Несколько листов покореженной обшивки выгнулись наружу, изнутри шипящими брызгами ударил гейзер расплавленного металла, зал осветился ярчайшей белой вспышкой и спустя секунду погрузился во тьму.
Глава 32
Блумберг и не заметил, как ноги сами принесли его к главному диспетчерскому пункту. Остановившись перед дверью с табличкой «Арктурианские космостроительные верфи. Центральная диспетчерская», он помялся несколько секунд и вошел. В зале, как обычно, находилось десятка два инженеров, диспетчеров и представителей других служб астроверфи. Царила деловая, спокойная атмосфера, характерная для любых пунктов, с которых осуществлялось руководство крупным производством или процессом. Большинство людей сидели за компьютерными терминалами и лишь двое-трое в этот момент передвигались по помещению. Оглядев весь зал, Айво заприметил рыжую шевелюру Барбары Лоик. Инженерша разговаривала с одним из диспетчеров, и Блумберг направился к ним. Начальник научного отдела не знал, о чем он сейчас спросит эту мегеру, но что-то ему подсказывало, что любой его вопрос натолкнется на враждебный отпор. Злость, как известно, плохой союзник, и подсознательно Блумберг надеялся на несдержанность арктурианки.
«Авось, что-нибудь да ляпнет сгоряча!» – думал он легкомысленно, лавируя между погруженными в работу диспетчерами и приближаясь к Лоик.
– Прекратите мямлить! – жестко выговаривала Лоик смущенному и растерянному чернявому диспетчеру. – Почему рабочий график изменен без моего ведома? Главный инженер в курсе?
– Конечно, госпожа Лоик! Бонне сам и внес вчера все изменения.
– Почему мне не доложили?
– Я решил, что вы в курсе, – диспетчер опустил голову.
– Вы решили неправильно, Ламер. О любых изменениях в программе или рабочем графике необходимо ставить в известность меня и главного диспетчера независимо от того, что вы по этому поводу думаете. Я сама решу, что делать с этой информацией. Вам понятно?
Диспетчер, чувствуя, что головомойка подходит к концу, с явным облегчением кивнул.
– Делаю вам замечание, Ламер. Идите, работайте.
Провинившийся диспетчер мгновенно исчез, а Лоик заметила Блумберга, повернулась и остановила на нем вопросительный взгляд. Холодные, внимательные льдинки глаз смутили бы многих, но не опытного конокомовца, прошедшего серьезную школу не одного десятка серьезных расследований.
– Так, начальник научного отдела Айвенго Блумберг, – бесцветно констатировала Лоик. – Что привело вас сюда на этот раз?
– Здравствуйте, мадемуазель Лоик. Вот, не дает мне покоя контора, которая поставляет вам модули управления гидравлическими приводами. Как там ее?..
– «Седерстрем электроникс», – без всякого выражения подсказала Барбара и замолчала, ожидая продолжения сюжета.
– О, вот видите – и вы помните! Что же в ней такого, в этой фирме, что все ей интересуются?
– Не все, а только вы. Я же помню только потому, что вы недавно о ней спрашивали. Неужели вы серьезно думаете, что я помню наизусть всех наших поставщиков? Их у нас столько, что, да будет вам известно, именно для коммивояжеров этих фирм на Тетраэдре специально построена гостиница. Посетители вроде вас в ней редкие гости. На моей памяти так и вовсе первые. Даст бог последние.
Всю тираду Барбара Лоик произнесла спокойно, без тени раздражения и нервозности, что несколько контрастировало со смыслом сказанного. Айво понял, что расчет на несдержанность инженерши с треском провалился. Все же он попытался ввернуть Лоик еще одну колючку:
– Лиха беда начало! Мы протоптали дорожку для тех, кто пойдет за нами.
Лоик пожала плечами и криво усмехнулась:
– А что, кто-то высказал такое желание? Господин Блумберг, у вас есть еще ко мне вопросы?
– Пока нет, но… – несколько стушевался конокомовец.
– Вот и отлично! Тем более что у меня на сегодня запланирована масса дел. Так что…
Договорить она не успела – в зале мигнул свет и на секунду притухли многочисленные мониторы. Раздался протяжный скрежещущий звук, пол под ногами дрогнул и покачнулся. Айво ухватился за спинку стула, чтобы удержать равновесие. Барбара мгновенно развернулась и бросилась к центральной диспетчерской консоли. Пол покачнулся сильнее, а вся станция ощутимо содрогнулась. На панелях управления начали загораться красные и желтые лампы. Лоик, подскочив к консоли, стала лихорадочно нажимать кнопки. На экране появилось растерянное лицо одного из инженеров.
– Бертран, что у вас происходит? – громко крикнула Лоик.
– Барбара, похоже, что второй док начинает деформироваться. Есть угроза разгерметизации. – Что-то с грохотом упало у него за спиной и разбилось, а сам инженер заметно покачнулся. – Давай команду на эвакуацию, Барбара!
Но Лоик уже переключилась на другой отсек. Там у объектива видеокамеры никого не было, и лишь поодаль кто-то яростно жестикулировал и давал отрывистые команды суетящимся вокруг людям. Тетраэдр содрогнулся в очередной раз. В углу диспетчерской сорвался со стены и, обрывая провода и разбрызгивая искры, упал на пол электрощит. Треть мониторов погасла, основной свет отключился, и тускло засветились лампочки аварийного освещения. Лоик переключилась на следующий отсек, но экран остался темным. Где-то в туннелях взревела аварийная сирена.
