– Есть две проблемы, – пожал плечами Брайан. – У нас нет крестьянской одежды, и мы ни черта не смыслим в их религии. Достаточно раскрыть рот, как нас вычислят за три секунды.
– Говорила я вам, что надо сначала придумать план, – буркнула Стейси.
– Дай сюда ключ. – Брайан протянул руку к Рейну.
Рейн бросил ключи, Брайан открыл багажник. Порывшись в рюкзаке, он достал туристический нож с зеленой ручкой, зазубренным лезвием и встроенным компасом.
– Это еще что за фокусы? – недовольно спросила Стейси.
– Мы имеем дело с похитителями и насильниками. Возможно, с педофилами. Нам что, идти к ним с одними добрыми пожеланиями и вежливыми улыбочками? Мы должны подготовиться.
«Слава богу», – подумал Гэри. Жаль, сам не захватил оружия. Хорошо хоть Брайан озаботился.
– Для тебя тоже найдется, – сказал тот.
Стейси сложила руки на груди и тряхнула головой.
– Нет! – с нажимом сказала она.
– Мне эта идея тоже не по нраву, – согласился Рейн.
Гэри шагнул вперед и взял протянутый нож. Здесь держат Джоан. Если ее изнасиловали, он выпустит кишки ублюдку, который это сделал, рука не дрогнет. Следуя примеру Брайана, Гэри засунул нож за ремень с правой стороны и прикрыл выпущенной из штанов рубашкой.
– Насилием мы ничего не добьемся, – предостерегла Стейси.
– Первыми мы не полезем, – заверил ее Брайан. – Оружие необходимо исключительно для самозащиты.
– Тебя либо убьют, либо посадят в тюрьму.
– Мы осторожно, – пообещал Гэри. Впрочем, при мысли о том, что похитители могли сделать с Джоан, его опять охватило горячее желание мести.
– Давайте я пойду, – объявила Стейси. – Ты – парень Джоан, Рейн – твой друг, я – подруга Рейна. Между мной и Джоан нет прямой связи. Если они кого и впустят, то скорее меня.
– Нас всех знают, – возразил Гэри.
– А может быть, сделать, как в «Волшебнике страны Оз» – напасть на охрану, похитить их одежду и проникнуть внутрь под видом своих? – предложил Брайан.
– Тогда уж лучше под видом кающихся. – Рейн указал на дорогу. По ней шел один из путников, которых они видели ночью на шоссе.
Какой фанатичной должна быть вера, чтобы человек топал сотни миль в самую захудалую дыру, ведомый почти нечеловеческой жаждой покаяния!.. Совершенно измученный, он плелся по проселку как зомби.
И при этом улыбался.
Путник вошел в ворота и направился вверх по дорожке к Дому.
– Самый простой подход, он же – самый лучший, – прервал молчание Рейн. – Просто явимся и потребуем предъявить Джоан. Если откажут, придумаем что-нибудь. Если попытаются схватить, отобьемся и убежим. Тогда у нас появится законная причина вызвать блюстителей порядка. – Он тронул Стейси за руку. – А ты жди в машине. Подъезжай к самым воротам, будь в готовности забрать нас и тут же свинтить. Если с нами что случится, вызывай шерифа.
– Хороший план, – одобрил Гэри.
Брайан похлопал по боку, где под рубашкой прятал нож.
– Я – за.
Стейси глубоко вздохнула.
– Ладно, – неохотно согласилась она. – Вы там… поосторожнее.
Брайан вручил ей ключи.
Рейн поцеловал подругу.
– Следи за нашими действиями. Заметишь что-нибудь странное, звони в полицию. У шерифа на посту два человека… – Рейн оглянулся. – Где-то тут. Прибегут за пару секунд.
Стейси крепко сжала его руку.
– Не нравится мне это.
– Мне тоже. Ничего, скоро все закончится.
– Кажется, в «Волшебнике страны Оз» тоже так говорили, – шепнул Брайан Гэри.
Трое парней пошли вперед, Стейси вернулась к машине. И они, и автомобиль приблизились к воротам одновременно. Стейси опустила окно и послала Рейну воздушный поцелуй, еще раз крикнув напоследок «будь осторожен!».
«Если все пойдет как надо, скоро я тоже расцелую Джоан», – подумал Гэри.
От этой мысли участилось сердцебиение – то ли в предвкушении, то ли от страха.
Дом уже поглотил кающегося. Гэри прикинул, наблюдают ли оттуда за их продвижением. Он достал мобильник и нажал кнопку вызова шерифа – пусть полицейские слушают, на случай, если что-то не заладится.
Молчание.
Звонок был блокирован.
Гэри попросил Рейна и Брайана проверить свои телефоны – та же история.
Ну конечно! Организация, способная манипулировать банковскими счетами, наверняка в состоянии глушить сигналы сотовой связи.
Как хорошо, что Стейси осталась в машине. Кому-то явно придется вызывать подмогу.
Трое друзей, пряча мобильники, переглянулись.
Гэри ожидал, что кто-нибудь выйдет им навстречу, либо их отгонит, либо пригласят внутрь, но до двери Дома они дошли без приключений.
– А теперь что? – спросил он. – Стучать?
В замке заскрежетало, щелкнуло, и дверь открыл пожилой мужчина, одетый в характерный для домочадцев наряд. На лице – широчайшая улыбка, глаза – холодные.
– Добро пожаловать в Дом. Чем могу служить?
