Ревекка спланировали свои действия заранее и отрепетировали их в гостиной. Когда порция яичницы была почти готова, Ревекка прикрывала собой Джоан, а та посыпала блюдо мелко нарезанными грибами. Одного они не знали – не уменьшится ли сила действия наркотика от нагревания. Это предстояло выяснить по ходу завтрака.
Марк сидел с другими Обитателями в Трапезной, но должен был уклониться от еды под благовидным предлогом.
Если все пойдет по плану, Обитатели отключатся быстро и примерно в одно и то же время. Для побега хватит. Или хотя бы для попытки. Что с ними будет за пределами Трапезной, предсказать не мог никто. Они могли упереться в запертые двери, обнаружить, что коридоры и выходы охраняются… Случиться могло все что угодно.
Через окно раздачи Джоан заметила первых прибывающих на завтрак Обитателей. Прием пищи всегда производился в определенное время, и к моменту ее подачи на стол Обитателям полагалось сидеть в готовности. Поэтому едоки прибывали не по одному – они ввалились гурьбой и за две минуты заполнили Трапезную до отказа.
Фамарь и Мария, выжимавшие сок из фруктов, начали разливать напитки по кружкам. Отряженные на сервировку Дети подошли к раздаточному окну с подносами и принялись разносить кружки с питьем Обитателям.
Дети!
Джоан совершенно упустила их из виду. Принятые в общину завтракали вместе с Обитателями, но умственно и физически неполноценным приносили еду отдельно в другую комнату и в другое время. На них действие грибов не распространится.
Перед мысленным взором Джоан предстал карлик с большой головой и идиотской улыбкой. Не хотелось бы еще раз встретиться с ним в пустом коридоре.
Но отступать было поздно. Даже если кто-то из Детей бродит по Дому, с какой стати им принимать троих взрослых за беглецов?
Ревекка подала знак, что пора действовать. Джоан, следуя за своей начальницей, подошла вплотную к плите и взяла лопатку для выкладывания яичницы на тарелки. Ревекка ссыпала измельченные до порошкообразного состояния грибы в банку из-под приправ и передала открытую банку Джоан, а сама встала у нее за спиной, чтобы никто не видел, как в яичницу кладут не щепотку приправ, а высыпают все содержимое банки сразу.
Когда Джоан украдкой глянула на нее, лицо женщины выглядело испуганным и бледным. Ревекка заставила себя поощрительно улыбнуться Джоан, и та под ее прикрытием высыпала грибное крошево, размешала и разложила еду по тарелкам.
Кухне заранее сообщили, что на завтрак в Трапезную явятся шестьдесят шесть человек, и, хотя Джоан не знала, сколько Обитателей и Кающихся жили в Доме, за столами, казалось, не осталось ни одного свободного места. Здесь явно собралась основная масса жителей, а если кто и не пришел, то находился в Часовне. Если все пойдет по плану, Дом удастся покинуть без особого труда.
А что потом? Потом и видно будет.
«Бежать без оглядки – вот что», – подумала Джоан и мысленно улыбнулась.
Первые подносы понесли к столам.
Марк заверил, что, даже если жар не ослабил действие наркотика, оно проявится не раньше чем через три-пять минут. Джоан быстро раскидывала яичницу по тарелкам – если люди начнут падать или странно вести себя до того, как еду попробуют все, их ждал провал, – и через окно раздачи наблюдала, как едоки уплетают яичницу за обе щеки. Она беспокоилась, не испортят ли грибы вкус пищи, но Ревекка заявила, что у них практически нет своего вкуса. В центре помещения, не прикасаясь к еде, сидел Марк и медленно потягивал сок из кружки, следя, все ли едят как надо.
Последняя тарелка яичницы ушла через полторы минуты после первой. Кухонные работницы обычно не начинали есть сами, пока не закончат трапезу все остальные, но Ревекка пользовалась у своих подчиненных полным доверием. Поэтому когда она предложила им перекусить, прежде чем разносить десерт – нарезанные ломтики яблок и дыни, никто не стал возражать.
Мария проглотила последний кусок яичницы и приподняла пустую тарелку.
– А ты что, не будешь есть? – спросила она Джоан.
– Не хочется. – Девушка напряженно переводила взгляд с одного лица на другое, стараясь не упустить момент, когда грибы начнут действовать. Если не сработает…
Из Трапезной послышались грохот и звон бьющейся посуды. За ним – шум голосов, но люди не кричали – бормотали. Все женщины и Джоан разом выглянули из окна раздачи. Вокруг медленно поднявшегося Марка заваливались на спину, утыкались носом в стол либо пошатывались едоки.
С бьющимся сердцем Джоан встретилась глазами со стоящей за разделочным столом Ревеккой.
Наркотик действовал!
23
Чем глубже они заходили, тем больше Дом напоминал улей. Мало того что пересекающие коридоры выглядели как лабиринт – все, кто попадался навстречу, были заняты своими делами и не обращали внимания на трех человек, одетых в уличные одежды, и на то, что Брайан одной рукой обхватил домочадца за горло, а другой приставил к его шее нож.
Полное отсутствие интереса казалось странным, поэтому Гэри допускал, что это могло быть блефом и что они прямиком направляются в хитро расставленную западню. Хоть бы Стейси дозвонилась до шерифа…
– Не вздумай нас привести к этому вашему «отцу», – предупредил Брайан. – Тогда я тебя сразу прикончу, понял?
