Чужак в чужой стране — страница 29 из 83

— Вот видишь, — печально заключил Майк, — я не умею правильно смеяться, значит, я не человек.

— Постой, сынок, ты просто еще не научился. И никогда не научишься, если будешь просто копировать других. Ты засмеешься, я тебе обещаю. Поживешь с нами, посмотришь, какие мы смешные, — и засмеешься.

— Правда?

— Правда. Не волнуйся, все придет само собой. Даже марсианин засмеется, когда поймет, что мы такое.

— Я подожду, — умиротворенно согласился Майк.

— А пока ты ждешь, не сомневайся, что ты человек. Человек, рожденный женщиной самому себе на беду. Ты когда-нибудь поймешь это во всей полноте и засмеешься, потому что человек — это животное, которое смеется над собой. Вполне возможно, что твои марсианские друзья тоже люди в этом смысле слова.

— Да, Джабл.

Харшоу решил, что беседа окончена, и почувствовал облегчение. Такого смущения он не испытывал давно — с того дня, когда отец — непоправимо поздно — стал объяснять ему, как живут и рождаются птицы, пчелы, цветы. Но Человек с Марса не уходил.

— Брат мой Джабл, — заговорил он, — ты спрашивал меня, кто сотворил мир, а у меня не было слов, потому что я неправильно понял тебя. Я не знал, что это вопрос. Я искал слово.

— Ну?

— Ты сказал: Бог сотворил мир.

— Нет, нет! — запротестовал Харшоу. — Так сказал не я. Так говорят религии. Я сказал, что сам не пойму всей глубины того, что принято обозначать словом «Бог».

— Да, Джабл, — подтвердил Майк. — Правильное слово — «Бог». Ты понял.

— Я должен признаться, что не понял.

— Понял, — настаивал Смит. — Я объясняю. У меня не было слова. Ты понимаешь, Энн понимает, я понимаю, трава под ногами понимает и радуется. У меня не было слова. Теперь оно есть. Это слово — «Бог».

— Дальше.

— Ты есть Бог. — Майк торжественно ткнул пальцем в Харшоу.

Джабл закрыл лицо руками.

— Господи, что я наделал! Майк, ты перепутал! Ты меня не понял! Забудь все, что я сказал. Завтра начнем сначала.

— Ты есть Бог, — повторил Майк невозмутимо. — Бог — тот, кто умеет вникать. Энн есть Бог, я есть Бог. Счастливая трава — тоже Бог. Джилл понимает красоту — Джилл тоже Бог. Все, что умеет думать и творить, — он защебетал что-то по-марсиански и улыбнулся.

— Умница, Майк. Подожди минутку. Энн, ты слушала?

— Слушала, босс.

— Запиши. И дальше будешь записывать. Я должен над этим поработать. Тут Джабл взглянул на небо. — О, Господи! Генеральный Штаб и вся королевская рать! Энн, настрой сигнализатор на сигнал «человек погиб» и держи палец на кнопке. Может, они не сюда.

Харшоу снова взглянул на небо, по которому с юга летели две машины.

— Боюсь, что все-таки к нам, Майк! Прячься в бассейн, на самую глубину. И сиди тихо, не выходи, пока за тобой не придет Джилл.

— Да, Джабл.

— Ну, давай, живо!

— Да, Джабл!

Майк побежал к бассейну, прыгнул в воду и исчез. Прыгал он, старательно вытягивая ноги.

— Джилл! — закричал Джабл. — Прыгай в воду — и на берег! Ларри, ты тоже! Я хочу, чтобы было непонятно, сколько человек плавает в бассейне. Доркас! Выйди на берег и опять нырни! Энн!.. Нет, у тебя сигнализатор.

— Я надену плащ и выйду к бассейну, босс. Может, поставить задержку сигнала?

— Да, на тридцать секунд. Плащ наденешь, если они приземлятся. Не хочу заранее паниковать. — Он приставил ладонь козырьком ко лбу. — Одна собралась садиться. Здоровенная, как экскаватор. Черт побери, я думал, они начнут с переговоров. Одна из машин зависла и стала искать в саду место для посадки. Вторая тем временем кружила над усадьбой на малой высоте. Машины были большие, рассчитанные на отделение солдат. На бортах можно было различить знаки Федерации — стилизованные изображения Земли.

Энн надела плащ, взяла сигнализатор и выпрямилась, держа палец на кнопке. Приземлилась первая машина, ее борт открылся, и Джабл, воинственный, как петух, бросился навстречу непрошенным гостям. Из машины вышел человек.

— Снимите вашу бочку с моих роз! — зарычал на него Джабл.

— Джабл Харшоу? — спросил человек.

— Велите вашим ослам поднять этот мусоровоз в воздух и отогнать его прочь из сада, в поле! Энн!

— Иду, босс.

— Джабл Харшоу, у меня есть ордер на ваш арест!

— Да пусть у вас будет ордер на арест хоть самого короля Англии! Уберите ваш металлолом с моих цветов. А потом я возбужу против вас дело. — Тут Джабл взглянул на человека и узнал его. — Так это вы! Хейнрик, вы родились дураком или вас в детстве плохо учили? И когда этот шакал в форме научится летать?

— Ознакомьтесь, пожалуйста, с ордером, — терпеливо проговорил капитан Хейнрик. — Затем…

— Ваша телега уберется, наконец, с моих клумб? Я потребую возмещения ущерба, и вы до конца жизни не расплатитесь!

Хейнрик заколебался.

— Ну! — завопил Джабл. — И пусть ваши олухи возьмут ноги в руки! Вон тот идиот с лошадиными зубами наступил на «Элизабет Хьюит»!

