Бун расхохотался.
- Вам-то меня не обмануть, старый хитрец. Кто-то вам выдал девиз класса Дон: «Никто не может быть так стар, чтобы не стать молодым».
- Нет, серьезно…
- Вам туда не попасть, пока не увидите Свет и не пройдете через Очищение. Это ведь единственная истинная Церковь, пилигрим, а не те ловушки сатаны, не те вонючие ямы беззакония, которые зовутся церквями, чтобы склонять опрометчивых в идолопоклонство и прочие непотребства. К нам нельзя зайти «на часок», чтобы убить время, пока идет дождь, - сначала вам придется спастись. Практически… Ой-ой, нас предупреждают… включаются камеры… - Во всех углах огромного зала замигали огоньки. - Ну, Джаг подготовил их как надо. Сейчас дело пойдет.
Змеиный танец втягивал в себя все большее число участников. Немногие оставшиеся сидеть аплодировали в такт и подпрыгивали на своих скамьях. Служители торопились, чтобы успеть поднять упавших, многие из которых - преимущественно женщины - корчились, изо рта у них шла пена. Таких клали у алтаря, где они бились, как рыбы на песке. Бун указал сигарой на костлявую рыжую женщину лет сорока в изорванном платье.
- Видите эту женщину? Вот уже год, как каждую службу на нее снисходит Дух. Теперь с ее помощью к нам нередко обращается сам архангел Фостер… Когда это бывает, нужно не меньше четырех здоровых мужчин, чтобы удержать ее. Она может быть призвана на небо в любую минуту и готова к этому. Кто-нибудь хочет еще выпить? Бар работает хуже, когда камеры приходят в действие и начинается вот такое движение.
Майк позволил снова наполнить свой стакан. Он не разделял отвращения Джилл к этой сцене. Его очень огорчало то обстоятельство, что «Старейший» оказался просто испорченной пищей. Но это он отложил в памяти, а сейчас упивался неистовством, бушевавшим внизу. Оно так живо напомнило ему Марс, что он одновременно чувствовал тоску по дому и ощущал тепло домашнего очага. Ни одна деталь не была марсианской, все было совершенно не так, и все же он грокк нарастающее сближение, не менее реальное, чем при водном обряде, и такое мощное по количеству участников и по интенсивности, какого он еще не встречал за пределами своего Гнезда. Как бы он хотел, чтобы кто-нибудь пригласил его присоединиться к тем, кто прыгал и извивался там внизу. Ноги просто чесались от желания принять участие в пляске.
Он увидел мисс Дон Ардент. Может быть, она пригласит его? Ему не надо было узнавать ее по росту или по комплекции, хотя по росту и общему силуэту она в точности походила на Джилл. У мисс Дон Ардент было собственное лицо, и ее боли, печали и желания четко проступали на нем под улыбкой. Он подумал о том, не захочет ли мисс Дон Ардент когда-нибудь разделить с ним стакан воды. Сенатор Бун надоел ему. И Майк был рад, что Джубал не посадил сенатора рядом с ним. И очень жалел, что Дон Ардент отослали прочь.
Мисс Ардент даже не подняла глаз. Процессия беснующихся унесла ее. Человек на платформе поднял обе руки; огромный зал затаился. Человек резко и сильно бросил руки вниз.
- Кто счастлив?!
- МЫ СЧАСТЛИВЫ!
- Почему?
- БОГ… ЛЮБИТ НАС!
- Кто вам это сказал?
- ФОСТЕР СКАЗАЛ НАМ ЭТО!
Мужчина упал на колени и поднял один кулак.
- Дайте мне услышать рык льва!
Они ревели, они выли, они вопили в такт движениям кулака, игравшего роль дирижерской палочки, то усиливавшего гамму звуков, то снижавшего его, пока она не падала до почти неулавливаемого ухом ворчания, а потом поднимаясь крещендо и сотрясая балкон.
В экстазе, столь остром, что он почувствовал опасность погрузиться в самозабвение, Майк, казалось, погружался в этот рев, но, поскольку Джилл сказала ему, что этого нельзя делать нигде, кроме своей комнаты, он сдержал себя, и волны звуков плыли, лишь омывая его.
Мужчина на сцене поднялся с колен.
- Спонсором нашего первого гимна, - сказал он деловито, - являются «Пекарни Манны», компания, производящая Ангельский Хлеб - этот истинный Ломоть Любви с улыбающимся лицом архиепископа на обертке каждого хлебца, к которому приложен купон-премия, подлежащий погашению в любой ближайшей Церкви Нового Откровения, Братья и сестры! Завтра «Пекарни Манны», чьи отделения разбросаны по всей нашей стране, начнут гигантскую дешевую распродажу товаров, приуроченную ко Дню Равноденствия. Пусть ваши дети пойдут в школы с коробками, наполненными печеньем архангела Фостера, каждая из которых специально благословлена и обернута в бумагу с подобающим текстом. Будем же молиться, чтобы каждое печенье, которое будет отдано, привело к Свету хотя бы одно чадо грешника. А теперь подкрепим это пожелание святыми словами нашего старого и горячо любимого гимна. - «Вперед, Дети Фостера!» - Ну-ка, давайте все вместе!
Вперед, Дети Фостера! - Бах!
Повергнем врагов своих в прах!
Вера - и щит наш, и меч,
Рубите им головы с плеч!
- Теперь вторую строфу!
Пришел им погибели срок -
К победе ведет нас Бог!
