— Понимаю, — с плохо скрываемой ненавистью выдавил генеральный секретарь, злобно глядя на Харшоу. — Подождите, пожалуйста. — Он исчез с экрана.
Джубал прикрыл ладонью микрофон, а другой рукой поманил к себе Ларри.
— Ты же понимаешь, сынок, — прошептал он, — что я просто блефую — передатчик-то сдох. И кто там знает этого генерального — то ли он пресс-релиз сейчас издает, то ли приказ повесить нас за ноги. Так что ты беги на полусогнутых, найди другой телефон и скажи Тому Маккензи, чтобы организовал поскорее съемку, — иначе упустит крупнейшую сенсацию со времен падения Трои. Домой возвращайся осторожно — с них и вправду станется устроить третий налет.
— А как ему позвонить, Маккензи этому?
— Э-э… — На экране снова появился Дуглас. — Спроси Мириам.
— Доктор Харшоу, я принял ваше предложение. Пресс-релиз почти точно в вашей формулировке… ну, плюс мелкие детали, для большей, скажем, достоверности. — Видимо, забыв, перед какой аудиторией выступает, генеральный секретарь изобразил хитровато-простодушную улыбку Своего Парня. — Более того, я решил не останавливаться на полумерах, понимая, что вы имеете полное право настаивать на гласности и своего добьетесь во что бы то ни стало, хотя, по-моему, предварительные обсуждения глупо вести на публике. В общем, я добавил, что как только Человек с Марса отдохнет, правительство обсудит с ним проблему межпланетных отношений и что переговоры будут вестись в обстановке гласности… полной гласности. — Улыбка его стала ледяной, сейчас человек на экране даже отдаленно не напоминал «старину Джо Дугласа».
Харшоу ухмыльнулся с самым искренним восхищением: ну надо же, как этот сучий кот держит удар — мгновенно поднялся на ноги и даже из поражения извлек для себя пользу.
— Отлично, господин секретарь. Мы подтвердим каждое ваше слово.
— Благодарю вас. Теперь насчет этого Какстона. Допуск, предоставляемый прессе, к нему не относится. Пусть сидит дома, смотрит телевизор и сочиняет что там ему заблагорассудится. Но на переговорах его не будет.
— В таком случае, господин секретарь, не будет и самих переговоров — что бы вы там ни сообщали прессе.
— Боюсь, вы меня не совсем понимаете. Я не выношу этого человека, его присутствие будет для меня оскорбительным. Небольшая личная привилегия.
— Совершенно верно, сэр. Небольшая личная привилегия.
— Тогда забудем об этом вопросе.
— Это вы не совсем понимаете меня. Дело действительно в личной привилегии, только не вашей, а Смита.
— Как это?
— Вы совершенно свободны в выборе своих советников — приводите хоть черта с рогами, мы не будем иметь никаких претензий. То же самое относится и к Смиту, он вправе выбирать себе любых советников. Не будет Какстона — не будет ни Смита, ни меня. Мы отправимся совсем в другое место, на совсем другие переговоры. На переговоры, куда вряд ли допустят вас. Даже если вы знаете хинди.
Все происходившее на экране в течение следующих двух минут не представляло никакого интереса, кроме чисто клинического. «Зря это он, — сочувственно подумал Харшоу. — В его-то возрасте, ведь так и до инсульта недалеко». Мало-помалу к Дугласу вернулась способность изъясняться членораздельно, но теперь он словно не замечал прежнего своего собеседника, а обращался непосредственно к Майку, стоявшему все это время терпеливо и безмолвно, как Свидетель.
— Смит, — задыхаясь, спросил Дуглас, — почему вы настаиваете на этом нелепом условии?
— Не отвечай, Майк, — мгновенно вмешался Харшоу, повернулся к Дугласу и укоризненно поцокал языком. — Нехорошо, господин секретарь. А каноны у нас на что? Разве же это можно — спрашивать клиента, почему он дал адвокату те или иные указания? Тем более что мой клиент совсем недавно выучил английский и находится в совершенно неравном с вами положении. Освойте марсианский, и тогда — возможно! — я позволю вам задать этот вопрос. На его языке. И уж никак не сегодня.
— Можно бы вспомнить, — хмуро пробурчал Дуглас, — сколько канонов и какие именно нарушили сегодня вы, но не будем тратить время попусту, как-никак у меня есть и другие дела. Ладно, сдаюсь. Но только не ожидайте, что я пожму этому типу руку.
— Это уж как вам угодно, сэр. А теперь вернемся к основной проблеме. Я не могу найти Какстона.
Дуглас расхохотался:
— Вы настояли на своих, оскорбительных для меня, условиях. Хорошо, приводите кого хотите, но только уж отлавливайте их, пожалуйста, сами.
— Подход вполне разумный, сэр. Но не могли бы вы оказать Человеку с Марса небольшую услугу?
— Да? Какую услугу?
— Пока не найдется Какстон, переговоров не будет, это не подлежит никакому обсуждению. А мне его никак не найти, вот мой клиент и нервничает. Я — всего лишь рядовой гражданин, а в вашем распоряжении — огромные ресурсы.
— Ну и что?
— Я тут наговорил много всякого про Спецслужбу — давайте спишем это на счет вполне естественного раздражения человека, чью дверь только что разнесли в щепки. Однако я слышал, что при случае эта служба действует весьма эффективно — не говоря уж о том, что ей обеспечена безоговорочная поддержка любых других полицейских сил. Господин секретарь, если бы вы вызвали своего командующего СС и сказали ему, что хотите поскорее найти такого-то и такого-то человека, — насколько я понимаю, сэр, за какой-нибудь час они добьются большего, чем я — за сотню лет.