Блумберг подскочил к Барбаре:
– Командуйте срочную эвакуацию!
Инженерша, будто не слыша, продолжала жать на кнопки консоли, но большинство отсеков уже не отвечали. Айво схватил женщину за плечо:
– Барбара, эвакуация!
Она посмотрела на него невидящим взглядом, помедлила секунду и ударила кулаком по большой красной кнопке. Тут же включилась взвизгивающая сирена и монотонный голос разнесся из невидимых репродукторов:
– Тревога, тревога! Аварийная ситуация. Угроза разгерметизации доков два, три, пять и жилой зоны. Всех, кто находится в доках два, три, пять и в жилой зоне срочно занять места в спасательных капсулах! Повторяю…
Огромный центральный гологравизионный монитор мигнул пару раз и потух. Диспетчеры стали быстро покидать зал.
– Угроза разгерметизаци первого дока и главного причала, – продолжал вещать роботизированный оракул. – Всем находящимся в первом доке и у главного причала немедленно занять места в спасательных капсулах…
– Да чтоб тебя!.. – вырвалось у Блумберга, когда Барбара схватила его за руку и поволокла к выходу.
– Черт бы вас побрал, Блумберг, переставляйте ноги!
Айво выдернул руку и побежал рядом с инженершей:
– Куда?..
– К капсуле, другого выхода нет! – задыхаясь, ответила Лоик.
Блумберг не имел времени соотнести происходящее на станции и поведение Лоик, которые не вполне коррелировали между собой. Ему оставалось лишь удивляться той решительности и уверенности, с которой действовала гражданский инженер Лоик.
Они бежали по слабо освещенному аварийными огнями туннелю в потоке других работников станции – инженеров, техников, диспетчеров. Вагонетки МГА беспомощно валялись на полу – магнитный несущий контур вышел из строя. Лоик подбежала к металлической обшивке и крутанула ручной вентиль выпирающего из стены люка.
– Помогите мне!
Блумберг вцепился в ручку и изо всех сил потянул на себя. Люк стал медленно, словно нехотя, поддаваться. Когда он полностью распахнулся, Лоик заглянула внутрь и повелительно кивнула головой:
– Залезайте, быстрее!
Айво не заставил себя долго упрашивать и нырнул в спасательную капсулу. Лоик последовала за ним, секунду помедлила, ожидая, что к ним впрыгнет кто-нибудь еще, не дождалась, и только после этого захлопнула и загерметизировала люк. Вместе они задраили внутренний люк капсулы и вплыли в кресла. В капсуле гравитация практически отсутствовала. Спасательный шлюп был рассчитан на шесть человек. Лоик протянула руку и резко потянула на себя красный рычаг. Взвыла сирена и на замерцавшем мониторе замелькали цифры обратного отсчета: пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…
– Пристегнитесь! – прокричала Лоик, стараясь перекрыть взвывы оглушительной сирены и щелкая замками ремней. – Будет восемь же!
Блумберг нащупал пряжки и поспешно совместил пятиточечный ремень на центральном запоре на груди.
– Три, два, один, старт!
За спиной загрохотало, и Блумберга так вдавило в ложемент, что в глазах потемнело. Слава богу, жесткое ускорение продолжалось не более пяти секунд, после чего разгонные бустеры отключились. На обзорном экране появился медленно удаляющийся Тетраэдр. Айво с удивлением заметил, что форма астроверфи изменилась. Теперь вся пирамидальная конструкции была сильно вытянута и продолжала удлиняться. Стало заметно и постепенное ускорение ее продольного вращения. От Тетраэдра продолжали отсоединяться серебристые точки – это из коротких шахт выстреливали спасательные капсулы, уводившие людей подальше от астроверфи.
Айво повернул голову и посмотрел на Лоик. Она, как и он, широко раскрыв глаза, наблюдала за происходящими с Тетраэдром трансформациями.
«Значит, Барбара тоже не знала о том, что произойдет? – подумал швед. – А, может быть, знала, но не ожидала вот таких катастрофических последствий? Последствий чего? Эксперимента? Тогда – какого эксперимента, и кто его заказчик и исполнитель? Хотя исполнитель, вольный или невольный, похоже, известен – это Франсуа Бонне».
– Ганимед один, Ганимед один, ответь Охотнику!
Это Лоик включила внешнюю связь. У Айво глаза на лоб полезли.
– Слышу тебя, Охотник, Ганимед один на связи, – раздалось из динамика на консоли управления. – Наблюдаю массовый отлет спаскапсул с Тетраэдра и изменение его формы. Прием.
– Ганимед один, срочно депешу в Центр: «Операция Тарантул вошла в финальную стадию. Наблюдаю… – Лоик лаконично и четко сформулировала канву последних событий, обрисовала происходящее в данный момент и закончила: – Присутствие Магеллана считаю необходимым». Ганимед один, теперь сообщение для Арктура: «Немедленно переходите на план три». Ганимед один, активировала маяк, подберите нас… Со мной агент КОНОКОМа Блумберг. Как поняли?..