Вид у Джубала был самый страдающий.
- Вы понимаете, что мне приходится переносить, джентльмены? Нет, нет, им нельзя давать потачки! Мириам, ты напишешь свою тысячу упражнений на санскрите.
- Хорошо, босс. - Она похлопала его по лысине. - Вперед без страха и сомнений, милый. Вы это заслужили. Мы гордимся вами.
- На кухню, женщина! У всех есть выпивка? А где же Бен?
- Выпивка есть у всех. А Бен звонит в свою контору, причем перед носом у него стоит стакан.
- Отлично! Можешь выйти тихонько, почтительно пятясь задом, и прислать сюда Майка. Джентльмены! Ми ке алоха пау оле! - Джубал выпил, и все последовали его примеру.
- Майк на подхвате. Думаю из него, когда вырастет, получится приличный дворецкий.
- А я думал, он ушел. Все равно пригласи его сюда. Доктор Нельсон хотел бы осмотреть его.
- С этим можно и подождать, - откликнулся корабельный хирург. - Джубал, скотч выше всех похвал, но что это был за тост?
- Извините. Это полинезийский. «Да будет бесконечна наша дружба». Назовем его сноской к нашей водной церемонии. Между прочим, джентльмены, Дьюк и Ларри - братья Майка по воде, но пусть это вас не обманывает… готовить они ни черта не умеют… но зато ребята такого сорта, которых хорошо иметь за спиной, когда идешь по темному переулку.
- Раз вы ручаетесь за них, Джубал, - заявил Ван Тромп, - надо запустить их сюда, и дверь на запор. Давайте выпьем за девушек. Свен, как звучит твой тост за flickas[40]?
- Тот, что за прекрасных девушек во всем мире? Четыре из них здесь. Скооль! - Они выпили за женщин-собратьев по воде, и Нельсон продолжил: - И где вы таких берете, Джубал?
- Лично вывожу в собственном погребе. А потом, когда я их натаскаю, являются какие-нибудь щеголи и женятся на них. Безвыигрышная игра.
- Я вижу, как вы страдаете, - сочувственно сказал Нельсон.
- Еще бы! Я надеюсь, джентльмены, вы все женаты?
Двое были женаты, Махмуд - нет. Джубал посмотрел на него холодно.
- Будьте добры, умрите во плоти! Разумеется, после ленча. Я не могу допустить, чтобы вы это сделали на пустой желудок.
- Я не опасен. Я убежденный холостяк.
- Бросьте, сэр! Я видел, как Доркас строила вам глазки… а вы в ответ мурлыкали…
- Безопасен, уверяю вас. - Махмуд уж решил было сказать, что может жениться лишь на единоверке, но сообразил, что общество, пожалуй, его не поймет. - Но, Джубал, не вздумайте сделать такое предложение Майку, он не грокк, что вы шутите, и в результате у вас на руках окажется мертвое тело. Я не уверен, что Майк может умереть по собственному желанию, но он обязательно попробует.
- А я уверен, что он может, - твердо сказал доктор Нельсон. - Доктор… я хочу сказать, Джубал, вы заметили что-нибудь странное в метаболизме Майка?
- Хм… я бы сказал так: я не нашел в его метаболизме ничего такого, что не казалось бы странным.
- Совершенно точно.
Джубал повернулся к Махмуду.
- Не бойтесь, что я подтолкну Майка к самоубийству. Я грокк, что он не грокк шуток. - Джубал подмигнул. - Но я не грокк, что такое «грокк»? Стинки, вы же говорите по-марсиански?!
- Чуть-чуть.
- Вы говорите свободно, я вас слышал. Вы-то грокк «грокк»?
Махмуд задумался.
- Нет. «Грокк» - самое важное слово в этом языке, и я, намереваясь отвести несколько лет на попытку вникнуть в него, не думаю, что мне это удастся. Надо думать по-марсиански, чтобы грокк слово «грокк». Может быть, вы заметили, что Майк применяет его в весьма различных ситуациях?
- Еще бы! Моя бедная голова просто трещит.
- Моя - тоже.
- Еда! - объявил Джубал. - Ленч, и в самое время. Девочки, поставьте все на стол, так чтобы было удобно брать еду, и постарайтесь сохранять почтительное молчание. Продолжайте, доктор. Или в присутствии Майка этот разговор неуместен?
- Вовсе нет. - Махмуд заговорил с Майком по-марсиански. Майк ответил, на его лице расплылась радостная улыбка. Потом это выражение исчезло, и он занялся едой. - Я рассказал ему, что пытаюсь сделать, и он ответил, что я поступаю правильно. Это не мнение, а констатация факта. Надеюсь, что если он заметит мои ошибки, то вмешается и поправит. Впрочем, сомневаюсь, захочет ли он это сделать. Майк мыслит по-марсиански и, таким образом, как бы создает совсем другую «карту». Вы понимаете меня?
- Я грокк это, - согласился Джубал. - Язык формирует основу мышления.
- Точно! Доктор, вы говорите по-арабски?
- А? Очень плохо, - признался Джубал. - Понахватался кой-чего, когда служил военным врачом в Северной Африке. Но продолжаю читать, так как предпочитаю слова Пророка в оригинале.
