывали кровь, а на фургоне Шеслава стоял кусок пыточного станка с приделанной к нему перекошенной набекрень пушкой.
— Доброе утро, — голос Вадима за спиной вернул меня к жизни. — Ты б оделась всё-таки, сюда через несколько минут Шеславы придут, зачем их лишний раз голой задницей смущать? Юрек наверняка уже всё повидал, а вот младшему ни к чему пока отвлекаться.
— Ой, — только после этих слов я вспомнила, что так и держу в руках свою рубашку.
— Я там с женщинами поговорил, из новых гостей, — добавил Вадим, пока я торопливо одевалась. — Обещали тебе что-нибудь пошить из местных тряпок, но я не знаю, насколько подойдёт. Сказали, вечером придут знакомиться. Пока что — слишком заняты кониной.
Такого подарка я от него и вовсе не ожидала. В моём представлении вождь мог заниматься войной или торговлей, но только не подобными женскими делами. Впрочем, ни одно из моих представлений не переживало участия Вадима.
— Сколько людей пришло? — спросила я, чтобы не выдать смущения.
— Около сорока боеспособных, если раненые действительно смогут воевать через неделю, — Вадим, если что-то и заметил, то не выдал. — Три десятка женщин и родственников. Думаю, с обороной форта после некоторых тренировок они справятся. Кейгот проследит.
— Кейгот, — задумчиво повторила я. — Как ты сумел его этому научить? Молодые воины чаще умеют лишь показывать свою доблесть. Учить других — удел старших.
— Он вождь рода, куда уж старше? — ответил Вадим. — Ну, того, что уцелело. И потом, сегодня у Кейгота перед глазами оказался вполне убедительный пример чужой доблести. Полагаю, этого ему хватит на пару недель работы, а там, или втянется, или отыщу на его место кого-нибудь получше.
— Чужой? — переспросила я. — Разведчики дымарей?
— Скорей курьеры, — ответил Вадим. — К сожалению, писем у них так и не отыскали. Кейгот убил двоих, третий ушёл. Дней пять он будет гнать к ближайшему форту, ещё неделю добавим на рассылку гонцов соседям, и только после этого до врагов дойдёт, что их маленькая победоносная война дала сбой.
— Маленькая? — в дверях появились оба Шеслава. — Витош нашёл бумаги, в которых говорится о семи тысячах бойцов и обслуги.
— Маленькая, — подтвердил Вадим. — Тем более что ни одна из армий в срок вернуться не успеет. Смотрите!
Он указал на карту.
— Сейчас их войско разделилась на три части. Северную, центральную и южную армии, тысячи по две каждая. Все три занимаются грабежом где-то здесь, в двух-трёх неделях пути от самого ближнего к ним форта, — Вадим обрисовал рукой довольно большую территорию ближе к юго-восточному обрезу карты. — Любой гонец должен их как-то найти. Допустим, это полукровка, и он может чуять, куда едет. Допустим. Это всё равно три недели в одну сторону. Даже в том случае, если к нему прислушаются, и развернут армии, это ещё три-четыре недели в лучшем для них случае. Итого, почти два месяца.
Шеславы переглянулись.
— В то же время, у нас больше сотни бойцов уже сейчас, — Вадим хлопнул по карте возле отметки нашего форта, — и примерно двести пятьдесят или триста на конец этой недели. Как, по-вашему, если пушки врага не смогут вести огонь, а стены окажутся зачищены от арбалетчиков, сколько продержится их форт?
— Ровно столько, — уверенно произнёс младший Шеслав, — сколько понадобится нашим степнякам, чтобы взбежать наверх по верёвкам.
— Именно, — подтвердил Вадим. — Поэтому в конце этой недели мы оставляем раненых, женщин и детей охранять форт, а сами выступаем сюда, — он указал на один из двух северных фортов. — И перерубаем им снабжение окончательно. Конные патрули между этими двумя фортами парализуют любое мелкое снабжение противника и вовремя заметят крупный отряд. А мы тем временем, займёмся остальными фортами.
— Пока всё понятно, — сказал дядя Юрек, — но причём здесь мы? Может, стоит рассказывать это всё предводителям степных отрядов?
— Дело в том, — пояснил Вадим, — что у меня крайне мало предводителей отрядов. Я. Кейгот. И вы.
— Мы? — торговец неподдельно удивился.
— Поскреби торговца, и отыщешь бандита, — Вадим ответил незнакомой пословицей. — Я видел, как действуют ваши люди. Если бы югу не был нужен буфер между ним и западом, вы бы тоже грабили степняков. Не лично вы, но других желающих отыскалось бы вполне достаточно. Так ведь?
Младший Шеслав смущённо покосился в мою сторону. Это взгляд сказал мне куда больше, чем любые слова. Наших лошадей всегда ценили на юге — и далеко не всех из них покупали.
— Такие дела, — Вадим улыбнулся. — Ну что, возьмётесь повести мои войска наравне со мной? Скажем, за двадцатую часть от всей добычи. Которую, замечу, вам же и считать.
— Мы согласны, — Юрек ответил за двоих, без колебаний.
