- Совершенно уверен.
- Тогда пусть это будет кто-то равный ему по положению.
- Если это секрет, вы не имеете права разглашать его по телефону.
- Дорогой капитан, поскольку вы проследили мой вызов, вам известно, что мой телефон оборудован устройством для принятия обратного вызова связи высокой секретности.
Офицер Специальной Службы проигнорировал сказанное. Вместо этого он сказал:
- Доктор, я буду откровенен. До тех пор, пока вы не скажете, по какому делу звоните, вы ничего не добьетесь. Если вы позвоните снова, вас опять переключат на мой кабинет. Будете звонить сотню раз или целый месяц, будет то же самое. Пока вы не согласитесь с нами сотрудничать.
Джубал довольно ухмыльнулся.
- А теперь в этом больше нет надобности, поскольку вы - то ли умышленно, то ли намеренно, не знаю, допустили ошибку, насчет уговора, который будет предшествовать действиям. Я со своей стороны тоже ведь могу отключиться хоть на весь день… Но теперь кодовым словом будет уже не «Берквист».
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Мой дорогой капитан! Ради Бога, не по телефону, даже если нас не подслушивают! Вам следовало бы знать, что я крупный специалист по философанкулистике и в этой области весьма активен.
- Как вы сказали? Повторите еще раз!
- Да неужели вы не изучали амфигуэри[20]? Господи, сейчас ее проходят в начальных классах школы! Ладно, возвращайтесь тогда к вашим игрушкам. Мне вы больше не нужны.
Джубал отключился, поставил автоответчик на отказ от соединения на десять минут, сказал: «Пошли, ребята», - и вернулся на свое излюбленное место возле бассейна. На всякий случай Анни было приказано принести сюда белую тогу Свидетеля, Майку - находиться в пределах видимости, Мириам получила инструкции насчет телефона. Свершив все это, Джубал позволил себе расслабиться.
Он был весьма доволен собой. Джубал и не ожидал, что его сразу же соединят с Генеральным секретарем. Его вылазка открыла ему слабое место в обороне Генерального секретаря, и он надеялся, что стычка с капитаном Хейнрихом однозначно приведет к телефонному звонку с более высокого уровня.
Если же этого не произойдет, то обмен любезностями с копом из С.С. был сам по себе удовольствием и согрел душу. Харшоу был твердо убежден, что есть ноги, самой судьбой предназначенные для того, чтобы на них наступали, дабы минимизировать нахальство бюрократов и улучшить их породу. Он сразу же обнаружил, что у капитана Хейнриха именно такие ноги.
Он очень хотел знать, долго ли протянется ожидание? Кроме того, что подготовленная им «бомба» могла и не сработать вообще, он обещал Джилл заняться судьбой Бена Какстона, а теперь его заставляло торопиться еще одно событие - пропал Дьюк.
Исчез ли он на день или ушел навсегда, Джубал не представлял. Дьюк был за ужином, но за завтраком уже отсутствовал. В штате Харшоу никто друг за другом не следил, да никому вроде и не было дела до Дьюка.
Джубал глянул через бассейн, поглядел, как Майк пытается повторить прыжок Доркас, которая только что показала высший класс, и заметил про себя, что сегодня утром он не спрашивал про Дьюка не без причины. Дело в том, что он вовсе не желал справляться у медведя, где находится Элджи[21]. А вдруг медведь ответил бы правду? Был лишь один способ исправить последствия собственного слабоволия.
- Майк, поди сюда!
- Да, Джубал.
«Человек с Марса» вылез из бассейна и трусцой, как преданный щенок, подбежал к Джубалу. Харшоу оглядел его и решил, что тот сейчас весит фунтов на двадцать больше, чем когда прибыл сюда… и все это мускулы!
- Майк, ты знаешь, где Дьюк?
- Нет, Джубал.
Что ж, все в порядке. Парнишка врать не умеет… Стой! Джубал вспомнил кошмарную манеру Майка отвечать только на точно заданный вопрос. Майк ведь и о пропавшем ящике из-под бренди тоже сказал, что не знает, где тот находится после исчезновения.
- Майк, когда ты его видел в последний раз?
- Я видел, как Дьюк шел вверх по лестнице, когда я и Джилл спускались по ней сегодня утром, в то время, когда пора было готовить завтрак. - Майк с гордостью добавил: - Я помогал готовить.
- Это было в последний раз, когда ты видел Дьюка?
- С тех пор не видел, Джубал. Я прекрасно сжег тост!
- Уверен в этом. Из тебя получится превосходный муж для какой-нибудь счастливицы, если ты не поостережешься.
- О, я сжег его очень осторожно!
- Джубал!
- Да, Анни?
- Дьюк позавтракал очень рано и тут же ускакал в город. Я думала, вы знаете.
- Да, - чуть помедлив, отозвался Джубал, - только я предполагал, что он уедет после ленча.
Внезапно пришло ощущение снятой с души колоссальной тяжести. И дело вовсе не в том, что Дьюк для него что-то значит… конечно, нет… Он уже много лет назад решил, что ни одно человеческое существо более не станет для него близким… Просто почему-то было тревожно… вот и все…
Интересно, какой юридический закон нарушается, если человека заворачивают перпендикулярно ко всему остальному?
