— Очень приятно, — киваю всем представленным по очереди. Ручку целовать вроде неудобно, мы все едим, руки жать тоже. Да и никто не порывается, значит так и надо. Так что присаживаюсь, и начинаю нарезать очень вкусного запеченного оленя.
— Расскажете же нам, что ночью произошло? — просит Ольга. — Слухов уже столько! А вы ведь первоисточник!
Пересказываю в паре слов эту довольно простую историю. Без подробностей конечно, но с моими догадками и наблюдениями по поводу амулетов. При этом щит чуть приопускаю. Наблюдаю. И, что характерно, в эмофоне у всех царит полное понимание ситуации с амулетами. Словно так и надо. Вроде как не надел, не имеешь — твои проблемы. Ровно, так. Запоминаю и это.
Если Рита слушает с интересом, и даже в некоторых местах переспрашивает, то вот Ольга и Олег — чувствуются немного не так. Олег и Ольга ощущаются словно калькуляторы, или весы. Будто каждое мое слово прибавляет что-то в их расчетах. Им интересна, похоже, не история, а те перестановки во внутреннем окружении, что происходят из-за происшествия. Я даже словно цепляю мысли, о том, что там уменьшился силовой потенциал, тут можно надавить на колеблющихся, вот этого можно перетянуть под клятву.
Хотя, ловлю себя на осознании, вовсе не «словно читаю мысли», я именно что ловлю образы, и похоже могу даже опознать тех людей о которых думают ребята.
Вся эта работа идет как фоном к ни к чему не обязывающему трепу, с нотками легкого флирта. Причем каждая такая нотка с моей стороны вызывает волну легкой агрессии со стороны ребят в этой компании. А вот нотки того же со стороны девушек — скорее вызывают волны обреченности.
А вообще, лейтмотивом трепа становится невысказанное предложение присоединиться к их компании.
Хмыкаю про себя. Забавные они все же.
Для себя понимаю, что постепенно в расклады внутри лицея я войду. Но вот нужно ли мне присоединение к какой-либо группе, я пока решить не могу. Пока смысла большого не вижу — лишнее это. Кроме того, я бы сначала хотел посмотреть на данные кладовщика и имперца, если тот поделится. Тут есть над чем поразмыслить.
Постепенно еда заканчивается. Первак уже давно просто сидит, но уйти не может. Так то я это вижу, но на самом деле, нам пока торопиться некуда. Так что общаемся, и наблюдаем.
В конце концов, девушки переглядываются.
— Максим, нам пора, — словно вспоминает что-то, говорит Рита. Ольга тоже смотрит на подругу и вроде как с сожалением кивает.
— Конечно, не смею вас задерживать! — встаю из-за стола, — Бесконечно рад знакомству с вами! — и заинтересованности в тон голоса добавить.
Олег тут же предлагает руку Ольге, чем подтверждает мои мысли, и другие ребята, кроме Митяя, так же с нами быстро прощаются.
— Ну, а теперь, рассказывай про ставки, — сажусь обратно на место.
Первак со вздохом садится тоже.
— Не спеши, — успокаивающе киваю одногруппнику. — Мы точно все пока успеваем.
Дмитрий секунду вспоминает о чем речь.
— А, да! Ставки на то, что вы оба ляжете на дорожке, что один из вас уедет в больничку, что пройдете «давилку» на время, ну все вот такое. — посмеиваясь говорит Митяй.
— Слушай, а принимают ставки на группу событий? — уточняю. — Например, что я уйду на своих двоих, например. Что Первак сможет выйти тоже, или на скорость прохождения неизвестной полосы препятствий?
— Принимают, почему нет. — Митяй пожимает плечами.
— Максим, мои поставь тоже. — просит Первак. Удивляюсь, человек меня знает три дня без малого, а готов рискнуть. Смотрю с вопросом на него.
— Ну, я ж вижу, что ты понимаешь, что делаешь, а для меня эти ваши городские игры — лес темный. — словно извиняясь говорит. — У меня так и осталось два десятка баллов.
Киваю.
— Тогда, я бы хотел поставить все, что у нас есть. Тридцать пять баллов на, скажем, такой результат — примерно прикидываю. — Что я уйду на своих двоих, Первак уйдет со мной. Я пройду «давилку» полностью. И будет поставлен рекорд первого прохождения полосы препятствий. Кроме того, скажем, как минимум кто-нибудь из нас продержится в сознании до последней минуты занятий. Не учитываем, если инструктор захочет увеличить время занятий по своему усмотрению больше, чем до конца суток.
Дмитрий что-то считает в уме. Потом достает переговорник, и вызывает другого человека. Пару минут разговаривают.
— Ну смотри, — уже вполне серьезно говорит мне. — Тут дважды максимальный коэффициент, потому что таких событий не было в лицее, и они считаются невозможными. Но максимальный коэффициент никто не даст. Там получается почти один к девяносто. Поэтому предлагаю один к двадцати двум на всю эту цепь событий.
— Согласен, — пожимаю плечами. — Давай браслет.
Мне весь этот спор не очень важен, как способ получить местные баллы, хотя дополнительное питание, или какие-то бонусы в библиотеке, например, скорее всего будут к месту. А вот спор как сам спор мне важен. Это просто потребность, пришедшая из прошлого. Была у нас примета: если ставить на результат — то миссия будет выполнена. А серьезная нагрузка с серьезным призом мне сейчас вот просто нужна.
