Чужак в чужой стране — страница 36 из 83

— Мы остановились на словах «мой мальчишеский характер».

— Я закончила этот рассказ, пока вы болтали с Генеральным Секретарем.

— Тогда ты больше не ближняя. Отправь его в редакцию.

— Может, прочитаете? Я все равно буду переделывать — после того, как мы с Майком сблизились, я получила новое видение событий.

Джабла передернуло:

— Дитя мое, такие вещи и писать-то грешно, не то что переделывать в угоду прозе жизни. Девочка, правдивый рассказ должен быть выдуман до последней буквы.

— О'кей, босс. Энн зовет всех во двор закусить.

— Это очень кстати. Джентльмены, вы не против?

Общество дружно принялось пить, заедая спиртное рыбой и всякими скандинавскими штучками. Джабл предложил Майку бренди. Тот выпил и вскоре почувствовал возбуждение. Проанализировав причину возбуждения, Майк устранил ее, получив глюкозу из смеси этилового спирта с водой.

Джабл, наблюдавший за воздействием спиртного на организм Человека с Марса, увидел, что тот сначала опьянел, а затем очень быстро полностью протрезвел. Харшоу удивился и предложил Майку еще бренди, от которого тот не смог отказаться: брат предлагает. Джабл влил в Майка внушительное количество бренди, прежде чем понял, что напоить допьяна его нельзя.

Этого нельзя было сказать о самом Харшоу, хоть он был опытным выпивохой. Наблюдая за Майком, он не забывал подливать и себе, поэтому к концу эксперимента стал соображать не так живо, как обычно. Желая выяснить, почему Майк не пьянеет, Джабл задал двусмысленный вопрос, и Майк решив, что его спрашивают об исчезновении солдат Особой Службы (в котором он чувствовал себя виновным), принялся объяснять мотивы своего поведения и извиняться. Когда до Харшоу дошло, о чем парень толкует, он поспешил остановить Майка.

— Сынок, я ничего не хочу знать. Ты все сделал правильно. — Джабл моргал, как сова. — Только не надо мне этого рассказывать. И никому не надо рассказывать.

— Не рассказывать?

— Ни в коем случае. Все было сделано великолепно, и объяснения здесь ни к чему.

— Я не вникаю…

— Я тоже. Поэтому давай выпьем.

Стали прибывать репортеры; Джабл принимал их вежливо, приглашал выпить, закусить и отдохнуть, но к Человеку с Марса не подпускал и сам от ответов на вопросы уклонялся. Самых настырных Ларри и Дюк бросали в бассейн. Некоторые обижались и уходили, а другие отряхивались и снова подступали к Джаблу с вопросами. Тогда их опять бросали в воду.

Уже стемнело, когда к Харшоу подошла Доркас и шепотом сообщила:

— Босс, к телефону.

— Спроси, что передать, и запиши.

— Поговорите лучше сами, босс.

— Ох и отвечу же я! Сейчас так отвечу!

— Босс, это человек, с которым днем вы говорили целый час.

— Что ж ты сразу не сказала?

Джабл затопал по лестнице, пнул ногой дверь в кабинет и поспешил к телефону. На экране был виден какой-то чиновник, но как только вошел Харшоу, показался Дуглас.

— Долго же вы идете к телефону!

— Господин Секретарь, это мой собственный телефон. Хочу — вообще не подхожу.

— Похоже. Почему вы мне не сказали, что Кэкстон — алкоголик?

— Алкоголик?

— Отъявленный. Его нашли мертвецки пьяным в кутузке где-то в Соноре.

— Рад слышать, что его нашли. Спасибо, сэр.

— Его взяли за бродяжничество. Судить его мы, так уж и быть, не станем. Отдадим вам.

— Я в долгу перед Вами, сэр.

— О, это не одолжение. Это урок. Я хочу, чтобы вы посмотрели на него, небритого и грязного, и понюхали, как от него воняет.

— Хорошо, сэр. Когда его ждать?

— Машина вышла из Ногалеса минут десять назад. Скоро будет в Мэче, а еще через какое-то время у вас. Дадите пилоту расписку о получении. — Обязательно.

— А теперь, господин адвокат, я умываю руки. Настала ваша очередь действовать. Я вас жду.

— Когда?

— Завтра в десять.

— И то правда: чем скорее, тем лучше.

Джабл спустился во двор и позвал:

— Джилл! Иди сюда, детка!

Она прибежала в сопровождении репортера. Джабл жестом велел ему отойти, добавив:

— У нас частный разговор. Семейный.

— О, у вас уже семья?

— Подонок, я тебе сказал: отстань.

Репортер осклабился и ушел. Харшоу наклонился к уху Джилл и произнес:

— Он жив и здоров. — Бен?

— Кто же еще? Скоро будет здесь.

— Ах, Джабл! — Джилл заплакала.

Харшоу обнял ее за плечи.

— Перестань. Иди в дом и не выходи, пока не успокоишься.

— Хорошо, босс.

— Поплачь в подушку, потом умоешься.

Харшоу вышел к бассейну и провозгласил:

— Всем молчать! У меня важное сообщение. С вами было весело, большое спасибо! А теперь — все по домам!

— Док! Мистер Харшоу! Один вопрос!..

— Бросьте его в воду. Я — старый человек, мне нужен отдых. Моей семье тоже. Дюк, закрывай бутылки. Девочки, убирайте со стола.

Поднялась возня, кто-то ворчал, кого-то урезонивали. Через десять минут во дворе никого не было.