- И правильно делаете. Коран непереводим - «карта» получается искаженной, как бы вы ни старались. Вы, значит, понимаете, с каким трудом в свое время мне давался английский? И не только потому, что в моем родном языке более простые флексии. Изменилась «карта». Английский язык - величайший язык мира. Его разнообразие, тонкость, иррациональная идиоматическая сложность позволяют выразить понятия, невозможные на другом языке. Я чуть не сошел с ума… пока не научился думать на нем… и таким образом получил новую «карту» мира, перекрывшую ту, с которой я вырос. Может, и не лучшую, но уж точно - куда более детальную. Но есть вещи, которые можно отлично выразить по-арабски, но никак нельзя по-английски.
- Вот почему я продолжаю читать Коран по-арабски, - сказал Джубал.
- Да. Марсианский язык сложнее английского и совершенно на него не похож в том, как он отражает картину Вселенной. В сравнении с ним английский и арабский языки выглядят как очень близкие. Англичанин и араб могут научиться думать на языках друг друга, но я совершенно не уверен, что кто-нибудь из них сможет думать на марсианском (разве что подобно тому, как научился Майк). О, мы, конечно, можем научиться пиджин-марсианскому[41] - это тот язык, на котором я говорю.
Возьмем слово «грокк». Его буквальное значение очень просто. Оно восходит ко временам рождения марсианской расы, как расы мыслящих существ, и бросает свет на всю «карту». «Грокк» означает «пить».
- Как?! - воскликнул Джубал. - Майк никогда не произносит «грокк» в связи с питьем. Он…
- Подождите минуточку. - Махмуд заговорил с Майком.
Тот казался слегка удивленным.
- «Грокк» - это пить.
- Но Майк согласился бы, - продолжал Махмуд, - если б я назвал еще целую сотню английских слов, которые мы считаем концептуально разными и даже прямо противоположными по значению. «Грокк» охватывает их все! Он означает «страх», означает «любовь», означает «ненависть» - истинную ненависть, ибо, согласно марсианской «карте», нельзя ненавидеть что-либо, если ты не грокк это, то есть если не понимаешь это так глубоко, что как бы соединяешься с этим воедино, а оно соединяется с тобой. Вот когда ты ненавидишь. Ненавидя себя и в себе. Но это значит одновременно, что ты любишь это нечто и пестуешь его. Иначе и быть не может. Вот тогда-то ты ненавидишь и, я полагаю, что марсианская ненависть - эмоция столь мрачная, что в сравнении с ней земной эквивалент может быть назван легкой неприязнью.
Махмуд поморщился.
- «Грокк» означает «идентично равные». Наше клише «ваше горе я переношу как свое» имеет слегка марсианский привкус. Судя по всему, марсианам инстинктивно известно то, что мы с таким трудом извлекаем из нашей новейшей физики, а именно, что наблюдатель взаимодействует с объектом наблюдения в процессе последнего. «Грокк» означает понимание столь полное, что наблюдатель становится частью наблюдаемого - сливается, объединяется, поглощается, теряет личностное в групповом опыте. «Грокк» означает почти все, что содержится в нашей религии, философии и науке, а для нас это слово значит столь же мало, как краски для слепого. - Махмуд помолчал. - Джубал, если бы я разрезал вас на мельчайшие кусочки, сделал бы из вас похлебку, то вы и похлебка, какая бы она ни получилась, грокк друг друга, а когда я съел бы вас, мы бы грокк вместе, и ничего бы не пропало, и было бы совершенно неважно, кто и кого именно съел.
- Ну для меня-то это вряд ли было бы безразлично, - категорически не согласился Джубал.
- Так вы же не марсианин. - Махмуд остановился, чтобы поговорить с Майком на марсианском.
Майк кивнул.
- Ты сказал верно, мой брат Махмуд. И я так говорю. Ты есть Бог.
Махмуд беспомощно пожал плечами.
- Видите, насколько это все безнадежно! Все, что я в результате получил - это богохульство. Мы думаем не так, как марсиане. Иначе не можем.
- Ты есть Бог, - спокойно повторил Майк. - Бог, он грокк.
- Давайте переменим тему. Джубал, не могу ли я во имя братства попользоваться еще джином?
- Сейчас принесу. - Засуетилась Джилл.
Все выглядело, как обычный семейный пикник; причиной были открытые и свободные манеры Джубала, а также то, что все три гостя принадлежали к тому же, что и он, сорту людей - ученые, жизнелюбивые, не имевшие нужды казаться. Даже доктор Махмуд, всегда настороженно относившийся к тем, кто не разделял истинной веры в полное подчинение воли человека Воле Божьей - благодатной и милосердной, - позволил себе расслабиться. Ему очень понравилось, что Джубал читал слова Пророка… и сейчас, когда он перестал следить за ним, женщины дома Джубала казались ему уже куда пышнее, чем раньше. Вон та - черненькая… Он постарался изгнать эту мысль из головы, Он же гость.
Но ему нравилось, что эти женщины не стрекочут, не ввязываются в неторопливый разговор мужчин, быстро управляются с едой и выпивкой, веселы и гостеприимны. Некоторая непочтительность Мириам, проявленная в отношении хозяина, слегка покоробила его, но потом он понял, что это была та свобода, которой пользуются кошки и Любимые дети в хорошем добром доме.
Джубал объяснил, что они просто дожидаются ответа Генерального секретаря.