— … Забьемся на шесть фуражиров за мной. И три твоих? — Меркатор хитро смотрит на меня.
— Ну слушай, ты, со своими плоскостями шестерку никак взять не сможешь. Забиваемся. — протягиваю руку.
…
— Кабан, сзади! — вопль Меркатора ввинчивается в мозг сквозь так-сеть. Гнездо мы уже почти залили огнём, и после смерти матки, остатки тварей срываются с катушек. Уже не работают стандартные протоколы, и вектора напряжения долбят в разум со всех сторон. Твари идут в свою последнюю, безнадежную атаку.
— Сзади! — аспектом швыряю нападающего под вектор атаки сзади, но это не очень помогает. Оттуда в меня летит как раз последний фуражир — тварь под тонну весом, вся в длинных шипах и с произвольной инерцией. Остановить такую простым бегунком — даже не смешно. Секунда. И на пути фуражира встает плоскость Меркатора. Естественно боком — там она толщины не имеет, чем тот и пользуется.
Тварь напарывается на плоскость и просто расходится на две половинки — после смерти того, что им заменяет мозг, инерцию уже не перенаправить.
— Ты смотри. — поворачиваюсь к напарнику. — Шестого взял!
И так-сеть раскрашивает Меркатора в красный цвет. Из груди у напарника вырастает рог атакующего ксеноса. Плоскость-то Меркатор со своей защиты снимает.
…
— Держись мужик. — тащу напарника по засранной кровью и мозгами тварей пещере, — осталось недолго. Мы почти уже на месте. Держись, разговаривай со мной. Не отключайся. — На губах у Меркатора кровавая пена, но он улыбается и что-то шепчет. — Да, взял шестого. — скорее угадываю его вопрос. — Красиво было. Там для трофейщиков теперь раздолье…
До целителей мы тогда дошли.
Митяй оставляет нас около полигона. И мы вдвоем стоим минут пять. Мне даже начинает казаться, что Лютый и вовсе не придёт. Забавно будет, ведь на такой исход никто не ставил.
— Макс, — Первак смущенно ищет слова. — Не зови меня к такой компании больше, ладно?
— Что так? — спрашиваю, хотя мысль понимаю, конечно.
— Мне неудобно. Они-то все благородные, это чувствуется, а я — не. — Первак мнется. — Стыдно, но хоть вилку правильной рукой брал — мамка научила.
— Давай ты постепенно к ним привыкать будешь, — с пониманием говорю, но настаиваю. — Пойми, ты будущий маг. И титулы скоро над тобой влияния иметь не будут. А будет важно — какой ты маг. Будешь сильным — будут уважать. Не будешь — так и будут ездить, как наши одногруппники пытались. Только с последствиями потяжелее.
Парень кивает, но видно, что он мнения пока менять не будет. Стоим.
— Первак, — уточняю. — Ты в деревне своей бегал?
— Не, немного если. Сильно побежишь по двору — батя оглоблей по хребту перетянет, — чешет спину, будто вспоминает Первак. — Говорил, бегают только голодранцы и дети.
— Грустно. Здесь бегать нам точно придется, — задумываюсь. — а в кузне, ты ему подолгу помогал?
— Ну, сколько надо, столько и помогал, что значит — подолгу? — не понимает Первак.
— Так, это уже лучше. — киваю своим мыслям. — В общем, я уверен, что бега не избежать, поэтому — меня не обгоняешь. И давай, если инструктор специально подгонять не будет, смотришь за мной и повторяешь. Концентрация только на выдохе, причем выдыхаешь на каждый шаг, это важно. Понял?
— Понял, — кивает Первак, — а зачем это нужно?
— Что бы ты не сдох, — пожимаю плечами и добавляю, — раньше положенного. И я с тобой. Сразу может не получиться, тогда переходим на быстрый шаг, но опять же — инструктор может подгонять, тогда — медленный бег, но тоже, с выдохом на каждом шаге. Понял? Думай о выдохе, и следи за мной.
Оглядываюсь.
На полигоне через препятствия проходят знакомые лица. Кажется сегодня день новичков. Четверки подгоняются каждая своим инструктором, и я даже вижу Кленова, или как его тут называют Импа. Тот подгоняет единственную группу девчонок. Что ж, наверное ему повезло. Или нет. Надо будет его просканировать. Вот только подойдет поближе.
Все таки пока я не понял — ощущают менталисты местные мое воздействие, или нет. А это важно, и сейчас могу это уточнить безопасно — вряд ли на полигоне он сможет соотнести скан со мной, если ощутит. Как я понял, возможности местной школы на аспекте-щупах завязаны, а вот нашей — на отражении разумов в т-поле. Разные подходы похоже. А вот если почувствует — то не все не так просто.
Ну, давай же, ближе подходи.
Немного отвлекаюсь на Кленова, и чуть было не пропускаю появление Лютого. А это стало бы ошибкой.
На секунду, словно суета рядом с полигоном замирает. И причина затишья направляется прямо к нам.
Широким шагом к нам приближается резкий дядька небольшого роста. Сразу же бросается в глаза рыжий цвет его волос и отсутствие лица. Ну, как отсутствие — глаза, нос и рот почти на месте, но половина лица напоминает сморщенную кожуру апельсина. Вряд ли он получил такую сеть шрамов с ожогом во время дружеской беседы.