Она воздвигла перед собой заслон, но Майк успел уловить ее мысль. Она почувствовала его улыбку, отражающую всю глубину его всепонимающей невинности.
Джилл встала.
- Патти, милочка, когда тебе нужно быть дома?
- О Боже, мне уже давно пора быть там!
- А зачем? Цирк уедет не раньше десяти тридцати?
- Хони Бун будет скучать. Он ревнует, когда я прихожу слишком поздно.
- Разве ты не можешь сказать ему, что была на Сборище Радости?
- Да, конечно… - Старшая женщина обняла Джилл. - Оно ведь так и есть! Так оно и есть, верно!
- Вот и чудесно… Я пойду спать - устала. В котором часу тебе надо вставать?
- Если я попаду домой к восьми, я успею попросить Сэма сложить мою палатку и проверю, хорошо ли устроены мои дорогие детки…
- Завтрак?
- Позавтракаю в поезде. Да и обычно по утрам я пью только кофе.
- Я приготовлю его утром. А вы, мои дорогие, можете бодрствовать, сколько хотите. Я разбужу вас вовремя… если вы заснете. Майк вообще не спит.
- Ни крошечки?
- Никогда. Обычно он сворачивается в комочек и думает, но не спит.
- Еще одно знамение, - серьезно сказала миссис Пайвонски. - Я знаю. И, Майкл, вскоре и ты поймешь это. Твое призвание еще впереди.
- Возможно, - согласилась Джилл. - Майк, я просто падаю с ног от усталости. Отправь меня прямо в постель, хорошо? - Она поднялась в воздух и перелетела в спальню… там уже сама собой распахнулась постель. Джилл тут же уснула.
Она проснулась в семь, выпорхнула из постели и просунула голову в соседнюю комнату. Свет был выключен, шторы опущены, но те двое не спали. Джилл услышала, как Майк произнес тихо и уверенно: «ТЫ ЕСТЬ БОГ».
- Ты есть Бог, - шепнула Патриция еле слышно, как будто она наглоталась наркотиков.
- Да. Джилл есть Бог.
- Джилл… есть Бог. Да, Майкл.
- И ты есть Бог.
- Ты есть Бог. Еще, Майкл, еще…
Джилл тихонько вышла и отправилась чистить зубы. Затем дала Майку знать, что проснулась, и поняла, что он об этом уже знает. Когда она опять вернулась в гостиную, туда уже лился солнечный свет.
- Доброе утро, мои милые! - Она поцеловала их обоих.
- Ты есть Бог, - просто сказала Патти.
- Да, Патти. И ты есть Бог. Бог во всех нас.
Она посмотрела на Патти в резком солнечном свете и увидела, что та ни капельки не устала. Что ж, ей был знаком этот эффект, - когда Майк хотел, чтобы она не спала всю ночь, Джилл переносила это без всякого труда. Она сильно подозревала, что ее вчерашняя усталость была вызвана желанием Майка… и услышала, как Майк мысленно согласился с ней.
- Вот и кофе, дорогие; кроме того, в наших запасах нашелся пакет апельсинового сока.
Они легко позавтракали, переполненные счастьем. Джилл видела, что Патти задумчива.
- Что с тобой, дорогая?
- О, мне не хотелось говорить об этом… но… на что вы будете жить, дети? У тетушки Патти чулок набит плотно, и я подумала…
Джилл засмеялась.
- Ой, милочка! Мне не следовало смеяться, но «Человек с Марса» богат! Ты же наверняка слышала об этом?
Миссис Пайвонски была озадачена.
- Конечно, я слышала… но разве можно верить всему, что говорят в «Новостях»?!
- Патти, ты просто чудо! Поверь, что теперь, когда мы братья по воде, мы бы без колебаний, как говорят марсиане, «разделили бы гнездо», ведь для нас эти слова - не просто поэтическая строчка. Но дело обстоит совсем наоборот. Если тебе понадобятся деньги, ты только дай знать. В любом количестве… В любое время. Напиши нам, еще лучше, позвони мне, ведь Майк в деньгах ничего не смыслит. Знаешь, дорогая, у меня сейчас на счету лежит тысяч двести. Сколько тебе нужно?
Миссис Пайвонски удивилась.
- Господи, да мне они вовсе не нужны!
Джилл пожала плечами.
- Если понадобятся, ты только скажи… Или ты вдруг захочешь яхту… Майк с радостью подарит тебе яхту!
- В самом деле, Пат! Я еще никогда не видел яхт.
Миссис Пайвонски покачала головой.
- Не нужно мне никаких яхт, все, чего я хочу от вас - это любви.
- Ты ее уже имеешь, - отозвалась Джилл.
- Я не грокк «любовь», - сказал Майк, - но Джилл всегда говорит верно. Если она у нас есть - она твоя.
- …и еще знать, что вы спасены. Впрочем, об этом я не беспокоюсь. Майкл рассказал мне про ожидание и в чем его смысл. Ты понимаешь, Джилл?
- Я грокк. Я никогда не ощущаю нетерпения.
- У меня тоже есть что-то для вас обоих. - Татуированная леди взяла сумочку и вынула оттуда небольшую книжку. - Мои дорогие… Это тот самый экземпляр Нового Откровения, который мне вручил лично Фостер… той ночью, когда он наградил меня поцелуем. Я хочу, чтоб он был всегда с вами.
На глаза Джилл навернулись слезы.
- Но, тетушка Патти… Патти, наш дорогой брат… Мы не можем принять ее… мы купим себе другую…
- Нет. Это… как вода, которую я разделяю с вами. Чтоб стать ближе.
