- Ничего подобного! Я просто учу его необходимым правилам поведения.
- Правила! Мораль! Какая разница! Женщина, здесь перед нами, благодарение Богу, находится личность в чистом виде, на которую никто не накладывал психологического табу нашего племени, а ты хочешь превратить его в жалкую копию третьеразрядного конформиста из этой задерганной страны. Почему бы тебе не пойти еще дальше? Не купить ему атташе-кейс?
- Ничего подобного я не делаю! Я просто хочу, чтобы он не попадал впросак. Хочу ради его же пользы!
Джубал фыркнул:
- Нечто подобное говорили коту, когда несли его кастрировать.
- О! - Джилл сосчитала до десяти. Потом холодно сказала: - Это ваш дом, мистер Харшоу, и мы у вас в долгу. Я сейчас же приведу Майка. - Она встала.
- Придержи-ка коней, Джилл.
- Сэр?
- Сядь и не пытайся перещеголять меня в умении быть неприятным. А теперь давай кое-что проясним. Ты мне ровным счетом ничего не должна. Быть у меня в долгу нельзя. Я никогда не делаю того, чего не хочу делать. Вообще-то, так поступают все, но мой случай отличается тем, что я это признаю. Поэтому не надо изобретать долг, которого не существует, иначе ты, чего доброго, захочешь ощутить ко мне благодарность, а это уж не что иное, как первый шаг к моральной деградации. Ты это грокк?
Джилл закусила губу, потом рассмеялась.
- Я не уверена, что понимаю значение слова «грокк».
- Я тоже, но намерен брать уроки у Майка, пока не пойму. Но помни, я с тобой говорил совершенно серьезно. «Благодарность» - эвфемизм для затаенной недоброжелательности. Недоброжелательность посторонних я как-нибудь перенесу, но со стороны хорошенькой девушки она крайне нежелательна.
- Но, Джубал, у меня нет к вам недоброжелательности. Это просто глупо…
- Надеюсь. Но почувствуешь ее, если не выкорчуешь из своего сознания эти иллюзии, будто ты мне что-то должна. У японцев есть пять разных способов говорить «спасибо», и каждый из них содержит в разных степенях элемент неприязни. Как было бы хорошо, если бы такая честность была встроена в английский язык! Однако вместо этого английский язык дает дефиниции чувств, которых человеческий организм просто не может ощущать. Пример - «благодарность».
- Джубал, вы просто циничный старикашка. Я вам действительно благодарна и останусь благодарной навсегда.
- Ах ты, сентиментальная девчонка! Мы неплохо дополняем друг друга. Давай съездим на уик-энд в Атлантик-Сити и проведем там время в близости, не освященной узами брака. Только вдвоем и больше никого!
- Что вы, Джубал!
- Ну вот, теперь видишь, какова твоя благодарность!
- О, я готова. Когда едем?
- Хрумф! Нам следовало выехать еще сорок лет назад. Второе: ты, конечно, права: Майк должен знать людские обычаи. Он должен снимать туфли в мечети, надевать шляпу в синагоге и скрывать наготу, когда того требуют табу; иначе наши шаманы сожгут его как диссидента. Но, дитя, во имя всех заветов Аримана, не вздумай промывать ему мозги. Постарайся, чтобы он относился ко всему этому с некоторой долей цинизма.
- Хм… не знаю, сумею ли я. Мне кажется, в Майке цинизма нет ни капли.
- Вот как? Ладно, я тебе помогу. Пожалуй, он должен был уже одеться?
- Пойду посмотрю.
- Подожди минутку. Джилл, я хочу объяснить, почему я не тороплюсь обвинять кого-нибудь в похищении Бена. Если Бена незаконно удерживают (применим такой мягкий термин), мы не должны этого «кого-то» загонять в угол, чтобы он не решил отделаться от улик, убив Бена. Если Бен еще жив, то у него сохраняются шансы жить и дальше. Однако уже в первый вечер твоего пребывания здесь я предпринял определенные шаги. Ты Библию помнишь?
- Ну… не так чтобы…
- А она заслуживает глубокого изучения, ибо содержит ценнейшие советы на случай чрезвычайных ситуаций. «Каждый, сотворяющий зло, ненавидит свет». Это какой-то там Иоанн, разговор Иисуса с Никодимусом… Я ожидаю, что они предпримут попытку отнять у нас Майкла силой, так как считаю маловероятным, что тебе удалось хорошо замести свои следы. А у нас местечко безлюдное и тяжелой артиллерии тоже нет. Есть только одно оружие, с помощью которого мы их можем отбросить. Это Свет. Яркий прожектор Свободы Печати. Поэтому я договорился, что, если здесь начнется свалка, это событие немедленно получит рекламу. И не маленькую, на которую можно не обращать внимания, а настоящие рупоры, - работающие на всю планету, быстро и оперативно. Детали не важны, - где будут стоять камеры, за какие нитки я потяну, но если бой начнется, его увидят сразу по трем сетям телевещания, а специальные выпуски будут тут же вручены всем большим шишкам, вернее, всем тем, кто хотел бы увидеть нашего Генерального секретаря с голой задницей. - Харшоу опять нахмурился. - Но я не могу их долго держать в ожидании. Когда я начинал переговоры, меня интересовало одно - скорость. Удара я ждал немедленно. Теперь я думаю, что нам следует самим предпринять активные действия - пока прожектор нацелен на нас.
