Что последует, когда Отец затянет психологическую удавку? Как далеко он может зайти в попытке вернуть беглянку?
Ответ был очевиден. Отец потратил пять лет, выслеживая Джоан. Он убил ее отца и мать, ее саму похитил посреди фестиваля неформалов в присутствии тысяч людей и не остановится ни перед чем.
Отец мстил, как мстят персонажи Ветхого Завета. Он не успокоится, пока она жива.
Студгородок заливал осенний свет – оранжевые лучи низкого солнца. Часы показывали два пополудни, а по ощущениям было не меньше четырех. Джоан пошла искать Гэри. Он обещал встретиться с ней в условленном месте, но не пришел. Сердце Джоан забилось быстрее. Возможно, волноваться не стоило, однако Отец был способен на что угодно, и она сама предлагала держаться вместе как можно чаще.
Гэри обычно издалека выделялся своим высоким ростом, а сегодня он к тому же был одет в красную рубашку. Озираясь по сторонам, Джоан не замечала никого даже отдаленно на него похожего. Зато…
Зато она увидела чрезвычайно высокого человека с совершенно лысой головой, в одиночестве стоящего на лужайке у мраморной скульптуры. Он единственный не шевелился.
У девушки сжалось горло.
Она развернулась – медленно, незаметно, как бы невзначай. Перевела взгляд с незнакомца на здание, облака, быстро проверила, нет ли поблизости Гэри, потом украдкой еще раз взглянула на скульптуру.
Лысый никуда не делся: стоял неподвижно и пялился в направлении Джоан.
Девушка опять отвернулась. Мысли разбегались. На людях с ней ничего не сделают – по крайней мере, сейчас, при свете дня, на глазах у множества свидетелей. Лучшей обстановки, чтобы подойти и выяснить, с какой целью он явился, не придумаешь. Джоан вдруг почувствовала острую резь в животе – неужто язва? – но взяла себя в руки. Всеми фибрами души ей хотелось обратиться в бегство. Она пересекла оживленную аллею и решительно направилась по лужайке к долговязому наблюдателю.
Тот даже не пошевелился. Приближаясь, Джоан заметила, что незнакомец смотрит не на нее, а просто в том направлении, откуда она пришла. Он походил на статую не меньше памятника рядом с ним, на мгновение ей показалось, что его фигура действительно творение рук какого-нибудь студента с факультета искусств, очень жизненное изваяние. Но тут на глаза ей попалась прислоненная к мрамору белая тросточка. Джоан сообразила, что перед ней – слепой.
Немного отлегло. Однако среди Детей тоже встречались слепые или глухие. Джоан осмотрелась, проверяя, не ловушка ли это и не поджидают ли в кустах другие домочадцы. Она осторожно подошла ближе.
– Как дела? – спросила она на Языке.
Ей не ответили.
– Как тебя зовут?
Человек с удивлением повернул голову в ее сторону.
– Извините, вы ко мне обращаетесь? Увы, я говорю только по-английски.
Лишь теперь, когда напряжение прорвалось вздохом облегчения, Джоан поняла, что сдерживала дыхание. «Прошу прощения», – извинилась она на Языке, продолжая выдавать себя за иностранку, развернулась и зашагала прочь. Из моря студентов торчала голова Гэри, он смотрел на учебный корпус, надеясь застать ее в условном месте у лестницы. Джоан похлопала его по плечу, и Гэри вздрогнул. Джоан поняла, что не она одна чувствовала себя на грани.
– Я не хотела тебя напугать, – сказала она.
Гэри наклонился и поцеловал подругу.
– Ничего страшного. Сама понимаешь…
– Мне надо тебя кое о чем спросить. Ты ничего странного не заметил на лекциях сегодня? Кто-нибудь вел себя по отношению к тебе необычно?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Гэри.
Джоан рассказала, что никто не желал сидеть рядом с ней на антропологии, а на лекции по психологии студенты обращались с ней как с чужой.
– Домочадцы, похоже, решили достать нас с помощью компьютеров. Отец непременно воспользуется собранной информацией. Кто знает, на что они способны.
– Наши счета уже заморожены, все предупреждены, все компании…
– Я не об Инете. Неизвестно, что они сделают физически.
Гэри кивнул.
– Я купил тебе одну штуку, в машине лежит. Для самообороны. Давай подойдем.
Стараясь действовать нешаблонно, Гэри оставил машину не на парковке у общежития, а на северной стоянке – как договаривались заранее. До нового места идти было ближе, чем до общежития, но все равно прилично. Поначалу он отказывался раскрыть тайну покупки, не желая портить эффект от сюрприза, потом решил, что выглядит глупо, и признался, что купил бейсбольную биту.
– В «Биг файв» была распродажа, лекцию по социологии отменили, успел сбегать…
Когда они дошли до машины, Гэри открыл багажник и достал матово-красную алюминиевую дубинку.
– Вот, – сказал он, взвешивая биту в руке, – такой штукой можно от кого угодно отбиться. От пистолета не поможет, но Отец с его людьми, сдается мне, механические игрушки не любят.
– Да, огнестрельным оружием они не пользуются, – подтвердила Джоан. – По крайней мере, я об этом не слышала. О том, что они пользуются компьютерами, я, однако, тоже понятия не имела.