Разумеется, это не убийство, раз мальчик пользовался своим средством в порядке самозащиты или дозволенной обороны другого - например, Джилл. Скорее уж тут применимы пенсильванские законы против колдовства… Любопытно бы узнать, как может быть сформулировано обвинение?
А если повернуть дело под углом зрения гражданского права? Можно ли подвести то, что он, Джубал, укрывает «Человека с Марса», под статью о «соблазне, нарушающем порядок»? Да, вскоре, судя по всему, нам понадобятся новые законы. Майк уже вышиб подставку из-под ног физики и медицины, хотя, конечно, люди этих профессий и не подозревают о наступившем хаосе. Харшоу вспомнил, какой трагедией стала для многих ученых теория относительности. Они не смогли ее понять и обрушили свой гнев лично на Эйнштейна. Самое лучшее, что может сделать несгибаемая старая гвардия - это вымереть и дать простор молодым умам.
Его дед рассказывал ему примерно то же самое о медицине, когда появилась гипотеза о микробах как причинах многих болезней. Врачи сходили с ума, называли Пастера лжецом, идиотом и еще хуже, отказываясь при этом даже подумать над доказательствами, которые их «здравый смысл» просто не принимал.
Что ж, он предвидит, что Майк вызовет куда больший переполох, нежели Пастер и Эйнштейн вместе взятые. Это, кстати, напомнило ему…
- Ларри! Где Ларри?
- Я тут, босс, - ответил ему громкоговоритель. - Внизу, в мастерской.
- «Тревожная кнопка» с тобой?
- Еще бы! Вы же велели мне даже спать с ней!
- Подскочи сюда и передай ее Анни. Анни, держи ее вместе со своей тогой.
Анни молча кивнула, а Ларри ответил:
- Сию минуту, босс, а что, отсчет времени уже начинается?
- Давай, давай, не болтай! - Джубал заметил, что «Человек с Марса» все еще стоит перед ним, неподвижный как статуя.
Статуя? Джубал покопался в памяти. Микеланджеловский Давид! Точно - те же еще полудетские кисти рук и ступни ног, безмятежное чувственное лицо, вьющиеся, пожалуй, чуть длинноватые волосы.
- Пока все, Майк.
- Хорошо, Джубал.
Однако Майк и не думал уходить.
- Тебе что-нибудь нужно, сынок?
- Насчет того, что я видел в этом г…ном ящике. Ты сказал поговорить после.
- О! - Харшоу вспомнил передачу фостеритов и поморщился. - Хорошо. Только не зови его г…ным. Это стереовизор.
Майк безмерно удивился.
- Разве это не г…ный говорящий ящик? Я неверно расслышал, как ты его называл?
- Нет, это действительно г…ный говорящий ящик. Но ты всегда должен называть его стереовизором.
- Я буду называть его стереовизором. Но почему, Джубал, я не грокк.
Харшоу вздохнул. Опять двадцать пять! Любой разговор со Смитом кончался тем, что они сталкивались с человеческим поведением, не поддающимся логическому обоснованию, и попытки объяснить Смиту это обстоятельство занимали бесконечно много времени.
- Я сам не грокк этого, Майк, - признался он, - но Джилл хочет, чтоб ты говорил именно так.
- Я буду так делать, Джубал, раз Джилл хочет этого.
- Ну а теперь скажи мне, что ты видел и слышал и что ты из всего этого грокк?
Майк пересказал виденное и слышанное в говорящем ящике с точностью до единого слова и малейшего жеста, включая рекламные клипы. Поскольку он уже прочел почти всю энциклопедию, то познакомился с такими статьями, как «Религия», «Христианство», «Ислам», «Иудаизм», «Конфуцианство», «Буддизм» и всеми относящимися к ним вопросами. Он, однако, не грокк из этого ничего.
Джубал узнал, что:
а) Майк не понял, что служба фостеритов была религиозной церемонией;
б) Майк помнил все, что прочел о религии, но оставил этот предмет для будущей медитации, не поняв в прочитанном ни слова;
в) у Майка было весьма слабое представление о том, что такое религия вообще, хотя он мог свободно процитировать девять дефиниций этого понятия;
г) марсианский словарь не содержал ни единого слова, которое можно было бы как-то соотнести с этими дефинициями;
д) обычаи, которые Джубал описывал Дьюку как религиозные марсианские церемонии, таковыми вовсе не были - для Майка они столь же прозаичны, как поход на овощной рынок для Джубала;
е) на марсианском языке было невозможно провести границу между такими понятиями, как «религия», «наука» и «философия», а поскольку Майк думал на марсианском, он, естественно, не мог их разделить.
Для него все это было «учением» Старейших. Он никогда не слыхивал о сомнении или об «исследованиях» (для всего этого в марсианском языке слов не было). Ответы на все вопросы они получали прямо от Старейших, которые были всезнающими и всемогущими, касалось ли это погоды на завтра или космической телеологии[22]. Майк видел на Земле прогнозы погоды и считал их посланиями от человеческих Старейших тем, кто еще существовал во плоти. Примерно такой же была его концепция в отношении авторов энциклопедии «Британика». Но последним и самым худшим для Джубала было то, что Майк