[126], а почта для всех остальных — в отдельном мешке. Второй и третий классы безо всякой задержки отправлялись на теплоизоляцию нового овощного погреба, потому что прежний хозяин усадьбы переделал старый в бомбоубежище, плохо приспособленное для хранения овощей. Вскоре появилась опасность остаться вообще без погреба, с одной теплоизоляцией, и Джубал велел Дюку использовать подобную корреспонденцию для укрепления канав от эрозии.
С четвертым классом возникли трудности. Одна из посылок взорвалась на почте, разнесла в клочья кучу объявлений «Разыскивается полицией» и табличку «Обращайтесь в соседнее окошко», — по счастью, почтмейстер очень вовремя удалился попить кофе, а его помощница, пожилая дама с больными почками, — в туалет. Джубал решил уже было вызвать для проверки посылок взвод саперов.
Обошлось и без этого — Майк прекрасно определял, в каком из пакетов есть «неправильность», даже к нему и не прикасаясь. С этого времени почтальон сваливал весь четвертый класс у ворот и уходил. Майк просматривал кучу с почтительного расстояния и «исчезал» из нее опасные свертки, после чего Ларри кидал все остальное в грузовичок и вез домой. Джубал решил, что такая проверка гораздо удобнее и надежнее общепринятых методов изучения подозрительных посылок: никакого тебе вымачивания, просвечивания, вскрытия в темной комнате и прочее.
Содержимым посылок Майк не интересовался, но зато очень любил их распечатывать, будто подарки на Рождество. Особенно ему нравилось читать свое имя на ярлычках и наклейках. Как правило, сами дары его не интересовали, но, отдавая их своим братьям по воде, он наконец усвоил одно из предназначений «имущественной собственности» — вещи годились на подарки друзьям. Все, что не приглянулось никому из «семейства», шло прямо на помойку, сюда же отправлялось и все съестное. Джубал совсем не был уверен, что Майк понимает «неправильность» ядов, — однажды тот выпил ядовитый фотораствор, оставленный Дюком в холодильнике, и только скромно пожаловался, что у «охлажденного чая» был не очень приятный вкус.
Джубал разрешил Джилл оставлять все что угодно, но при этом ни в коем случае:
а) ни за что не платить;
б) не посылать никаких благодарностей;
в) ничего не возвращать — что бы там ни писалось в сопроводительных посланиях.
Иногда в пакетах оказывались подарки, но чаще — разнообразные, никем не заказанные товары. По мнению Джубала, и в том и в другом случае вся эта непрошенная хурда-мурда присылалась с единственной целью — попользоваться именем Человека с Марса, а потому никаких благодарностей не заслуживала.
Единственное, но очень важное исключение: всю живность Джубал посоветовал возвращать назад — разве что Джилл возьмет на себя уход и кормежку, а также будет следить, чтобы оная живность, способная сверзиться в бассейн, туда не сверзилась.
Хуже всего было с первым классом. Проглядев бушель или около того писем, Джубал установил для них следующую классификацию:
А. Просьбы частных лиц и организаций — на борьбу с эрозией.
Б. Угрозы. Не отвечать, но и не выкидывать. При повторении — передавать СС.
В. Деловые предложения — пересылать Дугласу.
Г. Бредовые письма. Что посмешнее — пускать по рукам, остальные — на борьбу с эрозией.
Д. Дружественные письма. Если приложен конверт с маркой и обратным адресом — отвечать, используя стандартный бланк за подписью Джилл. (Письма, подписанные Человеком с Марса, представляли собой некоторую ценность и могли увеличить поток никому не нужной макулатуры.)
Е. Письма характера скатологического — передавать Джубалу (который заключил сам с собой пари, что ни одно из них не будет содержать ни малейших следов литературного таланта и новизны) для употребления по назначению (в помойку).
Ж. Брачные предложения — и предложения менее формального характера. Откладывать. Повторные послания — см. параграф «Б».
З. Письма из научных и образовательных учреждений — см. параграф «Е». Отвечая, использовать бланк с объяснением, что Человек с Марса не доступен ни для каких целей. Если Джилл покажется, что в каком-то конкретном случае грубо отшивать корреспондента неудобно, — передавать Джубалу.
И. Письма от знакомых Майка, скажем, от членов команды «Чемпиона» или от президента Соединенных Штатов. Если Майк хочет — пусть отвечает; поучиться владеть пером дело весьма полезное, а научиться искусству человеческих отношений — и тем паче. (Если нужен совет — пусть не стесняется.)
Систематика — великая вещь; к вящему своему удивлению, Джилл обнаружила, что для сортировки суточной почты вполне хватает одного часа, отвечала же она буквально на несколько писем в день, а Майк — хорошо если на одно. Первые четыре категории продолжали оставаться обширными, категория «Ж», бывшая в самом начале, после телерепортажа из Дворца, очень большой, быстро усохла до тоненькой струйки. Джубал особо предупредил Джилл, что, хотя Майк не должен отвечать на письма незнакомых людей, вся почта, адресованная ему, ему же и принадлежит.