Майк был в таком восхищении, что даже не пытался грокк слова. Он грокк, что слова не важны. Важно другое - все растут ближе. Снова зазмеился танец, громовые выкрики танцующих сливались с хором.
После гимна вновь шли объявления, Небесные Новости, потом снова реклама и вручение призов. Спели второй гимн - «Счастливые лица подняты к Небу», спонсором которого были «Универсамы Даттельбаума», где продавались только товары, предназначенные для «спасенных», стоявшие вне всякой конкуренции по своему качеству, и при каждом магазине имелась Комната Радости для детей, находившаяся под наблюдением Спасенной сестры.
Священник подошел к краю платформы и приложил ладонь к уху.
- МЫ… ХОТИМ… ДИГБИ!
- Кого?
- МЫ… ХОТИМ… ДИГБИ!
- Громче! Пусть он услышит вас!
- МЫ… ХОТИМ… ДИГБИ! - Шквал аплодисментов, грохот топающих ног.
- МЫ… ХОТИМ… ДИГБИ! - Снова шквал, снова грохот.
Так продолжалось до тех пор, пока стены здания не начали колебаться. Джубал наклонился к Буну.
- Еще немного, и случиться то же, что было у Самсона с храмом.
- Не бойтесь, - ответил Бун, не вынимая сигары изо рта. - Стены крепки, их поддерживает вера. Они построены так, что могут выдержать любые колебания; их, можно сказать, специально для этого спроектировали. Впечатляет, не правда ли?
Померк свет, раздвинулся занавес; ослепительное сияние высветило архиепископа, размахивающего сжатыми кулаками над головой и широко улыбающегося аудитории.
Зал ответил ему львиным рыком, а он залу - воздушными поцелуями. Идя к алтарю, он остановился, приподнял одну из кликушествующих женщин, которая все еще корчилась, поцеловал, мягко опустил на пол, двинулся дальше, снова остановился и преклонил колена возле костлявой Рыжей. Не глядя, он протянул руку назад, и кто-то невидимый вложил в нее микрофон.
Архиепископ обнял Рыжую за плечи и приблизил микрофон к ее губам.
Майк не уловил слов. Он решил, что это не английский язык. Архиепископ переводил, пользуясь паузами, во время которых изо рта Рыжей обильно шла пена.
- Архангел Фостер с нами… Он доволен нашим поведением… Поцелуйте сестру, сидящую справа… Архангел Фостер любит вас… Поцелуйте сестру, что сидит слева от вас.
Женщина опять что-то сказала. Дигби помешкал.
- Что? Что такое? Громче, прошу тебя!
Она что-то пробормотала и громко вскрикнула.
Дигби поднял глаза к балкону и улыбнулся.
- Его послание адресовано пилигриму с другой планеты - Валентайну Майклу Смиту, «Человеку с Марса»! Где же вы, Валентайн Майкл? Встаньте!
Джилл попыталась удержать Майка, но Джубал прошептал ей сердито:
- Не надо мешать. Пусть встанет! Помаши им, Майк. И садись.
Майк так и сделал, удивляясь, что теперь все они скандируют:
- «ЧЕЛОВЕК С МАРСА»! «ЧЕЛОВЕК С МАРСА»!
Проповедь предназначалась, по-видимому, преимущественно ему, но он не понял ее содержания. Слова вроде были английские, но поставлены, казалось, не в том порядке, и было столько шума, столько аплодисментов, столько криков «Аллилуя!» и «Счастливый День!», что он совсем запутался.
Закончив проповедь, Дигби передал бразды правления богослужением тому же молодому священнику и ушел. Бун встал.
- Пошли, друзья. Хорошо бы нам опередить эту толпу.
Майк последовал за ним, держа Джилл за руку. Они шли изящным арочным туннелем. Джубал спросил:
- Этот туннель ведет к посадочной площадке? Я приказал моему пилоту дожидаться там.
- Что? - спросил Бун. - Да, это туда. Но мы с вами идем на свидание с архиепископом Дигби.
- Как?! - воскликнул Джубал. - Нет, нет, нам уже пора домой.
Бун был поражен.
- Доктор, архиепископ ждет вас. Вы обязаны отдать ему дань уважения. Вы же его гости!
Джубал сдался.
- Хорошо. Надеюсь, там не будет много народа. У мальчика и без того сегодня слишком много впечатлений.
- Будет только архиепископ Дигби.
Бун посадил их в лифт, и через минуту они оказались в гостиной апартаментов Дигби.
Открылась дверь, в нее быстрыми шагами вошел Дигби. Он уже снял ризы и теперь был одет в развевающуюся мантию. Он улыбался.
- Извините, что вам пришлось ждать меня, мне надо было принять душ после службы. Вы даже не представляете, сколько потов сходит с вас, пока борешься с сатаной. Значит, это и есть «Человек с Марса»? Да благословит тебя Бог, сын мой! Приветствую тебя в храме божьем. Архангел Фостер желает, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Он взирает на тебя с небес.
Майк не ответил. Джубал был очень удивлен, увидев, какого маленького роста Дигби. Возможно, на сцене на нем были туфли на высокой платформе? Или тут сыграло роль освещение? Если бы не козлиная бородка, которую он носил в подражание Фостеру, этот человек как две капли воды походил бы на удачливого торговца подержанными машинами - та же улыбка, те же размашистые дружелюбные манеры. Но он напомнил Джубалу и какое-то реальное лицо. Вспомнил! «Профессора» Саймона Магуса - давно почившего мужа Бекки Вейси. Чувства Джубала к священнослужителю несколько смягчились