Домочадец кивнул и вдруг развернулся и зашагал в обратную сторону.
– Дошло… – пробормотал Рейн.
– Я этих ушлепков насквозь вижу.
Идущий в арьергарде маленькой группы Гэри достал нож. Ему ни разу в жизни не приходилось применять оружие, он даже не участвовал в драках. Но Брайан был занят, а кто-то должен прикрыть с тыла. Гэри был готов перерезать целую ораву сектантов, лишь бы это помогло найти Джоан.
Из каморки, набитой тюками с белой тканью, в коридор вышла женщина. Ее глаза расширились от ужаса.
– Иссах?
Брайан повернулся боком, чтобы та увидела нож.
– Хочешь, чтобы Иссах жил, отвали и помалкивай.
Пленник что-то залопотал на диком незнакомом языке. Женщина ему ответила.
– Обоим заткнуться! – скомандовал Брайан. – Ты! Иди обратно в комнату! Закрой за собой дверь! Нос высунешь – обоим глотки перережу!
Всхлипнув, женщина юркнула в комнату, явно испугавшись, что Брайан выполнит обещание. Мужчина попытался сказать ей что-то еще, пока не закрылась дверь, но Брайан крепче сжал ему шею, подавив реплику в зародыше, и пленник приглушенно захрипел.
– Когда я говорю «заткнись», – угрожающе прошипел ему на ухо Брайан, – значит, заткнись.
Поймав взгляд друга, Гэри не обнаружил в нем силы, придающей вес словам; на него смотрел перепуганный мальчишка, не знающий, что делать дальше.
«Черт, он тоже, – подумал Гэри и посмотрел на Рейна. – И он».
Коридор вывел их в большую открытую комнату, напоминающую фойе отеля. Потолок был, казалось, выше наружного уровня крыши, стены – сплошь из дерева. Чем-то эта комната напомнила Гэри охотничью избушку. Возможно, ее построили первой, а все остальное добавили потом.
В конце комнаты начинался другой коридор, а справа – еще один. Гэри забеспокоился. Они проникали в логово сектантов все глубже и глубже, ощущение западни усиливалось. Стоило Иссаху или его подружке позвать на помощь, их немедленно окружила бы толпа воинственных домочадцев. Они столько раз поворачивали туда-сюда внутри этого здания-лабиринта, что дорогу назад без провожатого найти невозможно, а полагаться на Иссаха становилось все ненадежнее. Гэри начал опасаться, что пленник предпочтет пожертвовать собой во имя общего блага.
Разве секты не так устроены?
Гэри протиснулся мимо Рейна к Брайану и заложнику:
– Ну, где Джоан?
Иссах не успел ответить – из коридора донесся звон бьющейся посуды. Отбросив предосторожности, друзья направились к противоположному концу коридора. Там явно происходило что-то неординарное.
– Где Джоан? – повторил вопрос Гэри. Он не собирался отпускать гада с крючка. – Она здесь?
– Я не знаю, где держат Руфь, – ответил старик.
Какая еще, к черту, Руфь?
Брайан вновь сжал руки на шее пленника, заставив Иссаха закашляться, и одновременно бросил на Гэри озабоченный взгляд. Тот понял ход мысли друга: заложник осмелел, почувствовал себя в большей безопасности. Это не предвещало ничего хорошего.
– Смотрите! – воскликнул Рейн.
Из дверного проема в коридор, шатаясь, вышли два человека, прислонились к стене и задрали головы вверх.
– Да и глючит! – поставил диагноз Брайан и осклабился. – Нехилый приход! Пусть меня запишут в эту секту… Шучу-шучу, – поспешно добавил он, оглянувшись на Гэри.
И как он только способен отпускать подобные шуточки в такой момент? Даже если получится найти Джоан и выбраться из Дома живыми, из-за безответственного поведения Брайана их всех, чего доброго, упекут в тюрьму. Не зря у Отца влиятельные адвокаты. Во всем, что следовало вменить в вину домочадцам – похищении людей, нападении, попытке убийства, – обвинят их самих. «Если вырвемся отсюда, – решил Гэри, – Брайан у меня получит сполна».
В дверном проеме, через который вышли два доходяги, послышались шум и голоса. Один из них – мужской – произнес слово, напоминающее «Джоан».
Гэри очертя голову бросился по коридору, оставив за спиной Рейна и Брайана с пленником. Он даже не посмотрел, бегут ли они за ним, – ему было не до того.
Коридор выходил в просторное помещение – то ли столовую, то ли банкетный зал. Внутри царил хаос. Некоторые сидели на скамьях у столов, уткнувшись лицами в тарелки; некоторые опрокинулись навзничь и лежали в неудобных позах на полу. Другие – мужчины и женщины – топчась и натыкаясь друг на друга, ходили кругами. Человек пять стояли, застыв на месте, как статуи.
– Гэри!
Гэри завертелся на месте, пытаясь определить, куда смотреть.
И тут увидел Джоан.
Сколько времени прошло с момента похищения на фестивале? Неделя? Две? Разум отказывался считать. Казалось, что годы. Но теперь она здесь – выглядит чудесно, бежит к нему навстречу из дальнего конца помещения.