— Ну, ладно, — я обнял её за плечи. — Ну, успокойся ты уже. Подумаешь, дура гадость сказала. Замуж — оно как в могилу. Всегда успеется. Давай сначала выберемся отсюда, и потом спокойно разберёмся, годится?
— Да, — Ирга всхлипнула и вытерла рукой слёзы. — Но этой ночью я всё равно сплю в твоей палатке, нравится тебе это, или нет!
Я задумался о перспективах такой ночёвки. Потом взглянул на Иргу. Потом снова задумался. Вышло как-то неубедительно. В голове крутилась всякая ерунда — вроде мысли о том, что резинок в рюкзаке с прошлого заезда ещё с полпачки точно лежит.
— Ты не обижайся, конечно, — сказал я после нелёгких раздумий, — но если ты на мне сегодня за все эти восемнадцать лет оторвёшься, завтра я даже в землю не попаду. Может, всё-таки пару деньков потерпишь?
— Угу, — Ирга почти успокоилась, взяла из рюкзака мою тёплую подстилку и полезла в палатку.
Я посмотрел, как растворяются в сумерках окрестности, подвесил фонарик под ствол дробовика, и полез следом за ней.
После всего увиденного, слова Ирги о духах-защитниках я под сомнения уже не ставил. Только надеялся, что пробуждение, в случае чего, не окажется чересчур дискомфортным.
Ага, размечтался.
Глава вторая
Мне снилось, что меня всё-таки настигли. Удар за ударом, копья наёмников Ленно впивались мне в живот. Наяву даже одной такой раны вполне хватало, чтобы потерять сознание от боли. В кошмаре я не могла даже проснуться. Затем один из наёмников захохотал, приспустил штаны и шагнул ко мне.
Я подскочила так, что едва не прорвала головой маленькую и тесную палатку. Рядом недовольно завозился Вадим. Кто-нибудь из воинов отца давно бы сжимал в руках клинок. Мой же загадочный спаситель даже не проснулся. Впрочем, это могло и подождать.
У меня жутко болел живот. Ну, то есть, не сам живот, но я не поручусь, что хуже. Я выскочила наружу и заметалась в поисках укрытия. После всего, что я увидела в памяти Вадима, я не хотела, чтобы он увидел меня… так.
Никаких скрытых от ненужных взглядов укрытий поблизости, разумеется, не оказалось. Откуда им взяться посреди степи? Осталось только пристроиться на другой стороне дерева, за мощным стволом, и надеяться, что эту проблему я решу немного раньше, чем Вадим проснётся и решит узнать, куда же я подевалась.
Впрочем, надежда — первый шаг на пути к разочарованию.
— Корни удобряешь? — Вадим подошёл к дереву с другой стороны и остановился.
— Нет! — я растерялась. — То есть да. То есть…
— Не понял? — Вадим подошёл ещё на шаг. — Погоди. У тебя что, началось что ли?
Я издала какой-то сдавленный звук. На связную речь меня уже не хватало.
— Так бы сразу и сказала, — Вадим отошёл к палатке, и, хвала богам, принялся рыться в своём рюкзаке.
Мне, тем временем, очень хотелось провалиться на месте. Впрочем, настоящие мучения только начинались.
— Держи, — Вадим вернулся обратно и протянул мне что-то маленькое, хрустящее и с незнакомым резким запахом.
Меньше всего мне хотелось, чтобы он подходил ближе, так что загадочный объект пришлось взять. На ощупь эта штука оказалась неожиданно мягкой, с яркой и почему-то скользкой обёрткой. Её целиком покрывали загадочные надписи.
— Это что? — меньше всего мне сейчас хотелось разгадывать любые загадки выходца из чуждых миров.
— Это открывается, — пояснил Вадим. — Там полоска такая, её оторвать можно.
Оторвала. Запросто. Но вот к пониманию сути загадочного предмета это действие меня так и не приблизило.
— И что дальше? — спросила я.
— Дальше? — Вадим замялся. — Ну, дальше надо пользоваться. В смысле внутрь.
Я осторожно понюхала загадочный белый предмет. Пах он до такой степени непривычно, что я так и не поняла, что это. Для еды оно вряд ли годилось, это уж точно.
— Куда внутрь? — на всякий случай переспросила я.
— Туда! — Вадим не выдержал. — Внутрь! Хвостиком наружу! Кто из нас тут женщина, вообще?
— Прекрати на меня орать! — рявкнула я в ответ, и тут же подавилась остатком фразы. До меня дошло, и что мне принесли, и зачем это надо, и даже почему хвостиком наружу.
Если бы не очередной болезненный спазм, я бы, наверное, всё-таки подумала о том, как бы мне провалиться сквозь землю и тихо умереть.
— Бери вот, — пока я пыталась хоть как-то перетерпеть боль, Вадим успел сходить к своему рюкзаку ещё раз. На этот раз он принёс одну из этих странных прозрачных бутылок с пузырящейся водой и маленькую белую пилюлю.
— А с этим что делать? — устало спросила я.
— Съесть, — пояснил он. — И запить. Чтобы не болело.
Оставалось только последовать его совету.
— Слушай, — какими бы загадочными свойствами ни обладало его неприятно пахнущее лекарство, никакой моментальной помощи оно так и не дало. — А откуда это у тебя? Ты же мужчина, зачем тебе женские вещи? Ты кого-то ограбил?