Хейнрик обернулся к своим людям.

— Эй, там, осторожнее с цветами! Пескин, не топчите куст! Роджерс, поднимите машину в воздух и выведите ее из сада. — Он вновь обратился к Харшоу: — Вы удовлетворены?

— Машина еще не поднялась, ущерб пока не возмещен. Предъявите удостоверение личности, покажите его Беспристрастному Свидетелю. Громко и четко назовите ваше имя, звание, организацию, в которой служите, и ваш табельный номер.

— Вы знаете, кто я. У меня ордер на ваш арест.

— А у меня есть право сделать вам пробор пистолетом, если вы откажетесь действовать по закону! Я не знаю, кто вы. Вы похожи на чучело, которое я видел по видеотелефону, но я не обязан вас узнавать. Вы должны назвать себя, по форме, указанной во Всемирном Кодексе, параграф 1602, часть II. И только тогда вы можете предъявить ордер. Это касается и остальных обезьян, в том числе и того питекантропа, который управляет колымагой.

— Это подчиненные мне полицейские.

— Я не знаю, кто они! Они могли купить костюмы у прогоревшего театра. Соблюдайте закон, сэр! Вы пришли в мой дом, утверждая, что вы полицейские и имеете право на вторжение. А я утверждаю, что вы — нарушители порядка, и вы должны доказать мне обратное. В противном случае я имею право применить силу, чтобы изгнать вас из моих владений, что я и сделаю через три секунды.

— Не советую.

— Да кто вы такой, чтобы советовать мне? Вы ущемляете мои человеческие права, вы осуществляете против меня агрессию, вы угрожаете мне оружием. Ведь ваши ослы забавляются именно огнестрельным оружием. Вы преступник, а я честный гражданин! Да я вашу шкуру у порога положу, буду об нее ноги вытирать! — Харшоу потряс в воздухе кулаком. — Вон из моих владений!

— Ладно, доктор. Пусть будет по-вашему. — Хейнрик побагровел, но голосом владел по-прежнему.

Он показал удостоверение личности сначала Харшоу, который мельком взглянул на документ, затем Энн. Потом назвал полное имя, звание, место работы, табельный номер. Затем приказал проделать то же самое всем солдатам и пилоту. По окончании церемонии Харшоу любезно обратился к капитану:

— Чем могу быть вам полезен, капитан?

— У меня в руках ордер на арест Джилберта Берквиста.

— Покажите его сначала мне, затем Свидетелю.

— Показываю. У меня имеется также аналогичный ордер на арест Джиллиан Бордмэн.

— Что?

— Джиллиан Бордмэн. Обвиняется в похищении граждан.

— Боже мой!

— Далее. На Гектора К. Джонсона, Валентайна Майкла Смита и на вас, Джабл Харшоу.

— На меня? Опять что-то не так с налогами?

— Нет. Вам инкриминируются соучастие, укрывательство и сопротивление властям.

— Полноте, капитан! Как только вы представились, — я само сотрудничество. И останусь таковым. Что не мешает мне возбудить против вас, вашего непосредственного начальника и правительства дело о незаконных действиях, имевших место до момента вашего представления. Если вы и дальше будете действовать незаконно, я и это учту. О, да у вас целый список! Теперь я понял, зачем вам вторая машина. Ба, тут что-то не так. Какая-то миссис Бордмэн обвиняется в похищении Смита, а здесь Смит обвиняется в побеге… Ничего не понимаю!

— Все верно. Он сбежал, а она его похитила.

— А-а-а… Должно быть, непросто сделать это одновременно. А за что он отбывал заключение? В ордере не указано.

— Откуда я знаю? Он сбежал, и все тут. Мне приказано его поймать.

— Господи! А я оказывается, помогаю всем скрываться. Занятно… Вам будет несладко, когда выяснится, что вы спутали грешное с праведным. Хейнрик холодно улыбнулся.

— Если кому и будет несладко, так это вам.

— Я надеюсь, все выяснится очень скоро. — Джабл повысил голос и обернулся к дому. — Если нас слышал судья Холланд, процесс — для всех нас — не затянется. А если поблизости случайно находится корреспондент Ассошиэйтед Пресс, то мы тут же и узнаем, куда можно предъявить такой иск. — Все крутите ваши скользкие делишки, Харшоу?

— Клевета, сударь. Я возьму на заметку.

— Хоть на две. Мы здесь одни, вы ничего не докажете.

— Ой ли?!

Глава 15

Валентайн Майкл Смит поплыл в мутной воде в самую глубокую часть бассейна, что под вышкой, и устроился на дне. Он не понял, зачем брат по воде велел ему спрятаться. Он даже не понимал, что прячется. Джабл велел сидеть на дне и ждать Джилл — этого достаточно. Смит свернулся в комок, выпустил воздух из легких, зафиксировал язык, закатил глаза, замедлил сердце и фактически умер, разве что не дематериализовался. Он решил еще растянуть ощущение времени, так как ему о многом нужно было подумать.

Ему опять не удалось наладить полный контакт с братом по воде. Он знал, что контакт не установлен по его вине: он неправильно употребляет всякие неоднозначные слова человеческого языка и расстраивает Джабла.

Смит знал, что люди легко переносят сильные чувства, тем не менее огорчение Джабла печалило его. Правда, под конец разговора он, кажется, понял самое непонятное человеческое слово. Майкл давно, еще когда занимался с братом Махмудом, заметил, что длинные слова чаще всего однозначны, а короткие — очень скользкие и меняют свои значения совершенно непредсказуемо. По крайней мере, ему так казалось. Понять короткое слово в человеческом языке — все равно, что набирать воду ножом. А это слово было очень короткое.