Что я натворил? Слушай, Майк, ты все же полегче. Ты меня не понял. Извини, пожалуйста, извини, забудь все, что я сказал, начнем сначала в другой раз, но…
— Ты есть Господь, — повторил Майк спокойно. — То, что грокает. Энн — Господь. Я — Господь. Счастливые травы тоже Бог. Все делание и творение и создавание вместе… — Он произнес нечто гортанное и улыбнулся.
— Ладно, Майк, оставим это. Энн, ты все слышала?
— Еще бы. босс!
— Запиши, придется мне над этим поработать. Нельзя так все оставить. Я должен… — Глянув вверх, Джубал воскликнул:
— О Господи! Внимание, штаб, все! Энн! Нажми на кнопку и не отпускай ее, вдруг они летят сюда. — Он снова взглянул вверх, туда, где кружились две машины, прилетевшие с юга. — Боюсь, это к нам. Майк! В бассейн, туда, где глубже всего, да помни, что я тебе сказал, — не вылезай, пока я не пришлю за тобой Джилл!
— Да, Джубал.
— И сейчас же, вперед!
— Да, Джубал. — Майк легко перескочил ступеньки, нырнул и исчез. ноги вытянуты, носки вперед, ступни вместе.
— ДЖИЛЛ! — рявкнул Джубал. — Нырни и вылезай, ты тоже, Лэрри. Пусть они запутаются в счете… Доркас! Вылезай, потом нырни еще разок. Энн — нет, держи палец на дистанционном пульте.
— Я могу сперва взять мантию, а потом подойти к бассейну. Босс, сколько времени нужно на то, чтобы поднять тревогу?
— Так, секунд тридцать можно подождать… Если они приземлятся, надень мантию, но затем снова держи палец на кнопке И жди, а если я подзову тебя к себе, отпускай. Я не стану кричать: «Волки, волки!», пока… — Он прикрыл глаза рукой. — Так, один из них садится, и вид у него такой, будто там полно оружия… проклятие, я надеялся, они захотят поговорить.
Первая машина, зависнув в воздухе, приземлилась в саду возле бассейна. Вторая кружила на небольшой высоте. На бортах машин виднелись маленькие эмблемы: стилизованный глобус Федерации; в них мог бы влезть целый взвод.
Положив на землю радиоустройство, Энн быстро переоделась в мантию, подняла приборчик и положила палец на. кнопку. Едва первая машина коснулась земли, дверца распахнулась, и Джубал ринулся на нее с воинственностью пекинеса.
Когда из машины вышел человек, Джубал взревел;
— Уберите свою колымагу с моих розовых кустов!
Мужчина осведомился:
— Джубал Хэршо?
— Прикажите этому тупице поднять тачку и сдвинуть ее! С цветов на траву! Энн!
— Иду, босс!
— Джубал Хэршо, у меня ордер на…
— Да плевать мне, даже если у вас ордер на короля английского! Уберите свою дрянь с моих цветов! Или, да поможет мне Бог, я обращусь в суд… — Только тут Джубал, казалось, заметил, с кем говорит. — Ах, это вы! — промолвил он с горьким презрением. — Вы что, родились дураком, капитан Хайнрих, или специально им стали? Ну где ваш осел в военной форме учился водить машину?
— Пожалуйста, прочтите ордер, — с трудом сдерживаясь, произнес капитан Хайнрих. — Затем…
— Уберите свою колымагу с моих клумб, или я подам на нас в суд за нарушение гражданских прав, и вы лишитесь пенсии!
Хайнрих заколебался.
— Немедленно! — завопил Джубал. — Да скажите своим мужланам, чтобы они поднимали ноги! Вон тот идиот с заячьими зубами стоит на моей лучшей розе «Элизабет М. Хьюитт!»
Хайнрих повернул голову:
— Ребята, поаккуратнее с цветами. Паскинс, вы наступили на розу. Роджерс, поднимите машину и отведите ее в сторону. — Он повернулся к Хэршо. — Вас это удовлетворит?
— Пусть сдвинет, но вам все равно придется платить за убытки. Ну-ка, предъявите удостоверение, да пусть на него посмотрит Неподкупный Свидетель, теперь сообщите погромче имя, должность, организацию и номер.
— Вам известно, кто я, и у меня ордер…
— А у меня есть ордер на то, чтобы причесать вас с помощью ружья, или вы наконец начнете действовать согласно закону! Мне неизвестно, кто вы. Вы похожи на того надутого индюка, которого я видел на экранчике телефона, но я вас не признал. Вы обязаны назваться, согласно Всемирному кодексу, параграф 1602, часть II, прежде чем предъявлять мне ордер. Кстати, это же относится к вашим обезьянам и к тому тупице-водителю.
— Все они служат в полиции и действуют по моему, приказу.
— Мне неизвестно, кто они. Может, они взяли эти костюмы напрокат, уж больно плохо сидят. Буква закона, сэр! Вы врываетесь в мое жилище, вы утверждаете, что являетесь полицейским, и даете понять, что у вас есть ордер на вторжение. Но я утверждаю, что вы незаконно вторглись на мою территорию, пока вы не сможете доказать обратное… в таком случае у меня, как у владельца, есть полное право вышвырнуть вас отсюда, если понадобится, силой — вот через три секунды и займусь.
— Не советую.