— И чтобы из-за какого-то там скандального репортера я поставил на уши всю полицию страны? С какой это, спрашивается, стати?
— Не из-за скандального репортера, сэр, а из-за Человека с Марса. Я прошу вас оказать ему эту услугу.
— Н-ну… все это, конечно же, чудовищная чушь, но я готов пойти вам навстречу. Причем исключительно, — Дуглас взглянул на Майка, — ради Смита. Хотелось бы надеяться, что и вы продемонстрируете аналогичную готовность. В процессе переговоров.
— Позвольте вас заверить, что это сильно разрядит ситуацию.
— Конечно же, я ничего не обещаю. Вот вы сообщаете мне, что человек исчез. Он же мог попасть под грузовик, с ним могло случиться что угодно.
— Будем надеяться, что он жив, — помрачнел Харшоу. — Ведь это в общих наших интересах.
— Почему?
— Я уже пытался намекнуть своему клиенту на такую возможность — он меня просто не слушает. Кошмар, сэр, — тяжело вздохнул Джубал. — Чистый кошмар — вот что нас ждет, если Какстон не обнаружится.
— Н-ну… я сделаю все от меня зависящее. Но только не ожидайте чудес.
— Я их не ожидаю, сэр, но вот мой клиент… У него марсианская точка зрения, и он действительно ожидает чудес. Так что помолимся о чуде.
— Я свяжусь с вами — вот и все, пожалуй, что можно сейчас сказать.
— Ваш покорный слуга, сэр, — кивнул Харшоу, не поднимаясь из кресла.
Встал он мгновением позже, когда экран потух, — и тут же оказался в объятиях Джиллиан.
— Ой, Джубал, да ты же был просто великолепен.
— Подожди, девочка, главные заморочки еще впереди.
— Не знаю, можно ли еще спасти Бена, но ты, — чмокнула его Джилл, — сделал для этого все.
— Ну-ка, прекрати! Я покончил со всем этим, когда тебя еще на свете не было. Ну никакого уважения к старческим сединам. — Джубал поцеловал ее, тщательно и с полным вниманием. — А это — просто чтобы отбить привкус Дугласа. То его мордуешь, то лижешься с ним, так ведь и вытошнить может. Иди вот, потискай Майка, он вполне заслужил. Глазом не моргнув, выслушать всю мою брехню — это же настоящий подвиг.
— Обязательно! — Джилл оставила Харшоу и переключилась на Смита. — Восхитительная брехня! — Дальше ее рот был занят делом.
Ко второй стадии поцелуя Майк перешел по собственной своей инициативе; он действовал очень серьезно и старательно, но какой-то опыт уже чувствовался. Харшоу поставил ему четверку с минусом — и пятерку за прилежание.
— А ты, сынок, меня удивляешь, — сказал он. — Я-то думал, ты сейчас свернешься клубком и шлепнешься в обморок.
— Так и было, — ответил Майк очень серьезно и не выпуская Джилл из рук. — При первом целовании.
— Вона как! Поздравляю, Джилл. Ты, вообще-то, из каких, из обычных или розовых?
— Ты, Джубал, старый похабник, но все равно я тебя люблю, и ты никогда меня не достанешь, сколько ни подначивай. Сперва Майк слегка переволновался, но теперь все в порядке, да ты и сам видишь.
— Да, — согласился Майк, — это добродетельность. Для братьев по воде это — взращивание близости. Я покажу тебе. — Он выпустил Джилл.
— Нет-нет-нет, — предостерегающе помахал ладонью Джубал.
— Нет?
— Ты был бы крайне разочарован. Это действительно взращивание близости, но только если брат по воде — хорошенькая девушка, вроде Джилл.
— Брат мой Джубал, ты говоришь то, что есть?
— Абсолютно. Целуйся с девицами сколько душа пожелает, оттянешься, — куда там любой игре в карты.
— Извини?
— Это отличный способ взрастить близость — с хорошенькой девушкой. Хм-м… — Джубал огляделся. — Любопытно, повторится ли «эффект первого раза» в последующих экспериментах. Доркас, ну-ка помоги мне провести научное исследование.
— А иди-ка ты, начальничек, сам знаешь куда. Тоже мне, морскую свинку нашел.
— И туда пойду, и еще дальше — но не сейчас. А ты не ломайся, Майк не заразный, иначе я не пускал бы его в бассейн, — да, кстати, Мириам, скажи Ларри, когда он вернется, чтобы вычистил бассейн — муть нам больше ни к чему. Ну так что же, Доркас?
— А почем ты знаешь, что это будет у нас первый раз?
— М-м-м… и ведь верно. Майк, ты целовал когда-нибудь Доркас?
— Нет, Джубал. Я только сегодня узнал, что Доркас мой брат по воде.
— Действительно, что ли, брат?
— Да. Доркас, и Энн, и Мириам, и Ларри. Все они — твои братья по воде, брат мой Джубал.
— М-м-м… да. По сути верно.
— Да. Это же и есть суть, гроканье — а не разделение воды. Я говорю то, что есть?
— Да, Майк, ты совершенно прав.
— Они твои братья по воде. — Майк замолк, подбирая слова. — Есть такое сказание «Друг моего друга — мой друг», а тогда, значит, брат моего брата — мой брат. Получается цепная связь, и они — мои братья. — Майк взглянул на Доркас. — Для братьев взращивать близость хорошо.