Гэри опустил биту на плечо.
– Бей по любой части тела – эффект одинаковый. Рука, нога, туловище, что угодно – вырубишь наповал. По голове – только в крайнем случае.
Возникла неловкая пауза. Гэри убрал биту в багажник.
– Где он, как ты думаешь? Есть соображения?
Джоан покачала головой.
– Другие члены секты…
– Домочадцы, – поправила она.
– Что-что?
– Мы… они предпочитают называть себя домочадцами.
– Мы? – переспросил Гэри, сузив глаза.
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. На что ты намекаешь?
– Ну… домочадцы живут повсюду – в Техасе, Нью-Мексико, возможно, даже в Калифорнии. Я просто подумал: может, ты знаешь, где их искать? Или хотя бы сколько их?
– Я выросла в Доме и, кроме него, нигде не бывала. Но я слышала о других, кому тоже удалось бежать…
– Телефоны этих людей были в записной книжке твоих родителей.
– Они должны знать больше. Но теперь наверняка прячутся. Новости в среде беглецов расходятся быстро, не говоря уже о том, что их наверняка напугали твои неуклюжие расспросы… – Джоан улыбнулась.
– Ну и что теперь будет?
Улыбка пропала с лица девушки.
– Джоан?
– Отец попытается нам отомстить.
Телефон зазвонил посреди ночи. Не сотовый и не телефон Стейси, а стационарный, закрепленный за комнатой. К тому времени, когда Джоан подняла с подушки тяжелую голову, в которой еще бродили обрывки сна о бесконечном коридоре с пораженными страшным уродством Детьми, Стейси успела подойти к столу и снять трубку. «Алло?» – произнесла она. Ее глаза вдруг расширились и наполнились страхом. Она прикрыла трубку ладонью.
– Какой-то мужчина. Кажется, один из них. Язык непонятный…
Мгновенно проснувшись, Джоан вскочила с надувного матраса и выхватила трубку из рук Стейси. Она рассчитывала услышать голос Отца, но говорил кто-то другой. Слова его, однако, не могли быть страшнее.
– Плоть твою порвут за твои грехи, – объявил он на Языке. – Господь разрешил покарать тебя. После смерти своей на веки вечные пребудешь в геенне огненной…
Джоан повесила трубку.
– Кто это был? – спросила Стейси прерывающимся голосом. – Он?
– Нет, это не Отец, но один из них.
– Они узнали мой номер! – Стейси была готова разрыдаться. – Они знают, где мы находимся!
Подруга Рейна схватила с тумбочки мобильник, пугливо оглядываясь на стол со стационарным телефоном, словно в аппарат вселился демон.
– Кому ты звонишь? – спросила Джоан.
– Рейну!
Нажав кнопку быстрого набора, Стейси прижала трубку к уху.
– Нам только что звонили! – воскликнула она безо всякого вступления. Рейн, очевидно, что-то ответил. – Джоан говорит, это они! – Возникла короткая пауза. Стейси повернулась к приятельнице: – Ребятам тоже звонили!
Джоан старалась не терять самообладания, пока Стейси и Рейн обменивались впечатлениями, но в душе была так же напугана, как ее друзья. Не исключено, что звонки – лишь попытка взять на испуг, элемент психологической атаки, однако уверенности в этом не было никакой – сию минуту кто-то, возможно, уже находился в пути, чтобы исполнить наказание. Джоан присела рядом с надувным матрацем и сунула руку под кровать, чтобы достать бейсбольную биту.
– Я звоню в полицию! – крикнула Стейси в трубку. – Мне пофиг, что подумают Гэри с Брайаном!
Она дала отбой и набрала 911.
Рейн и Гэри прибыли раньше полиции. Брайан решил остаться дома, ему никто не угрожал.
Полиция прислала одного человека. Гэри и Рейна это покоробило – их сигнал явно отнесли к разряду маловажных. Хотя шел уже второй час ночи, друзья надеялись, что явится один из тех детективов, с кем они имели дело раньше. Гэри и Рейн несколько раз повторили, что Джоан – та самая студентка, которую похитили сектанты из Техаса. Полицейский по фамилии Гарсес заверил, что первым делом с утра передаст их заявление детективу, но вид у него был усталый и отсутствующий. Похоже, коп не воспринял их показания всерьез.
Стейси никак не могла успокоиться, она несколько раз повторила всю цепочку событий, чтобы донести до полицейского серьезность положения. Джоан добавила своих подробностей и пересказала недослушанное телефонное сообщение на английском.
На звонок в комнату парней ответил Рейн, он включил громкоговоритель. Гэри подтвердил, что звонивший говорил на таком же языке, каким пользовались похитители.
Гарсес начал относиться к их рассказу несколько внимательнее, вызвал начальство по двусторонней рации и пересказал услышанное. Джоан по-прежнему держала в руках биту, но теперь опиралась на нее, как на трость.
– Мы проверим связь с сектой, – передал ответ начальника Гарсес. – У нас есть ваши номера телефонов, мы знаем, где вас найти. Если понадобится дополнительная информация, мы с вами свяжемся. Если увидите, услышите или почувствуете что-либо необычное, сразу звоните.
Полицейский захлопнул блокнот, очевидно, собираясь уходить.