лосердия помогали гулявшим по парку больным в полосатых толстых халатах поверх серых пижам. Куривший у входа дворник с поклоном указал мне дорогу к кабинету доктора.
Демьян остался у парковых ворот с целью отстраненно понаблюдать за хихикающими сестричками. Делать какие-то попытки пофлиртовать ему явно было лень.
Мне повезло — Ян Нигульсович был свободен и даже в неплохом настроении. Поэтому он согласился провести для меня маленькую экскурсию в морге.
Не скажу, что меня привлекало такое развлечение, но любопытство не давало покоя, как и здравый смысл: чем больше буду знать о врагах, тем целее останусь.
Доктор театрально сдернул простыню, предоставляя мне возможность осмотреть тело моего несостоявшегося убийцы.
Незадача. Я прекрасно помню, как Евсей рвал своими когтями тело ныне покойного, а сейчас на трупе только застарелые шрамы. Единственное выглядевшее свежим ранение — это рана на груди. Выделялась почерневшая зона с узкой щелью в середине, словно туда ребром вошла монета. Еще немаловажный вопрос — куда девалась обычная дробь?
— Ну что, удивлены? — своеобразно растягивая слова, спросил доктор с явной поддевкой.
— Немного.
— Я тоже был удивлен, когда прочитал ваши показания.
В ответ я лишь пожал плечами, тогда доктор зашел с другой стороны.
— Это, случаем, не ваше? — протянул он мне металлический лоток с изрядно помятым пятаком.
— Мое, — не стал я таиться, но монету брать не спешил.
— Берите на память о бое с оборотнем. — Увидев, как я поднял брови, доктор с усмешкой добавил: — Я не глуп и многое замечаю. На теле чудесным образом зажили все раны, кроме той, в которой торчала серебряная монета. Я сам умею с помощью энергетических шаров заживлять раны, но не так быстро.
Очень интересно, что за шары, но спрашивать об этом не буду, потому что доктор говорил о них как о чем-то простом и обыденном.
— Он умер от ранения монетой?
— Нет, ему свернули шею. Силен оказался ваш урядник, а еще я видел на стенах вашей комнаты интересные следы от звериных когтей. Ведь там дрались два оборотня?
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— Вот так всегда, — грустно вздохнул доктор. — Сплошные тайны. Следов достаточно, но вскрытие ничего дать не может. Так что и я в отчете вынужден писать лишь половину правды.
Так, не понял. Что значит «вскрытие ничего странного не показывает»? А откуда появляются когти, клыки, шерсть и лишняя плоть? И куда они потом деваются? Я точно помню, что на полу в моей комнате после драки двух оборотней ничего экстраординарного не осталось. То, что это все не иллюзия, подтверждали глубокие борозды на стенах.
Мое молчание Ян Нигульсович воспринял по-своему:
— Если не хотите ничего говорить, я вас не задерживаю. Монету возьмите, я ее продезинфицировал, — кивнул доктор на лоток, который оставил на краешке стола с телом.
Ничего объяснять врачу я не стал. Мне бы кто объяснил. Так что оставалось лишь забрать монету, вежливо попрощаться и удалиться восвояси.
Вид тела и воспоминания о вчерашнем вечере вернули мысли к вопросу о моей безопасности. Благодаря трофеям у меня появилась свобода маневра, так что пора посетить одно место для довооружения и удовлетворения низменных порывов. В смысле совершения мелочной мести.
В оружейный магазин, как в и больницу, Демьян не пошел.
— Чего изволите-с? — отреагировал на появление посетителя зализанный продавец, а узнав меня, тут же скис. — Желаете вернуть пистоль?
— Почему же, нет, конечно, — изобразил я удивление. — Хочу купить кое-что еще.
— По такой же цене у нас только эти пистоли. Да и тех осталось немного.
— Давайте вернемся к стене с револьверами, — раздраженно ответил я и сам пошел вперед.
Появилось желание сказать ему что-то ехидное, но тут же пропало — мелко как-то. К тому же я чуть опростоволосился — для вызова недоумения на ехидной морде этой сволочи нужно потратить как минимум пару сотен рублей.
Так, теперь отключаем свое внимание от скалящегося продавца и смотрим на витрину. Револьверы по-прежнему дороговаты, и слишком большие. Не очень-то хочется выставлять оружие напоказ. Да и стрелять из них нужно учиться. К тому же недавний опыт показал, что стычка, скорее всего, будет проходить на коротких дистанциях.
Увы, из того, что можно носить скрытно, имелся лишь уже знакомый двуствольный пистолет. Да и то его калибр не впечатлил. А что, если…
— Любезный, — повернул я голову к продавцу и ткнул пальцем в пистолет на витрине, — а у вас, случайно, нет чего-то подобного, но калибром побольше?
— Есть, но там один ствол без нарезов. Стоит двадцать рублей.
Идеально! Уточнение продавца радость немного подпортило, но не очень.
— Показывайте.
Пистолет нашелся сразу, продавец достал его из ниши под тумбой витрины.
Получив оружие в руки, я присмотрелся внимательнее. Вблизи мои восторги немного угасли. Оба ствола представляли собой одно целое, с продольной канавкой между ними. Курок хоть и не сильно выпирал, но может быть проблемой при извлечении из кобуры. И вообще непонятно, как он работает.