— Да кто вы такой, чтобы мне советовать? Если мне причинят вред в то время, как я пытаюсь осуществить свои права, да к тому же с применением оружия, а насколько я вижу, эти ослы вооружены, тогда, милейший, я подам в суд и по гражданскому делу, и по уголовному преступлению, да я шкуру с вас спущу и сделаю коврик у двери! — вытянув костлявую руку, Джубал сжал кулак: — Вон из моих владений!
— Погодите, доктор, будь по-вашему. — Хайнрих побагровел, но пока еще держался. Он протянул удостоверение, Джубал глянул на него, затем вернул и жестом показал, чтобы его передали Энн. Затем капитан сообщил свое полное имя, назвал должность — капитан полиции, бюро спецслужб Федерации — и назвал свой личный номер. Затем все десантники и водитель по очереди проделали то же самое, в то время как Хайнрих с каменным лицом отдавал им приказания.
Процедура закончилась, и Джубал благодушно промолвил:
— Итак, капитан, чем могу служить?
— У меня ордер на Гилберта Берквиста, в нем указаны название вашего дома, строений и окрестностей.
— Покажите мне, а затем Свидетелю.
— Так и сделаю. Второй ордер — на арест Джиллиан Бордмен.
— Кого?
— Джиллиан Бордмен. Ей вменяется в вину похищение человека.
— О Боже!
— Еще один, на Гектора С. Джонсона… и еще на Валентина Майкла Смита. И на вас, Джубал Хэршо.
— На меня? Снова налоги?
— Нет, соучастник преступления… важный свидетель по другим делам… да я готов арестовать вас лишь за то, что вы препятствовали выполнению правосудия, но у меня и так уже есть ордер на вас.
— Ну что вы, капитан. Я согласен вам помогать — с тех пор, как вы назвали себя и повели себя, как положено по закону. И я готов в дальнейшем вам помогать, конечно, я все равно подам в суд на вас и на вашего непосредственного начальника, даже на правительство… за все ваши незаконные действия сегодня… и я не отказываюсь от своих прав в том, что касается ваших последующих поступков. М-м-м… а большой списочек-то у вас. Теперь ясно, зачем вы пригнали еще один фургон, но — Боже, тут есть нечто странное! Эта, как там, миссис Баркман, значит, ее обвиняют в похищении этого парня, Смита… а в другом ордере указано, что он сбежал из-под надзора… что-то я не понимаю.
— Оба обвинения верны. Он сбежал, а она его похитила.
— Не слишком ли сложно? И то и другое, а? А за что его держали под надзором — тут ничего не написано?
— Откуда мне знать? Он исчез, он беглец.
— Господи! Надо будет предложить свои услуги адвоката им обоим, такой интересный случай. Если произошла ошибка — или ошибки — может, еще кое-что наклюнется.
Хайнрих холодно улыбнулся:
— Вам это вряд ли удастся, вы ведь тоже будете под замком.
— Ну, ненадолго. — Джубал повысил голос. — Полагаю, если судья Холланд нас слышал, то процедура хабеас корпус, неприкосновенности личности, не займет слишком много времени. А если по случайности у одного из представителей Ассошиэйтед Пресс окажется машина для курьерского сообщения, тогда никому не придется терять время на то, чтобы узнать, куда подать жалобу.
— Вечно пытаетесь словчить, а, Хэршо?
— Клевета, милейший, включу это в обвинение.
— Ну и что толку? Мы ведь тут одни.
— Вы так считаете?
Глава 15
Проплыв в мутной воде, Валентин Майкл Смит устроился на дне бассейна, в самой глубокой его части, под трамплином. Он не знал, почему брат велел ему спрятаться; впрочем, он и не подозревал, что прячется. Джубал сказал, что нужно сделать так и ждать, пока за ним не придет Джилл, этого было довольно.
Он свернулся калачиком, выпустил из легких воздух, заглотил язык, закатил глаза, замедлил сердцебиение и стал «мертвым» — однако не стал выходить из телесной оболочки. Он решил управлять своим личным временем так, чтобы секунды длились как часы: ему многое нужно было осмыслить.
Ему снова не удалось достичь совершенства в понимании, взаимопогружающего контакта — гроканья, а ведь оно должно существовать среди братьев по воде. Он считал, что виноват именно он, он неверно пользовался словами странного, переменчивого человеческого языка, он виноват, ведь Джубал расстроился.
Майк уже знал, что человеческие существа испытывают сильнейшие эмоции, не причиняя себе вреда, тем не менее он сокрушался от того, что явился причиной волнений Джубала. Ему-то казалось, что он наконец грокнул очень сложное человеческое слово. Мог бы сразу догадаться, ведь раньше, когда учил его брат Махмуд, он усвоил: длинные человеческие слова редко меняли значения, а вот короткие оказывались такими скользкими, менялись произвольно. Так он грокал. Понять смысл коротких слов — все равно что поднимать воду ножом.
А слово совсем короткое.
Смиту все еще казалось, что он верно грокнул человеческое слово «Бог» — непонимание возникло потому, что он не сумел подобрать другие необходимые слова. Сама идея была настолько проста, настолько существенна и необходима, что даже птенец мог бы объяснить ее, по по-марсиански. Единственная проблема заключалась в том, чтобы найти человеческие слова, позволяющие ему говорить верно, добиться такого их сочетания, чтобы они полностью соответствовали значению, как в языке его народа.