е это я думала по-английски, а самые ужасные мысли по-еврейски. Я плакала, пилила Сэма и… не могла дождаться нового сближения.
Потом стало легче, но нельзя сказать, что совсем легко. Нас как можно быстрее провели по всем кругам. Майк знал, что нам нужна помощь, и хотел поскорее взять под защиту Гнезда. Когда пришло время посвящения в Гнездо, я все еще не могла себя полностью контролировать. Мне хотелось в Гнездо, но я не была уверена, что смогу слиться с семью чужими людьми. Мне было страшно, я умоляла Сэма вернуться домой и больше не ходить к Майку…
И вот мы вошли во Внутренний Храм, в лицо мне ударил прожектор, наша одежда исчезла. Братья сидели в бассейне и звали нас по-марсиански. Я пошла на их зов, шагнула в воду, и до сих пор из нее не вышла. И не собираюсь. Не волнуйся, Бен: ты научишься и языку, и дисциплине, любящие братья помогут тебе во всем. Прыгай в воду, не колеблясь: я первая тебе подставлю руки. Передай это Дюку и скажи ему, что он обжора. А это — тебе. Влезет, еще как влезет! Поцелуй меня, и я пойду. У Рут еще много работы. Бен выполнил все распоряжения и отправился искать Джилл. Она спала в гостиной на кушетке. Бен сел рядом и, глядя на нее, наслаждался. Ему пришло в голову, что Джилл и Дон даже больше похожи одна на другую, чем это кажется им самим. Пропорции, цвет кожи — все совпадало точь-в-точь. Бен отвлекся, чтобы отрезать кусок яичницы, а когда снова посмотрел на Джилл, она уже проснулась и улыбалась.
— Ты есть Бог, милый. Как вкусно пахнет!
— Ты очень красивая. Прости, не хотел тебя будить. — Бен пересел и следующий кусок яичницы отдал Джилл. — Мы вместе с Рут готовили.
— Хорошо получилось. Ты меня не разбудил: я на минутку прилегла, пока ты выйдешь. Всю ночь не спала.
— Совсем?
— Совсем. И не капельки не хочу. А поесть не отказалась бы. Понял намек?
Бен понял и стал кормить ее, как ребенка.
— А ты спал?
— Да.
— А Дон?
— Два часа.
— Ей больше и не нужно. Два часа нам теперь дают столько же, сколько раньше — восемь. Я знала, что вам будет хорошо вдвоем, но боялась, что она не выспится.
— Мы действительно чудесно провели время, но я был несколько удивлен, когда ты мне ее подсунула.
— Ты хотел сказать «шокирован». Я ведь знаю тебя, Бен. Я сама хотела провести с тобой эту ночь, но твоя ревность… Надеюсь, Дон вылечила тебя? — Пожалуй.
— Ты есть Бог. Я тоже чудесно провела время: не волновалась, знала, что ты в надежных руках, еще более надежных, чем мои.
— Что ты, Джилл!
— Нет, не вся ревность улетучилась. Ничего, мы ей поможем. — Джилл села, погладила Бена по щеке и сказала: — Я ведь больше всех заинтересована в том, чтобы ты на церемонии посвящения вел себя достойно. Бен попытался что-то возразить, но Джилл не дала.
— Еще не кончилось ожидание, — сказала она и протянула руку.
Бену показалось, что в руку ей вскочила пачка сигарет.
— И ты научилась фокусам?
— Самым простым, — Джилл улыбнулась. — Как говорил учитель, я всего лишь яйцо.
— Как ты это сделала?
— Я позвала ее по-марсиански. Сначала ты вникаешь в предмет, потом вникаешь в то, что ты от него хочешь. Майк! — Она помахала рукой. — Мы здесь.
— Иду! — Человек с Марса подошел к Бену и поднял его на ноги. — Дай посмотреть на тебя! Как я рад тебя видеть!
— Я тоже рад тебя повидать.
— Говорят, ты уезжаешь на три дня?
— У меня работа, Майк.
— Ладно, там видно будет…
— Майк, — сказала Джилл, — ты можешь отдохнуть. Пэтти пошла на урок, а Сэм, Рут и Дон займутся подготовкой праздника.
— Отлично. — Майк сел, одной рукой обнял Джилл, другой Бена и вздохнул. — Бен, не вздумай стать проповедником. Я целые сутки прыгал из одной аудитории в другую, втолковывая людям, почему нельзя торопиться. А тебе я стольким обязан… и не мог найти времени пожать руку. Как дела? Выглядишь неплохо. Дон говорит, у тебя все в порядке.
— Да, вроде, — покраснел Бен.
— Вот и хорошо. Тебе предстоит оргия плоти, но не бойся, я поддержу.
В конце ты станешь сильнее, чем был вначале. Правда, маленький братец?
— Правда, — подтвердила Джилл, — Майк может передать тебе часть своей физической силы, а не только оказать моральную поддержку. Я тоже учусь это делать.
— Да, у тебя уже неплохо выходит, — Майк погладил Джилл по голове. — Маленький братец у нас — кладезь силы. Сегодня ночью всех держала. Он улыбнулся и пропел:
Такую девушку, как Джилл, не найдешь.
Приходите поскорей, если невтерпеж.
Всех желанных девушек
Джиллиан желаннее.
— Правда, маленький братец?
— Вот еще! — сказала Джилл, довольная. — Дон тоже желанна не меньше моего.
— Дон занята: собирает пожертвования. Поэтому она желанна в меньшей степени. Правда, Бен?
— Наверное, — Бену было неловко: уж слишком фривольно они себя ведут.
Под каким бы предлогом бы уйти?