Мой косой взгляд на самый компактный из револьверов был тут же замечен продавцом:
— Пятьдесят пять рублей.
Скотина такая! Так, нужно сдерживать свои порывы, а то веду себя как сопливый мальчишка, не сумевший на рубль купить полмира.
Если продавец надеется на мое замешательство, то его ждет разочарование. Увы, не очень сильное.
— Опробовать оружие можно там же?
— Конечно, — с показной угодливостью сказал этот скот и заорал, возможно надеясь, что я вздрогну: — Корней!
В этот раз ответа не было, так что, зло поджав губы, продавец подошел к стене основного прилавка. Затем подергал за какой-то шнурок.
Старый солдат явился через пару минут. Чтобы не видеть наглой рожи, я осматривал другие экспонаты этой оружейной выставки.
Интересно, почему тут не работает пресловутое сословное расслоение? Или все дело в моем слишком либеральном и неуверенном поведении… Может, дать наглецу в зубы? Но это так — пролетающие мимо мысли.
Услышав перестук костыля и протеза, я направился навстречу старику, но продавец и тут не удержался:
— Точно не желаете-с сдать пистоль?
— Зачем же? — с показной небрежностью ответил я. — Он мне прекрасно послужил этой ночью. Один выстрел — один покойник. Теперь будет еще два, в смысле два выстрела в запасе.
Все, я отомщен. Продавец резко побледнел — понял, что я не вру.
Еще одной наградой для меня стала довольная улыбка старого вояки.
— Прошу, ваше благородие, — пригласил меня Корней широким жестом пройти на лестницу в подвал.
— Говорите, исправно сработал наш старичок? — спросил старик, когда мы спустились вниз.
— Великолепно, особенно после того, как я пихнул в ствол серебряный пятак.
— Веселая у вас была ночка, ваше благородие, — нахмурившись, изрек Корней.
— Да уж, повеселился, — хмыкнул я, — Корней… как вас по батюшке?
Старик удивленно поднял бровь, но все же ответил:
— Василием моего батюшку нарекли.
— Корней Васильевич, расскажите, как эта штука работает, — попросил я, протягивая обновку.
— Этот малыш хоть и не такой шустрый, как револьвер, но станет надежным и верным товарищем, — с улыбкой бережно принял пистолет мой инструктор. — А работает он так.
Дальнейшее для меня стало неожиданностью. Старик просто нажал на маленький рычажок внизу и свернул стволы по часовой стрелке относительно рукояти. Теперь спарка стволов стала горизонтальной, открыв нашим взглядам отверстия казенной части по обеим сторонам от рукояти.
Интересная конструкция, не помню, было ли что-то подобное в моем родном мире.
— Стволы разные, — продолжил свой рассказ Корней, — один нарезной в пять линий, а второй, гладкий, вообще в шесть. При зарядке не ошибетесь, поворот идет только в одну сторону, и когда каморы открыты — слева пуля, а справа картечь.
Оставив свернутый набекрень пистолет на столе, старик опять нырнул в свою бездонную каморку. Вернувшись с деревянной коробкой, он выудил из ячеек два разной толщины патрона и зарядил пистолет. Еще один поворот стволов уже без нажатия на рычажок, и «малыш» принял свой изначальный вид.
— Пробуйте, ваше благородие.
Я опять выбрал ближайшую мишень и прицелился по полукруглой мушке в конце ствола. Кстати, снизу, на втором стволе имелась еще одна. Бахнуло не так сильно, как из моего старого пистоля, но тоже неслабо.
А все не так безнадежно — хоть и не в центре, но близко к нему образовалась круглая дырка. Окрыленный успехом, я уже самостоятельно провернул стволы на сто восемьдесят градусов и выстрелил еще раз. Теперь дырки не получилось, зато где-то в районе груди изображения появилась россыпь свежих сколов.
— Очень неплохо, — добродушно похвалил меня старый солдат, — еще немного потренироваться — и станете отменным стрелком.
Это он, конечно, загнул, но мысль интересная.
— И где можно потренироваться?
— За городом есть армейское стрельбище, но можете ходить и сюда. — Правильно прочитав мою кислую мину, он с улыбкой добавил: — Есть вход в подвал прямо со двора. Я завсегда здесь, так что стук услышу. А насчет Егорки можете не беспокоиться. Он уже давно просит хорошей взбучки. Поговорю с хозяином, и он быстро собьет всю спесь с племяша.
— За запасом патронов к кому обращаться?
— Можете и ко мне, — пожал плечами старик, — ежели будут особые пожелания.
— Да, мне нужно пять патронов с посеребренной пулей и пять с такой же картечью.
— Завтра к обеду будут готовы. Выйдет на четыре рубля.
— Тогда дайте мне сегодня по десятку простых. И еще, вы знаете какого-нибудь умелого скорняка?
— Желаете особую сбрую?
— Да, — кивнул я и начал сначала на пальцах, а затем с помощью предоставленной Корнеем веревки объяснять принцип наплечной кобуры.
Она будет мне нужна под гражданское платье, а в форме стану носить пистолет в планшетке или кармане шинели.