На третий день после введения системы Джилл негодующе ворвалась к Джубалу в кабинет и выложила на стол какие-то бумажки. Леди и прочие особи женского пола (плюс заблудшие особи пола мужского), поставлявшие письма категории «Ж», прикладывали обычно снимки со своими (хотя кто их там проверит, чьими именно) изображениями. Некоторые из этих фотошедевров оставляли очень мало простора для догадок и фантазий.
В данном конкретном случае воображению и вообще делать было нечего — зато оно весьма стимулировалось к созданию других, еще более интересных картин.
— Вот, полюбуйтесь, — почти прошипела Джилл. — Ну и что ты на это скажешь?
Джубал пробежал письмо глазами.
— Да, девушка знает, чего она хочет. А что сказал Майк?
— Майк эту гадость не видел. Я сначала тебе хотела показать.
Джубал еще раз взглянул на снимок.
— В молодости мы говорили про таких: «Все на месте». Ну что ж, пол ее, слава богу, сомнений не вызывает, да и высокий жизненный тонус — тоже. Только чего ты мне-то ее показываешь? Я и получше видел.
— Такого случая твои инструкции не предусматривали. Письмо — кошмар, ну а уж картинка — просто омерзительная. Так что, порвать и выкинуть?
— А что было на конверте?
— Ничего, только адрес и обратный адрес.
— И какой же, позвольте вас спросить, это был адрес?
— Чего? Мистеру Валентайну Майклу Смиту, Человеку с…
— Действительно? В таком случае это письмо прислано не тебе.
— Еще бы, какие тут могут быть…
— То-то и оно. Слушай, давай-ка разберемся с этим раз и навсегда. Ты Майку не мамаша и не дуэнья. Ты временно исполняешь роль его секретаря. Если он хочет читать всю эту макулатуру — за ради бога, и никто не вправе ему помешать.
— Ну да, он почти все и читает. Но зачем же ему смотреть на такую похабщину? Он же не от мира сего. Он такой невинный!
— Действительно? Ты, часом, не помнишь, сколько человек успел он угробить?
Джилл закусила губу и опустила глаза.
— Похабщина! Мерзость! — продолжил Джубал. — Да ты бы лучше втолковала ему, что наше общество относится к убийствам, ну, скажем, неодобрительно. Иначе, выходя в люди, он будет привлекать к себе слишком много внимания.
— Ну… не думаю, чтобы он так уж рвался «выходить в люди».
— А вот я намерен выпихнуть твоего красавчика из гнезда, как только он чуть-чуть научится трепыхать крылышками. Захочет — вернется, но я не позволю, чтобы он год за годом жил взаперти, словно слабоумное дитятко. Да я и не мог бы этого позволить — Майк переживет и меня, и это гнездышко на много и много лет. Но в чем-то ты права; он действительно невинен. Послушайте, медицинская сестричка, вы видели когда-нибудь Пастеровскую стерильную лабораторию?
— Только читала.
— Самые здоровые в мире животные — только вот они не могут выйти наружу, сразу заболеют и сдохнут. А у меня здесь не стерильная лаборатория. Пойми, девочка, Майк должен познакомиться с такой вот и какой угодно еще похабщиной, только тогда он приобретет иммунитет. За хвост человека не удержишь — когда-нибудь он встретит эту девицу или ее духовных, с позволения сказать, сестричек, а имя им — легион. Кой хрен, такая знаменитость, да еще с такой внешностью, — он может только и делать, что скакать из кровати в кровать. Как было уже замечено, за хвост ты Майка не удержишь. И я не удержу — тут во всем его воля. Более того, я бы и не захотел его удерживать, хотя, конечно же, перспектива была бы глупой до предела — одни и те же экзерсисы снова и снова, и так всю жизнь. Или ты так не думаешь?
— Я… — Джилл покраснела и смешалась.
— Возможно, тебе они и не покажутся однообразными, так или иначе — не мое это дело. Но если ты не хочешь, чтобы Майка заваливала каждая баба, которая сумеет остаться с ним один на один, — не бери на себя неблагодарную роль цензора. Письма вроде этого научат его малость остерегаться. Кинь эти бумажки вместе с остальными, будут у Майка вопросы — ответь, только постарайся не краснеть до свекольного цвета.
— Знаешь, начальничек, ты своей логикой кого хочешь достанешь.
— Да, логика в диспуте — прием грубый и нечестный. Все, ступай.
— Ну а потом, когда Майк посмотрит эту похабень, я ее все-таки порву!
— Да что ты, как можно!
— Почему? Она что, тебе понадобилась?
— Господь упаси и помилуй! Повторяю, я видел кое-что получше. А вот Дюк — он такие картинки коллекционирует. Так что если Майку она ни к чему — а ему наверняка ни к чему, — пусть отдаст Дюку.
— Дюк собирает такую гадость? Ну никак бы не подумала, такой вроде бы приличный парень.
— И не «вроде бы», а на самом деле. Иначе я бы его давно выгнал.
— Но… нет, чего-то я тут не понимаю.
— И не поймешь, — вздохнул Джубал, — объясняй я тебе хоть до вечера. Милая моя, разнополые существа нашей породы просто не способны прийти ко взаимопониманию по поводу некоторых аспектов половой жизни. Иногда, очень редко, особо одаренным личностям удается эти ас