— Ну, как бы тебе объяснить, — Вадим почему-то смутился. — В общем, ну, оно это…
— Как есть, — отрезала я. Любопытство тому причиной, или загадочное лекарство, но боль постепенно из нетерпимой превращалась в просто назойливую.
— Пушку чистить! — выпалил он.
— Что? — мне тут же захотелось выдернуть эту штуковину и закинуть куда подальше. — Ты меня что, пыжом заткнул? Как мушкет?
— Да! — выпалил он. — Нет! В общем, это для женщин!
— Женщины чистят им оружие? — больше всего мне сейчас хотелось встать и отвесить ему хорошего пинка. В живот.
— Нет! Женщины суют его, — Вадим замялся. — В общем, туда. Это для них. А я этими штуками чищу оружие. Как раз по размеру ствола выходит. Поэтому на каждый выезд покупаю целую пачку, ясно?
Если бы у меня так не болел живот, я бы, наверное, даже посмеялась.
— В общем, разберёшься? — с надеждой в голосе поинтересовался Вадим.
— Разберусь, — мрачно сказала я. — Только сгинь уже куда-нибудь, а? Хоть ненадолго?
Вообще, женщины и так существа не с нашей планеты. Слишком уж они чуждые. В те дни, когда им приходится немного покататься на ватном пони, это заметно куда лучше, чем хотелось бы. Ну а когда и так непростая ситуация подкрепляется ещё и настоящим инопланетным происхождением, единственное, что можно сделать — отойти в сторонку и не отсвечивать.
Зато, хотя бы понятно, с чего Ирга такая истеричная. Надеюсь, когда это всё закончится, она станет хоть чуточку поспокойнее. Дожить бы только до этого светлого момента!
— Собирай лагерь, — сказала она, пока я предавался размышлениям. — Через полчаса мы должны быть в седле.
— Хорошо, — машинально сказал в ответ я и остолбенел. Только сейчас до меня дошло, что эти вот огромные злобные и вонючие твари прилично так за полтонны весом каждая — наш единственный транспорт. И я им не по душе.
Говорят, лошади обладают вполне достаточным умом, чтобы охотиться или воевать наравне с хозяином. После нескольких безуспешных попыток заставить четвероногих скотин хотя бы не мешаться, пока я гружу барахло, в этом не осталось даже тени сомнения.
Уложиться в двадцать минут у меня как-то получилось, но под конец особо строптивых животных так и хотелось от души приложить кулаком промеж глаз.
— Ну что, готов? — Ирга тоже закончила свои женские дела, и теперь дотошно проверяла мою работу. Кое-где она молча перетянула узлы, но вслух так ничего и не сказала. Хороший признак. Наверное.
— Готов, — нерешительно повторил я. — Только вот не умею я верхом.
— Как не умеешь? — опешила Ирга.
— Совсем, — честно сказал я. — У меня даже мотоцикла не было никогда.
— Кого не было? — переспросила девушка.
— Не важно, — я не стал тратить время на долгие объяснения. — Главное, что я никудышный всадник. Живую лошадь я сейчас вижу примерно второй раз в жизни. Ты можешь хоть что-то с этим сделать?
— Постараюсь, — Ирга обнажила клыки в улыбке. — Хотя не обещаю, что у меня получится.
Довольно скоро я осознал, что по мнению признанных местных экспертов даже беременная старуха держится в седле куда лучше меня. Выяснение того, как нельзя вешать чехол с карабином и дробовик, если ты сидишь верхом, оказалось настолько же познавательным и мучительным процессом. Когда я сумел объехать холм с деревом по кругу и заставить лошадь остановиться там, где мне сказали, раздражение Ирги всё же угасло. Я оказался не совсем безнадёжен.
— Ну что, поехали? — спросила Ирга. Она-то в седле держалась так, будто в нём и родилась. Пистоль в кобуре, чуть изогнутый кавалерийский меч одного из наёмников и перевязь с ножами дополняли её воинственный облик.
— Поехали, — кивнул я.
Лошади пошли на скорости усталого велосипедиста. Быстрее, чем пешком, но я ожидал, что будет хоть капельку лучше.
Зря.
Один час монотонной езды сменялся другим. В позвоночнике и заднице поселилась тупая ломота — и не уходила, даром, что я весь извертелся в поисках удобной позы. Хотелось надеяться, что к этому всему получится хоть когда-нибудь привыкнуть, но за полдня в седле у меня это не получилось.
Иргу путешествие утомляло в той же степени, что и меня. В любой иной день она бы заткнула меня за пояс, но только не сегодня. Это нас хоть как-то уравнивало. Если девушка и злилась, то хотя бы молча.
Наша дорога лежала посреди на удивление монотонного пейзажа. Небо и трава составляли его преобладающие элементы. Сейчас я тосковал даже по дереву с виселицей — хоть какая-то приметная деталь пейзажа.
Как в таких условиях продолжать наблюдать за окрестностями — я не знал. Предательские сомнения в осмысленности этого "бесполезного" занятия пока что получалось отгонять, но предательская сонливость не отставала. К счастью, Ирге хватало наблюдательности за двоих. Пока что.
— Мы скоро доберёмся к Старой Башне, — сказала она в какой-то момент.
— Это хорошо? — для меня в окружающем пейзаже не произошло никаких изменений. Как Ирга поняла, что впереди убежище, по каким таким приметам — я и понятия не имел. Но башня — это хоть какое-то укрепление, и хоть какая-то надежда отдохнуть — чего мне последние несколько часов хотелось всё больше и больше.