Майк одной рукой держал Бена за талию, а другой ласкал Джилл; та не противилась. Майк с серьезным видом обратился к Кэкстону:
— После такой ночи, как сегодня (я помогал людям совершить скачок в Восьмой Круг), обычно долго не могу успокоиться. Можно, я прочту тебе маленькую проповедь, которую читаю в Шестом Круге? У нас, людей, есть кое-что, о чем мой прежний народ и не мечтает. Это — величайшая ценность (я это хорошо понимаю, потому что раньше этого у меня не было), это — благодать быть мужчиной или женщиной — самое необычайное чудо, созданное Тем-Кто-Есть-Бог, правда, Джилл?
— Ты совершенно прав, Майк. Бен, тут нечего возразить. Но, милый, давай споем песенку и о Дон.
— О'кей!
Ну и страсть у нашей Дон!
Бен понял это сразу.
На ней сто платьев видел он,
А трусиков — ни разу.
— Слушай, в кухне кто-нибудь есть? Я сейчас вспомнил, что не ел уже несколько дней. Или даже лет.
— Кажется, там Рут, — сказал Бен и попытался встать.
Майк не пустил его.
— Эй, Дюк! Найди кого-нибудь, кто нажарит мне гору оладий и нальет галлон кленового сиропа.
— Зачем искать? Я сам все сделаю, — отозвался Дюк.
— Постараюсь не умереть с голоду, пока ты сходишь за Тони или Рут.
Майк привлек к себе Бена и спросил:
— Ты, кажется, не вполне счастлив?
— Нет, что ты, все в порядке.
— Хорошо бы, если бы ты знал марсианский. — Майк заглянул Бену в глаза. — Я чувствую, что тебе плохо, но не могу прочесть твоих мыслей. — Майк, — позвала Джилл.
Человек с Марса взглянул на нее, потом опять на Бена и протянул:
— Джилл объяснила мне, в чем дело. То чувство, которое ты сейчас испытываешь, всегда было мне недоступно, — он замялся, как в те времена, когда только начинал говорить по-английски, — но мне понятно, что сегодня мы не можем принять тебя в Гнездо. Еще длится ожидание. Прости. Когда-нибудь оно кончится.
Джилл вскочила.
— Майк! Так нельзя! Нельзя отвергать Бена!
— Я не вникаю, маленький братец. — Настала нехорошая тишина. — Ты уверена, что говоришь правильно?
— Сейчас увидишь! — Джилл подсела к Бену, обняла его. — Поцелуй меня, Бен, и успокойся.
Она первая поцеловала его, и Бен успокоился. Сладостное тепло вытеснило из его тела все другие ощущения. Майк крепче обнял Бена и сказал:
— Мы сближаемся. Может, сейчас?
— Да! Сейчас, здесь. У нас общая вода, дорогие мои.
Бен глянул на Майка, и эйфория прошла: Человек с Марса был совершенно голый.
Глава 33
— Ну, — нетерпеливо сказал Джабл, — ты принял приглашение?
— Как бы не так! Я унес ноги от греха подальше. Схватил в охапку шмотки, выскочил в коридор и одевался уже внизу.
— На месте Джилл я бы обиделся.
Кэкстон покраснел.
— А что мне было делать?
— Ну ладно. Что дальше?
— Я оделся, увидел, что забыл наверху сумку, но возвращаться не стал. Кстати, я чуть не убился. Ты же знаешь, как работает новая модель?
— Не знаю.
— Если ты даешь команду на подъем, начинается постепенный спуск. А я вскочил туда с разбегу и начал падать — с шестого этажа. Еще чуть-чуть, и от меня осталась бы лепешка, но падение вдруг прекратилось. Как будто удержало какое-то поле.
— Не увлекайся модной техникой. Ходи по лестнице, в крайнем случае пользуйся лифтом старой конструкции.
— У них хорошая техника, только за ней никто не следит. Никто не занимается делом, все ходят под гипнозом Майка и смотрят ему в рот. Мне страшно за них, Джабл. Нужно что-то делать.
Джабл поджал губы.
— Что именно тебя пугает?
— Абсолютно все.
— Правда? Мне показалось, что тебе понравилось.
— Ну да. Майк и меня загипнотизировал. — У Кэкстона был недоуменный вид. — Я бы и не вышел из гипноза, если бы он вдруг не оказался голым. Понимаешь, он сидел в костюме и обнимал меня за пояс — как он мог раздеться?
Джабл пожал плечами.
— Ты был занят и мог не заметить землетрясения.
— Брось! Я не школьница, и целуюсь с открытыми глазами. Скажи, как он мог раздеться?
— Какое это имеет значение? Может, тебя смутила именно нагота?
— Конечно.
— Ты и сам был без штанов! Стыдитесь, сэр!
— Перестань меня грызть. У меня нет привычки к групповой любви. Меня чуть не стошнило. — Бен скривился. — Каково было бы тебе, если бы посреди твоей гостиной люди стали спариваться, как обезьяны?
— Вот оно, Бен: гостиная была не твоя. Ты пришел к человеку в дом, будь любезен принять правила, действующие там. Цивилизованный человек должен поступать именно так.
— А если тебя шокирует подобное поведение?
— Это уже другой вопрос. Я всегда находил и нахожу публичные проявления похоти отвратительными, но достаточно большая часть человечества не разделяет моих вкусов. Оргии имеют многовековую историю и не оскорбляют ничьего достоинства, поэтому нельзя говорить, что они «шокируют».
— Ты хочешь сказать, что это не более, чем дело вкуса?
— Вот именно. И мои вкусы не более святы, чем вкусы Неро, а даже менее: Неро — бог, а я — нет.