- О! - Джилл вскочила на ноги. - Мы разделим ее, она теперь наша общая! - Джилл поцеловала Пат.
Майк потрепал Джилл по плечу.
- Жадный Маленький Брат! Сейчас моя очередь.
- Я всегда жадничаю в таких делах.
«Человек с Марса» поцеловал нового брата в губы, потом в то место, куда целовал Фостер. Он обдумал (по земным масштабам, мгновенно), выбрал симметричное местечко там, где это позволял рисунок Джорджа и поцеловал ее, растягивая время для детального обдумывания и действия. Было необходимо грокк капиллярные сосуды…
Обеим женщинам показалось, что он лишь на мгновение приложил губы к коже. Джилл раньше, чем Патт, поняла его замысел.
- Пат! Смотри!
Миссис Пайвонски глянула вниз. На коже горел ярко-красным цветом, подобно тому, как горят стигматы[53], отпечаток губ Майка. Она чуть не потеряла сознание… Но крепость веры победила.
- ДА! ДА! Майкл…
Еще через несколько минут татуированная леди исчезла, а ее место заняла похожая на мышку домашняя хозяйка в закрытом платье с длинными рукавами и в перчатках.
- Я не плачу, - сказала она спокойно, - нет расставаний в вечности. Я буду ждать.
Она поцеловала их и ушла, не оглядываясь.
Глава 28
- БОГОХУЛЬСТВО!
Фостер поднял глаза.
- Кто тебя укусил, Младшенький?
Эту пристройку делали второпях, и кое-какие создания умудрялись сюда проникнуть - обычно это были целые тучи почти невидимых бесенят… в общем-то безвредных, но укусы их щекотали «эго».
- Да вот… чтобы поверить, надо увидеть собственными глазами… Минуточку, я прокручу сейчас в обратную сторону аппарат Всевиденья…
- Ты бы удивился, если б знал, чему я только могу поверить. Младшенький. - Тем не менее начальник Дигби все же уделил ему ничтожную часть своего внимания… Трое «преходящих» - это были люди - как он понял, мужчина и две женщины, болтающие о вечности. Ничего особенного.
- И что же?
- Вы слышали, что она сказала?! «Архангел Михаил»! Это надо же!
- И что же?
- Как что?! Боже! Боже!
- И очень может быть.
Нимб Дигби затрясся.
- Фостер, вы наверное плохо смотрели! Она имела в виду этого идиота-переростка, который нагло вышвырнул меня прямо под космические ливни. Посмотрите-ка еще раз.
Фостер увеличил изображение, убедился, что ангел-ученик сказал правду, заметил еще кое-что и улыбнулся своей ангельской улыбкой.
- А откуда тебе известно, что он не архангел. Младшенький?
- А?!
- Я не встречал Майкла последнее время в клубе, а его имя внесено в списки Тысячелетнего Турнира Солипсистов - это знак того, что вернее всего, он послан на задание. Майкл - один из самых азартных игроков в солипсизм в нашем секторе.
- Даже сама подобная мысль непристойна!
- Если б ты только знал, как много самых лучших идей нашего босса назывались непристойными в разных отделах… Вернее, ты не должен удивляться, учитывая твой богатый опыт оперативника. Но «непристойность»!.. Это ж нулевая концепция, она не имеет теологического смысла… «Для чистого - нет нечистого».
- Но…
- Я все еще говорю, Младшенький. В дополнение к тому факту, что наш брат Михаил, по-видимому, отсутствует в данный микромиг… а я не могу проследить за ним… поскольку мы с ним состоим в разных списках дежурств… Так вот, татуированная леди, которая назвала его архангелом, вряд ли ошибается - ведь она одна из самых святых среди «преходящих».
- Кто это говорит?
- Я говорю. И при этом я знаю, о чем говорю. - Фостер снова изобразил сладкую ангельскую улыбку.
Милая крошка Патриция! Зубы у нее чересчур выдаются вперед, а все же она по-змеиному привлекательна и к тому же сияет внутренним светом, что делает ее похожей на церковный витраж. Он отметил не без змеиной гордыни, что Джордж закончил свое великое начинание с тех пор, как он последний раз видел Патрицию. Картина его вознесения на небо совсем недурна, даже очень недурна - в самом высшем смысле. Обязательно надо будет повидаться с Джорджем, поздравить его и сказать, что видел Патрицию… Хм… А где же находится сейчас Джордж? Насколько он помнил, тот был художником-творцом в секции разработки дизайна Вселенной и трудился под непосредственным руководством самого Архитектора… неважно… Главный регистр вытащит его оттуда за ничтожную долю тысячелетия.
Какой же очаровательной пышечкой была Патриция! И какое священное неистовство было свойственно ей! Еще бы чуточку напористости и чуть меньше скромности, и он сделал бы ее своей жрицей. Однако Патриция могла воспринять Бога лишь в соответствии с собственной натурой. А потому ее место было только среди лингаятов[54]… где в ней как раз не нуждались.
Фостер подумал было, не подвернуть ли еще окуляр Всевиденья, чтобы увидеть ее такой, какой она была в прежние времена, но отказался от этого с ангельским самообладанием. Надо работать.
- Оставь в покое Всевиденье, Младшенький, мне надо поговорить с тобой. - Дигби повиновался и стал покорно ждать продолжения. Фостер щелкнул по нимбу - была у него такая привычка, когда он впадал в медитацию. - Младшенький, ты очень медленно обретаешь ангельское достоинство.