– Где Джоан Дэниелс?! – вырвалось у Гэри раньше, чем он успел сформулировать в голове вопрос. Слова изверглись с гневом, нагруженные эмоциями, бушевавшими в душе Гэри с того самого дня, когда подругу похитили с фестиваля.
Глаза привратника расширились.
– Чужаки!
Брайан выхватил нож и приставил его к горлу старика.
– Зачем? – воскликнул Рейн.
Сердце прыгнуло в груди Гэри и бешено заколотилось. Теперь их самих посадят в тюрьму. Брайан все испортил – сам совершил подсудный поступок. Даже если они сейчас что-то узнают, им это уже не поможет.
Но Брайан не собирался отступать.
– Веди нас к Джоан! – потребовал он. – Сейчас же! Иначе перережу тебе глотку к черту!
Гэри ожидал, что двое помощников шерифа, наблюдавшие за поместьем, вот-вот прибегут на крик, но никто не появился. Из Дома тоже никто больше не вышел. Брайан осторожно, не отнимая ножа от горла привратника, зашел ему за спину и левой рукой взял его в «замок», как в киносцене с захватом заложников.
– Даю тебе пять секунд, чтобы отвел нас к Джоан.
– Отец…
– Один!
– …не позволит…
– Два!
– Хорошо!
Безучастное выражение в глазах привратника сменил страх. Гэри оглянулся через плечо на дорогу, гадая, видит ли происходящее Стейси и позвала ли она на помощь людей шерифа.
– Вперед, – скомандовал Брайан, толкая человека в спину.
Зловещее предчувствие начало расползаться из живота Гэри по всему телу.
И все же он переступил порог Дома. Рейн, помедлив секунду, шагнул следом и прикрыл дверь за собой.
21
Джоан оставили в той же комнате, но гробов в ней больше не было.
Зачем убрали гробы? Что они сделали с телами родителей? Достойно ли их похоронили? Или сбросили в канаву? Сожгли? Закопали в полевой борозде? Оставили гнить в подвале? Ей никто ничего не сказал, невозможность последнего прощания вкупе с неизвестностью сводили с ума.
Чего, вероятно, и добивались ее мучители.
Гробы убрали несколько часов назад. Девушку прижали к стене две мосластые бабы, пока мускулистые молодые парни вынесли сначала гробы, потом ко́злы. Джоан накричалась до хрипоты и выплакала все слезы. С ней никто не разговаривал, и никто не обращал внимания на ее требования объяснить, что происходит. Когда парни закончили работу, женщины грубо толкнули Джоан на пол, вышли и заперли за собой дверь.
Это произошло целую вечность назад. Она поспала на полу и справила нужду в оставленную «утку». В узких прорезях наверху свет сменился темнотой, та – снова светом. До того как дверь снова открылась, ее продержали взаперти больше суток.
– Ешь или умрешь. – Мужчина средних лет бросил ей под ноги мешок с едой. Джоан не могла определить его положение в Доме и решила отвернуться к стене, не подавая вида.
Мужчина ушел.
«Утку» он не опорожнил и не захватил с собой.
Выждав несколько минут, Джоан выложила из мешка и обнюхала припасы – ломоть хлеба с корочкой, палку сельдерея, холодную вареную картофелину, флягу с водой. От еды исходил земляной запах, как от плодородной почвы. Джоан ни к чему не притронулась, а в знак непокорности швырнула картофелину в стену. Вслед за ней полетели сельдерей и хлеб. Воду она вылила на пол.
Дверь в комнату немедленно открылась, вошли двое мужчин, в том числе Варнава, бывший друг ее отца. Очевидно, за ней следили и увидели, как она выбросила еду и вылила воду. Джоан приготовилась выслушивать укоры и поучения, однако Варнава лишь поднял мешок, и мужчины молча удалились. Щелкнул замок. В воздухе остался висеть запах, как будто в комнате распылили духи с густым ароматом. А ведь всего несколько секунд назад никакого запаха не было. Едва успев его заметить, Джоан ощутила странные изменения – точно так же она чувствовала себя на фестивале перед тем, как потерять сознание. А потом… потом дверь открылась, и вошел ее папа с подносом грибов, похожих на маленьких злых человечков. Папа был мертв, и на его лице застыло то же выражение, с которым он лежал в гробу, – жуткая маска удивления, широко открытые глаза и рот. Он приблизился, неуклюже передвигая ноги, протянул один из грибов. Джоан отвернулась и увидела в углу маму. Та вскрикнула, но вместо крика с ее губ слетело стрекотание кузнечика. На маме горели волосы, кожа на лбу начала плавиться от жара, оплывать, как розовый каучук, и капать на веки.
Джоан хотела убежать – ноги пригвоздило к полу.
Над головой послышался шум, что-то вроде грохота водопада. Задрав голову, Джоан увидела, что потолок превратился в гигантское лицо Отца. Рев исходил из его раскрытого рта. Отец сделал вдох, втягивая в себя весь воздух из комнаты. Даже с прибитыми к полу ногами Джейн чувствовала на себе силищу этой тяги. Все вокруг, включая маму и папу, засосало, как пылесосом, ступни с болью отодрало от пола, и ее тоже втянуло в черное отверстие рта.
Джоан очнулась в постели.
Комната казалась знакомой, но назначения ее Джоан не помнила. По обе стороны кровати стояли простые квадратные столики, а у стены – шкаф из сосновых досок. Посмотрев налево, Джоан обнаружила окно.