А еще через полчаса привезли Кэкстона. Пока Харшоу ставил подпись и печать в сопроводительном документе, Джилл бросилась к Бену на шею и разрыдалась.

Харшоу посмотрел на Кэкстона:

— Бен, я слышал ты целую неделю кутил.

Бен выругался, продолжая гладить Джилл по спине:

— Я пьян, но чем угодно поклянусь: капли в рот не брал.

— Что же случилось?

— Я не знаю. Не знаю, черт подери!

Харшоу промыл Бену желудок, сделал уколы, нейтрализующие алкоголь и барбитураты, велел вымыть, побрить и одеть. Потом Бена познакомили с Человеком с Марса и накормили, попутно посвящая в ход событий.

Бен ничего не соображал. Для него прошедшая неделя выпала из жизни.

Он потерял сознание в Вашингтоне, а пришел в себя в Мексике.

— Я понимаю, что случилось. Меня напичкали наркотиками и бросили в какой-то чулан… а потом вытащили. Но я ничего не докажу. В Мексике найдется какая-нибудь деревня, жители которой подробно расскажут, как этот гринго буянил, напившись в баре. И я ничего не смогу сделать.

— Ну и не делай, — посоветовал Джабл. — Расслабься и отдыхай.

— Черта с два! Я этого…

— Тихо, тихо! Скажи спасибо, что ты еще жив. А «этот» уже согласен с дорогой душой делать то, что мы от него хотим.

— Расскажи подробнее. Мне кажется…

— Мне кажется, что тебе пора спать. Растворишь в стакане молока пилюлю доктора Харшоу для подпольных пьяниц, выпьешь — и в постель. Вскоре Кэкстон захрапел. Джабл отправился к себе в спальню и по дороге встретил Энн. От удивления его брови поползли вверх:

— Ты до сих пор не спишь? Уже утро.

— И не буду: не хочу проспать день. Ложитесь, босс.

— Сию минуту. Объясни мне, пожалуйста, что ты чувствовала, когда целовалась с Майком.

Энн задумалась, потом кокетливо улыбнулась:

— А вы сами попробуйте.

— Я уже стар и не собираюсь менять привычки. Но мне интересно все, что касается Майка. Есть что-нибудь особенное в его поцелуе?

Энн кивнула:

— Да. Он весь выкладывается.

— Ах ты, крыса! Я тоже выкладываюсь, то есть выкладывался, когда был моложе.

Энн покачала головой:

— Нет. Мне приходилось целоваться с мастерами этого дела. Они не могли вложить в поцелуй всего себя. Как бы они ни отдавались поцелую, часть их существа была занята чем-то еще. Кто-то боялся опоздать на последний автобус, кто-то хотел со мной переспать, кто-то любовался красотой своего поцелуя. Они думали о работе, о деньгах, о том, что их увидит мой муж, папа, соседи. Майк не умеет целоваться, но когда он целует, он не занят ничем другим. В это время ты заменяешь ему Вселенную, а мгновение поцелуя становится вечностью, потому что у Майка нет планов, он никуда не спешит. Он просто целует тебя. Это даже страшновато. — Энн передернула плечами.

— Гм…

— Не хмыкайте, старый ловелас! Вы ничего не понимаете!

— Увы, и пожалуй, уже не пойму. Спокойной ночи. Кстати, я велел Майку запереть на ночь дверь.

— Собака на сене!

— Не торопи события. Он и так слишком быстро все усваивает.

Глава 18

Переговоры отложили на сутки. У Кэкстона появилась возможность отдохнуть, выслушать, что произошло за неделю, и «сблизиться» с Человеком с Марса: Майк вник, что Бен и Джилл — братья, и посоветовавшись с Джилл, торжественно поднес Бену стакан воды.

Джилл проинструктировала Кэкстона, как вести себя с Майком, и Бену стало не по себе. Ему не давали покоя тесные отношения между Майком и Джилл. Холостяцкие убеждения Бена сильно поколебались за последнюю неделю; как только они с Джилл остались наедине, он снова сделал предложение. Джилл отвела взгляд:

— Бен, давай поговорим об этом в другое время.

— В чем дело? У меня есть работа, я здоров… буду здоров, когда поправлюсь, а пока из меня не выветрились эти «правдоподобные» наркотики, я испытываю потребность в откровенном разговоре. Я тебя люблю, хочу на тебе жениться и по вечерам растирать твои бедные усталые ножки. Может, я слишком стар? Или ты решила выйти за кого-то другого?

— Ни то, ни другое. Бен, милый, я люблю тебя, но сейчас не могу говорить о замужестве. У меня есть… некоторые обязанности.

Она так и не смягчилась.

Бен в конце концов понял, что Смит ему не соперник: он — пациент Джилл, а человек, который хочет жениться на сестре милосердия, должен смириться с тем, что она навсегда останется сестрой и матерью своих пациентов. С другой стороны, если бы Джиллиан не была прирожденной сестрой милосердия, Бен и не полюбил бы ее. Дело было не в восьмерке, которую при ходьбе описывал ее тугой зад, и не в пышных формах: он не инфантильный самец, выбирающий самку по величине молочных желез. Бен любил ее сущность. Черт возьми, нельзя же ревновать к каждому пациенту! Майк хороший парень, честный и чистый, Джилл сказала правду. А он, Бен, что может дать Джилл? Замужем за газетчиком — не то что у Христа за пазухой. Он неделями не ночует дома. Не всякая это стерпит, а Джилл стерпит.

Придя к такому выводу, Бен с легким сердцем принял из рук Майка воду. Джабл использовал этот день для составления планов на будущее.