се произошло чересчур быстро, - продолжала Рут. - Сэм был профессором восточной лингвистики, сюда он начал ходить потому, что только здесь можно было изучить марсианский. Интерес был чисто профессиональный, церковь ему была ни к чему. Я ходила с ним, чтобы глаз с него не спускать. Я была ревнива, а собственнический инстинкт у меня был развит что надо.
Вот так мы и доползли до Третьего Круга. Сэм быстро продвигался в языке, а я мрачно грызла науку, так как ни за что не хотела выпускать его из поля зрения. И вдруг - бах! Случилось чудо! Мы начали понемногу думать по-марсиански. Майк почувствовал это и однажды вечером задержал нас после служения. Потом Майк с Джилл предложили нам воду. После этого я поняла, что именно я воплощаю в себе все то, что так отвратительно мне в других женщинах, что я презираю мужа, так как он позволил мне пасть столь низко, и ненавижу за всю причиненную мне боль. Все эти мысли приходили ко мне обрывками на английском, а самое плохое - на иврите… Я рыдала, вопила, превратилась в жернов на шее у Сэма… и не могла дождаться той минуты, когда мы снова сможем разделить воду и стать ближе…
После этого дела пошли лучше, но все же нам здорово доставалось, так как нас почему-то стремительно протаскивали из одного Круга в другой. Майк видел, что нам нужна помощь, и хотел, чтобы мы как можно скорее оказались под защитой Гнезда. Когда для нас подошло время принять участие в ритуале «Разделения воды», я все еще не могла управлять собой, не прибегая к помощи извне. Мне страстно хотелось стать членом Гнезда, но я не была уверена, что сумею разделить себя с семью другими людьми. Боялась до смерти. И по пути сюда чуть ли не умоляла Сэма повернуть обратно.
Рут подняла глаза - серьезный, благостный ангел с поварешкой в руке.
- Мы вошли в Сокровенный Храм, и в глаза мне ударил прожектор, а наши одежды внезапно исчезли… все остальные были уже в бассейне и по-марсиански звали нас подойти и разделить Воду Жизни с ними… и я бросилась к ним, споткнулась, шлепнулась в воду и… видно, до сих пор никак не вынырну наружу. Да и не желаю! Не трусь, Бен, выучишь марсианский, обретешь нужные навыки и все время будешь получать нежную поддержку братьев. Сегодня вечером ты тоже прыгнешь в наш бассейн, и я буду среди тех, кто раскроет объятия, чтобы поймать тебя, и все будем радоваться, что ты дома, что ты среди нас. Вот - отдай это Дьюку, скажи ему, что, по моему мнению, он поросенок, хотя и милый. А это тебе… ничего, ничего, как-нибудь справишься! Поцелуй-ка меня да беги… У Рут тут и без тебя хватит работы.
Бен оставил ей поцелуй, унося взамен послание и тарелку для Дьюка. В гостиной на одном из диванов он увидел Джилл, которая, по всей видимости, спала, сел, наслаждаясь этим зрелищем и думая, что Дон и Джилл похожи друг на друга даже больше, чем ему показалось сначала.
Подняв глаза от тарелки, Бен заметил, что глаза Джилл открыты и она улыбается.
- Ты есть Бог, любимый. Пахнет чем-то очень вкусным.
- Ты безумно красива. Я даже не собирался тебя будить. - Он придвинулся поближе и положил ей прямо в рот кусочек омлета. - Это я готовил сам, хотя и с помощью Рут.
- Очень вкусно. Ты меня не разбудил, я просто лодырничала и ждала, когда ты придешь. Всю ночь не спала.
- Ни капельки?
- Ни вот столько! А чувствую себя отлично. Только есть очень хочется. Прими это за намек.
Он покормил ее. Джилл охотно позволила, она даже вставать не стала.
- А ты поспал хоть немножко? - спросила она наконец.
- Э-э-э… немного.
- Сколько же проспала Дон? Часа два?
- О, куда больше!
- Значит, с ней порядок. Два часа для нас теперь значат почти столько же, как раньше восемь. Я-то знала, какая упоительная ночь ждет вас обоих, но боялась, что ей так и не удастся отдохнуть.
- Да… ночь была восхитительная, - согласился Бен, - хотя я был, как бы сказать… удивлен тем, как ты ее мне подложила.
- Хочешь сказать - шокирован… знаю тебя, Бен. Меня очень соблазняла мысль провести ночь с тобой… и я, поверь, жаждала этого, милый! Но ты приехал, исполненный чувства ревности, оно прямо-таки лезло из тебя. Думаю, теперь оно ушло? Да?
- Полагаю, это так.
- Ты есть Бог! У меня тоже была удивительная ночь - свободная от тревоги за тебя, так как я знала, что ты в хороших руках. У Дон чудесные руки, лучше моих.
- О нет, Джилл!
- Вот как! Я грокк, какие-то комки ревности в тебе все же остались. Но мы их смоем. - Она села, погладила его по щеке и сказала спокойно. - До вечера, милый. Потому что как бы я ни любила всех моих других братьев, мне хочется, чтобы твой ритуал «Разделения Воды» был настоящим совершенством.
- А… - начал было Бен и тут же замолк.
- Ожидание прекрасно, - сказала Джилл и протянула руку к изножью дивана. Бену показалось, что пачка сигарет сама прыгнула ей в руку.
- Я вижу, ты тоже научилась кое-каким фокусам-покусам.
- Чуть-чуть, - улыбнулась Джилл. - «Я только яйцо», как говорит наш учитель.
