— Девицы, строй-ся!
Майка отконвоировали на крышу. Впереди шествовала Энн — рослая, сверкающая нордической красотой и особенно импозантная в своей мантии; она с легкостью разрезала толпу, прикрывали же отход Джубал, Бен, капитан ван Тромп, Махмуд и доктор Нельсон. Ларри ждал в машине; через несколько минут они высадились на крыше «Нью-Мэйфлауэра». Мгновенно налетели репортеры, но девушки без промедления отвели Майка в снятый Дюком номер. Все они явно наслаждались новой ролью, особенно Мириам и Доркас, которые напоминали сейчас кошек, охраняющих свое потомство, а вдобавок устроили соревнование — у кого лучше получится. Некий репортер, приблизившийся к боевому порядку на расстояние трех футов, поплатился за свою неосторожность ступней, чуть не насквозь пронзенной каблуком одной из воительниц.
Коридор патрулировали солдаты СС, а у дверей номера дежурил их офицер.
Готовый было взъяриться, Джубал тут же успокоился — ничего страшного, просто Дуглас выполняет договоренность. В том самом достопамятном письме содержалась, кроме всего прочего, просьба защитить Майка от назойливых посетителей, чтобы несчастный парень мог вести более-менее нормальную жизнь.
— Джилл, — предостерегающе крикнул Джубал, — присмотри за Майком! Тут все о’кей.
— Слушаюсь, начальник.
Стоявший у двери офицер отдал честь. Какое-то у него лицо знакомое…
— Вот это да! Привет, майор. Ну как там, много дверей за последнее время повышибали?
Майор Блох побагровел, но смолчал. «Интересно, — подумал Джубал, — его сюда в наказание назначили или как? Скорее всего, просто совпадение — в гарнизоне не нашлось никого другого в подходящем чине для охраны важных персон». Из вредности Джубал хотел было заявить, что из-за выломанной двери в дом забрался скунс и испортил всю мебель в гостиной, но, подумав, решил, что это будет несправедливо и нечестно — перед отъездом Дюк соорудил фанерную дверь как раз на случай подобных неприятностей.
Внутри их ждал Дюк.
— Присаживайтесь, господа, — радушно предложил Джубал. — А ты, Дюк, все сделал как надо?
— За эти три часа, — пожал плечами Дюк, — никто сюда никаких клопов не подкидывал. От первого предложенного номера я отказался, как и было велено, а этот выбрал, потому что в нем потолок со звукоизоляцией — над нами бальный зал. Ну и обыскал все здесь, как полагается. Но ты же понимаешь, начальник, что в любой такой ночлежке они могут быть установлены заранее, и тогда их ни одна собака не найдет.
— Да, конечно, только я не про это. Вряд ли всю эту гостиницу облепят жучками — мало ли, где мы еще захотели бы остановиться. Я насчет наших припасов. Помираю с голоду, в горле пересохло, к тому же у нас сегодня гости.
— А, ты про это. Все в кладовой; разгружали и носили под личным моим присмотром. Не веришь ты людям, начальник.
— И тебе не советую — если хочешь дожить до моих лет.
Джубал, который только что доверил Дугласу управление состоянием, равным внешнему долгу среднестатистического государства, нисколько не сомневался, что рьяным Дугласовым холуям достанет ума что-нибудь учудить с едой и питьем, а потому, чтобы не прибегать к услугам придворного дегустатора, распорядился доставить все из поместья в Поконских горах — и съестные припасы, и вдоволь выпивки, и питьевой воды, и, конечно же, льда. Хотя, если подумать, Цезарь и без кубиков льда управился с галлами.
— А если не хочу?
— Дело ваше. В целом я провел это время довольно весело. Энн, скидывай мантию и займись делом. Девочки, шевелитесь. Притащившая мне налитый стакан пропустит одно «к ноге». Но сперва, конечно же, гостям. Да вы садитесь, джентльмены, садитесь. Ты, Свен, что употребляешь? Аквавит? Ларри, сгоняй по-быстрому, и купи пару бутылок. И джин «Болс», для капитана.
— Не суетись, Джубал, — вмешался Нельсон. — Аквавит сутки надо охлаждать. Я вполне обойдусь скотчем.
— И я, — поддержал его ван Тромп.
— Этого добра у нас — хоть залейся. Доктор Махмуд! Если вам нельзя, так у девиц наверняка есть и что-нибудь без градусов.
На лице Махмуда появилось выражение глубочайшей скорби.
— Не нужно соблазнять меня крепкими напитками.
— Нет уж, позвольте. Я врач, имею право назначить курс лечения. — Джубал окинул его внимательным взглядом. — Сын мой, ты явно испытываешь последствия сильного стресса. За неимением мепробамата[108] я вынужден прописать тебе две унции сорокапятиградусного этанола, при необходимости — повторить. Добавить чего-нибудь для запаха?
— Спасибо, доктор, — улыбнулся Махмуд, — только я уж лучше что-нибудь попроще и попривычнее. Скажем, джин и воду, только не смешивая. Или водку. Или все что угодно.
— Или медицинский спирт, — добавил Нельсон. — Ты, Джубал, его не слушай. Стинки[109] пьет все подряд — а потом горько кается.
— Конечно каюсь, — горячо откликнулся Махмуд. — Ведь это грех.