— Наверное, полагалось бы поторговаться, — извинился Вадим, — но у меня просто нет времени. Нужно успеть за неделю всё то, что в нормальных обстоятельствах делают годами.
— Отложи на осень, — предложил Шеслав. — Когда тебе придётся закупать у нас оружие.
— Похоже, я только что сделал большую ошибку, — Вадим притворно вздохнул.
— И ещё какую, — подтвердил дядя Юрек. — Я же буду знать, сколько у тебя денег.
— Ладно, — Вадим усмехнулся. — Как-нибудь сочтёмся. Всё ж не чужие. Можешь уже сейчас подумать, как проще выкупить парочку литейных мастерских и какого-нибудь оружейника. Квалификация не важна, я всё равно буду их переучивать. Если переживём этот год, нам больше не потребуется воевать, чтобы разбогатеть.
В этот момент я поняла, что Вадим не просто верил сказанному. Он знал. Точно знал, что всё так и будет — если сейчас у нас получится всё задуманное.
Для того чтобы перевернуть военное дело вверх тормашками, разумеется, мало двух стволов и нескольких сотен патронов. Если честно, этого мало даже чтобы толком сохранить жизнь. А вот у личной армии в этом вопросе неоспоримое преимущество.
Ставка на тренировки себя оправдала полностью. Чёрт побери, если бы мне дома так смотрели в рот, а потом из кожи вон лезли бы, чтобы оправдать, мы бы продукцией завода уже давно половину Европы завалили.
Хотелось верить, что ребята смогли без меня пустить линию. Я же и в отпуск этот дурацкий всего на две недели ехал. Начальство боевым прошлым тряхнуло — отправило меня отдыхать под страхом продления отпуска по неделе за каждый аргумент против. Та разновидность коварства, что можно ждать лишь от бывшего ветерана горячих точек с иконостасом в половину груди. Правда, на внутренней стороне мундира, но это уже совсем другая история.
Знал бы полковник, что за отпуск у меня получится, наверняка бы сам поехал. Наличествовало у него до сих пор неизжитое стремление добро причинять. Вместо этого я получил внеочередное повышение в должности. От инженера-технолога до полевого командира банды в двести с лишним воинов. С крайне исполнительными подчинёнными, а также жуткой нехваткой всего подряд, от личного оружия до банальной туалетной бумаги. Хорошо ещё, пару "кикимор" — одну мне и одну Ирге женщины пошили без вопросов, хотя и не понимали, зачем кому-то может понадобиться настолько причудливая одежда.
По самым популярным слухам уверенно лидировала версия о свадебном наряде для отпугивания злых духов. Кейгота чуть кондрашка не хватила, когда он меня первый раз в этом всём увидел. Точнее, не увидел. Даже Ирга с монокуляром на двухстах метрах отыскала меня с трёх раз на четвёртый, да и то потому, что как-то чуяла, где я. Лишние вопросы у вождя после такого исчезли полностью.
К тому времени у нас в распоряжении находились почти две сотни его соплеменников, более-менее готовых к совместным действиям. Из них почти сотня умела стрелять прекрасно, и ещё полсотни — хотя бы посредственно. Их боеспособность ограничивал только дефицит оружия.
Мушкетов не хватало даже самым лучшим стрелкам. Отправь я Шеславов обратно к южанам, новую партию ждать следовало на исходе лета, и это при условии, что деньги у купцов уже на руках.
Только вот с деньгами вышло не сильно лучше, чем с оружием. В фортах держали что-то вроде кассы, платить мелким отрядам работорговцев, но рабы в этих краях покупались дёшево. Захваченного нами сундучка едва хватило, чтобы честно заплатить Юреку за реквизированные у него мушкеты. Для прокорма же всех будущих военных действий пришлось вернуться к самому древнему из всех путей капитализма — бандитским набегам и грабежам.
Именно поэтому я лежал в обнимку с карабином на расстеленной поверх степной травы пенке и выцеливал орудийную площадку форта.
Заметили нас там уже давно, просто не хотели тратить порох и арбалетные болты раньше времени. Я тоже не торопился. Когда ты сам — единственная серьёзная огневая поддержка всей армии, полчаса на подготовку лишними не бывают.
— Право семь, — негромко сказала Ирга. — Арбалетчик и мушкетёр за щербатым зубцом.
— Щербатый зубец, — я провёл меткой прицела вдоль стены. — Вижу. Ты почувствуешь, когда они решат высунуться?
— На таком расстоянии, — Ирга оскалила клыки в хищной ухмылке, — я почувствую, даже когда они решат обосраться.
Неаппетитное сравнение. Самое то для неаппетитной работы впереди. Я снова провёл стволом от правой башни к левой и обратно. Форт отсюда просматривался идеально. Солнце в спину гарантировало, что проблемы с меткостью если даже и появятся, то не у меня. Интересно, какая светлая голова додумалась так построить ворота?
— Ну что же, — я проверил карабин и глубоко вздохнул. — Сигналь. Начинаем.
Отрывистый звук рожка пронёся над боевыми порядками. Конница степняков пришла в движение. Фургоны с двумя пушками двинулись наравне с ней.