- И как же это делается?
- Просто свистнула пачке по-марсиански. Сначала ты грокк вещь, потом ты грокк, чего ты от нее хочешь… Майк! - Она помахала рукой. - Мы тут, дорогой.
- Иду! - «Человек с Марса» подошел прямо к Бену, поднял его на ноги. - Дай-ка взглянуть на тебя. Боже, как приятно тебя видеть!
- Это я рад, что вижу тебя, рад, что наконец-то приехал.
- Что это я слышал о трех днях? Какие-такие три?
- Я человек рабочий, Майк.
- Посмотрим. Девочки волнуются, готовясь к твоему сегодняшнему празднику. Нужно, пожалуй, прикрыть лавочку, толку от них никакого.
- Патти уже изменила расписание, - вмешалась Джилл. - Дон, Рут и Сэм занимаются тем, чем нужно. Патти отменила matinee[71]. Так что ты свободен на весь остаток дня.
- Отличная новость! - Майк сел, положил голову Джилл себе на колени, притянул к себе Бена, обнял его и вздохнул. Он был одет точно так же, как на «внешнем» служении, - в отличный тропический деловой костюм.
- Бен, не связывайся с церковным бизнесом - я день и ночь ношусь из одной аудитории в другую, объясняя людям, почему никогда и никуда не нужно спешить. Тебе вместе с Джилл и Джубалом я на этой планете обязан больше всех, и вот только сейчас удалось урвать время, чтобы поздороваться с тобой. Ну, как ты там? Выглядишь ты прекрасно. И Дон мне сказала, что ты вполне ничего.
Бен почувствовал, что краснеет.
- Я в полном порядке.
- Вот и отлично. Сегодня ночью наши хищницы выйдут на охоту. Но я буду рядом и помогу тебе. Так что к концу церемонии ты будешь чувствовать себя свежее, чем был в начале. Верно, Маленький Брат?
- Да, - согласилась Джилл. - Бен, Майк может придать тебе силу, я хочу сказать - физическую, не говоря уж о моральной поддержке. Я тоже немножко умею, но Майк - он может все.
- Джил умеет очень многое, - погладил ее Майк. - Маленький Брат - мощная опора для всех. Во всяком случае так было прошлой ночью… - Он улыбнулся ей и пропел:
Не знаю, правда ли, но слышал - ходит слух,
Что миллион отменных самых шлюх Собрался на конгресс, что созван был,
Чтоб опыт почерпнуть у нашей милой Джилл.
- Верно я говорю, Маленький Брат?
- Фи! - ответила Джилл, польщенная донельзя, крепко прижимая его руку к себе. - Дон - точная моя копия, а опыта у нее побольше.
- Но Дон сейчас внизу, беседует с возможными кандидатами. Она занята - ты нет. Существенная разница, верно, Бен?
- Надо полагать… - Какстон чувствовал себя не очень-то ловко даже в атмосфере этой шутливой болтовни… ему хотелось, чтобы они или перестали обниматься, или дали бы ему возможность уйти.
- Бен, такая ночь, как прошлая, когда помогаешь целой группе сделать рывок в Восьмой Круг, вызывает сильнейшее перевозбуждение. Разреши мне сказать тебе кое-что из курса Шестого Круга. Мы - люди, обладаем тем, чего мой прежний народ не может увидеть даже во сне. Я хочу объяснить тебе, как драгоценно это что-то… как остро я ощущаю его ценность, потому что еще недавно не знал о нем ровно ничего, и знаю, каково это - не иметь его. Блаженство быть разделенными на мужчин и женщин. Быть мужчинами и женщинами - благо Господне и величайшее сокровище из всех сотворенных нами, то есть теми, кто есть Бог. Ты согласна со мной, Джилл?
- Ты прекрасно и точно выразил суть, Майк, и Бен знает, что это - истина. Но спой про Дон, милый!
- О'кей.
Испытывая страсть к изящным туалетам,
Дон не потеет даже самым жарким летом…
Конкретно ж, почему ей так в жару легко,
Один лишь знает Бен: не носит Дон трико.
Джилл захихикала:
- Ты ей это спел?
- Да, и она послала мне «приветик из Бронкса»[72] и еще поцелуй, предназначенный для передачи Бену. Случайно не знаете ли вы, кто сегодня дежурит на кухне? Я вспомнил, что не ел уже два дня. А может, два года?
- Кажется, Рут, - ответил Бен, пробуя подняться с дивана.
Майк притянул его назад.
- Эй, Дьюк! Попробуй отыскать кого-нибудь, кто испечет мне стопку блинчиков, высотой с тебя самого, да притащит галлон кленового сиропа.
- Будет сделано, - ответил Дьюк. - Сам и займусь этим.
- Знаешь ли, для этого я, пожалуй, недостаточно голоден. Лучше отыщи Тони или Рут. - Майк притянул к себе Бена и сказал: - Бен, я грокк, тебя что-то тревожит?
- Что? Нет, все в порядке.
Майк глянул ему прямо в глаза.
- Как жаль, что ты не знаешь языка, Бен. Я чувствую, что ты не в себе, но мысли прочесть не могу.
- Майк, - позвала Джилл.
«Человек с Марса» поглядел на нее, перевел глаза на Бена и сказал задумчиво:
- Джилл объяснила мне, Бен, в чем твоя беда, и это как раз то, что я никогда не грокк во всей полноте. - Майк был встревожен и выбирал слова так тщательно, как старался выбирать, когда еще плохо владел английским. - Но я