- Какие действия, Джубал?
- Об этом я думал все последние три дня. Но ты расшевелила мою мысль, рассказав эту историю о происшествии в квартире Бена.
- Мне очень жаль, что я не сказала об этом раньше. Не думала, что мне поверят, а сейчас, после того, как вы поверили, мне стало так легко.
- Я не говорил, что поверил.
- Как! Но ведь вы…
- Я думаю, что ты рассказала правду. Но ведь и сон в определенном смысле - реальность, и иллюзия под гипнозом - тоже. Но то, что произойдет в ближайший час в этой комнате, будут наблюдать Честный Свидетель и камеры, которые, - тут он нажал кнопку, - уже начали работать. Не верю, что Анни, когда она находится при выполнении своего профессионального долга, может быть загипнотизирована, и, готов поспорить, что камеры - тем более. Мы узнаем, с какой правдой мы имеем дело, после чего обдумаем, как заставить сильных мира сего начать действовать… А может быть, придумаем и как помочь Бену. Иди за Майком.
Причина задержки Майка была проста: он связал шнурок правого ботинка со шнурком левого, встал, запутался, рухнул на пол и затянул узелок так, что распутать его было невозможно. Остальное время он провел, анализируя ситуацию, в которую попал, и, пытаясь уговорить шнурки развязаться и завязаться как надо. Он не представлял, как быстро летит время, но его беспокоило, что он не успел повторить урок, заданный ему Джилл. Он признался ей в своей неудаче, хотя уже устранил ее последствия к тому времени, когда Джилл за ним пришла.
Она успокоила его, причесала и увела с собой. Харшоу оторвал взгляд от бумаг.
- Здорово, сынок. Садись.
- Здорово, Джубал, - ответил с полной серьезностью Валентайн Майкл Смит и сел - весь ожидание.
Харшоу спросил:
- Ну, мальчик, чему ты сегодня научился?
Смит радостно улыбнулся, а потом, как всегда, после паузы, ответил:
- Я сегодня научился крутить полтора оборота. Это такой прыжок с трамплина, чтобы входить в воду, как…
- Знаю. Я видел тебя. Держать пальцы ног вытянутыми, колени - выпрямленными, ступни вместе…
Смит тут же огорчился:
- Я что-то сделал не так?
- Все было правильно, особенно для первого раза. Учись у Доркас.
Смит обдумал сказанное.
- Вода грокк Доркас. Любит его.
- Ее. Доркас не «он», а «она».
- Ее, - поправился Смит, - значит, я сказал неверно? Я читал в Новом международном словаре английского языка Вебстера, издание третье, напечатано в Спрингфилде, Массачусетс, что при разговоре мужской род включает женский. В «Законах о Контрактах» Хагворта, издание пятое, Чикаго, Иллинойс, 1978 г., на странице 1012 сказано…
- Оставим это, - торопливо прервал его Харшоу. - В языке мужские формы включают женские, если мы говорим о людях вообще, но не тогда, когда имеется в виду определенное лицо. Доркас всегда «она» или «ее» и никогда не будет «он» или «его».
- Я запомню.
- И хорошо сделаешь, а то, пожалуй, спровоцируешь Доркас, и она покажет тебе, насколько она не мужчина. - Джубал задумался. - Джилл, парнишка спит с тобой? Или с кем-нибудь из вас?
Она поколебалась и после паузы ответила ровным голосом:
- Насколько я знаю, Майк вообще не спит.
- Ты уходишь от ответа.
- Тогда вам следовало бы понять, что я делаю это умышленно. Однако могу сказать, что со мной он не спит.
- Ммм… Черт побери, это было проявление чисто научного интереса. Майк, чему ты еще научился?
- Я научился двум способам завязывать шнурки. Первый годится только, чтобы лежать на полу, второй - чтобы ходить. И еще я узнал спряжения: я есть, ты есть, он есть, мы есть… Я был, он был…
- О'кей, этого достаточно. Что еще?
Майк восторженно улыбнулся.
- Вчера я учился водить трактор. Быстро, быстро и красиво.
- Это было вчера, когда вы спали после обеда, Джубал. Все в порядке, Дьюк был очень осторожен, и Майк в целости и сохранности.
- Хм… Я вижу. Майк, ты читал что-нибудь?
- Да, Джубал.
- Что именно?
- Я прочел, - стал перечислять Майк, - еще три тома энциклопедии: от «Мариб» до «Морок», от «Морось» до «Мышь» и от «Озон» до «План». Ты велел мне читать понемножку за один раз, поэтому я больше энциклопедию не читал. Затем я прочитал «Трагедию о Ромео и Джульетте» господина Вильяма Шекспира из Лондона, затем «Воспоминания Жака Казановы» в переводе на английский язык Артура Мехема и «Искусство перекрестного допроса» Френсиса Уэллмана. После этого я попытался грокк, что прочел, до тех пор пока Джилл не повела меня завтракать.
- И ты грокк все это?
- В полной степени я не грокк, что прочел. Прочитав историю, описанную господином Вильямом Шекспиром, я исполнился радости и счастья, дойдя до смерти Ромео. Однако, продолжая читать дальше, я узнал, что его плоть умерла преждевременно. Во всяком случае я полагаю, что я грокк так. Но почему?
- Потому что он был законченный юный идиот.
- Прошу прощения?
- Я не знаю, Майк.