— А ты, Свен, не подначивай, — повернулся к Нельсону Джубал. — Если согрешить, а потом раскаяться Стинки в кайф — это его личное дело. О вкусах не спорят. У меня вот тоже когда-то раскаиватель был, а как в двадцать девятом рынок рухнул, так он и перегорел, а новым я не обзавелся. Ну, это уже мои проблемы. А вот как ты, Стинки, насчет еды? А то у Энн там была ветчина, не исключено, что есть и еще какие-нибудь нечистые продукты. Если хочешь, я проверю.
— Не бойся, Джубал, — покачал головой Махмуд, — я не традиционалист. Это очень древнее предписание, приспособленное к нуждам того времени. А времена меняются.
— Да. — Джубал неожиданно помрачнел. — Вот только к лучшему ли? Да ладно, прошли те времена — пройдут и эти. Так что питайся, брат мой, чем хочешь — Господь поймет и простит.
— Спасибо. Только я обычно не ем в середине дня.
— Лучше поешь, этанол — он штука серьезная. Кроме того, хотя эти мокрохвостки, мои секретарши, и не очень сильны в правописании, но готовят они превосходно.
На пороге появилась Мириам с полным подносом.
— Начальник, — вмешалась она, — а нельзя ли в письменной форме?
— Чего? — негодующе возопил Джубал. — Подслушивала? Останешься после уроков и тысячу раз напишешь: «Я никогда не буду развешивать уши на чужие разговоры».
— Будет сделано, начальник. Это для вас, капитан… для вас, доктор Нельсон… и для вас, доктор Махмуд. Вода отдельно, так вы, кажется, просили?
— Да, Мириам. Спасибо.
— Обычное для забегаловки Харшоу обслуживание — кое-как, но зато быстро. А это — тебе, начальник.
— Да ты же разбавила!
— Объясняйся с Энн. Она говорит, что ты слишком устал.
— Теперь вы видите, джентльмены, — страдальческим голосом возгласил Джубал, — что мне приходится терпеть. И какой только идиот придумал это идиотское равноправие. Мириам, это тоже тысячу раз, на санскрите.
— Будет сделано, начальник. Вот выучу санскрит, и сразу напишу. — Она потрепала его по макушке. — Давай, ругайся, сегодня ты заслужил такое право. Мы тобой гордимся!
— На кухню, женщина! У всех есть выпить? А у Бена? Кстати, где Бен?
— У всех, и у Бена — тоже. Он звонит к себе в газету.
— Прекрасно. Теперь можешь бесшумно удалиться — и пришли сюда Майка. Джентльмены! Ме ке алоха пау оле![110] А то нас с каждым годом все меньше и меньше. — Джубал отпил из стакана, следом за ним — и все остальные.
— Майк помогает по кухне. Когда он вырастет — станет дворецким.
— А ты что, еще здесь? Все равно, гони его сюда. К доктору Нельсону на осмотр.
— Да я совсем с этим не спешу, — отмахнулся Нельсон. — Джубал, у тебя отличный виски, но что это был за тост?
— Дико извиняюсь, это я по-полинезийски. «Пусть наша дружба будет вечной». Ну в самый раз для ритуала воды. Кстати, о воде. Ларри и Дюк — тоже братья Майка, но вы, джентльмены, не беспокойтесь. Готовить эти ребята абсолютно не способны, зато они всегда тебя прикроют; с ними за спиной можно смело лезть в любой темный переулок.
— Если ты, Джубал, за них ручаешься, — заверил его ван Тромп, — значит все тип-топ. Допустим их на наше высокое собрание, а потом выставим у двери часового. Но сперва выпьем за девушек. Свен, как там был у тебя этот тост за flickas?[111]
— Тот, который за всех хорошеньких девушек сразу? Выпьем лучше за четверых наличных. Skaal!
— Слушай, Джубал, — поинтересовался Нельсон, когда они выпили за своих женского пола братьев по воде, — и где это ты их таких находишь?
— Выращиваю в собственном подвале. А потом, только успеешь такую вот красотку мал-мала вышколить, как появляется какой-нибудь прощелыга и женится на ней. Гиблое дело.
— Это как же ты, наверное, страдаешь, — посочувствовал Нельсон.
— Да, я страдаю. Надеюсь, все вы, джентльмены, связаны узами брака?
Надежда эта оправдалась только на две трети — Махмуд женат не был.
— А не будете ли вы любезны развоплотиться? — мрачно посмотрел на него Джубал. — Только чуть попозже, после обеда, — на пустой желудок как-то неловко.
— Не бойтесь, я убежденный холостяк.
— Все так говорят! Я же видел, как Доркас строила тебе глазки, а ты уж прямо мурлыкал от удовольствия.
— Ерунда это все, я абсолютно безопасен.
Махмуд думал было сообщить Джубалу, что никогда не женится на иноверке, — но решил, что иноверец может на такое и обидеться.
— Только ты, Джубал, никогда не говори ничего подобного Майку. Он ведь не грокнет, что это шутка, — и куда ты денешь потом труп? Я, конечно, не совсем уверен, что Майк может мысленно заставить себя умереть, но стараться он будет, это уж точно… Был бы он настоящим марсианином — точно смог бы.
— А вот я не сомневаюсь, что может, — уверенно сказал Нельсон. — Доктор, то есть Джубал, ты не заметил в метаболизме Майка некоторых странностей?
— Ну, я бы даже сказал по-другому. Я не заметил в его метаболизме ничего, кроме сплошных странностей.