– В моей академии сотни адепток, но ни у одной нет метки истинности на руке, – пожимает плечами Велл. – Иначе бы я знал. Для драконов это важная информация.
Комиссар бросает взгляд на меня, будто сомневаясь, говорить при мне или нет. Потом дёргает щекой и припечатывает:
– Метка не на руке. Она на… лопатке девушки, поэтому её можно скрыть под одеждой. В связи с этим мы требуем провести осмотр всех рыжеволосых девушек.
Я чуть не захлёбываюсь от страха и возмущения в одно время. Как вообще такое возможно?!
Но если я просто возмущаюсь, то Велл окончательно выходит из себя.
– Вы в своём уме? Можете передать своему начальству, что я не позволю и пальцем прикоснуться ни к одной из своих адепток и преподавательниц, – рычит он. – И мне плевать на все угрозы. А если му… мудрецы из Совета попробуют на меня надавить, то наш старший курс несколько поредеет. Всего доброго, комиссар Бертан.
– Советую вам хорошо подумать, – сверкнув глазами, говорит комиссар и выходит из кабинета.
– Непременно подумаю о том, как вас больше не допустить на территорию академии, – со злостью добавляет Велл, когда за Бертаном захлопывается дверь. – Госпожа Эристер, вы ознакомились с документом?
Он так резко переключает своё внимание на меня, что я даже подскакиваю на месте. Вспоминаю, что у меня в руках договор, который я потребовала и хотела тщательно изучить. Но после таких новостей какая уж там сосредоточенность? Я свои-то мысли в кучку собрать не могу, а тут ещё и документы!
Мельком просматриваю пункты соглашения и подписываю. Велл проверяет мою подпись и довольно хмыкает.
– Что ж, госпожа Эристер, – улыбается он, убирая договор в папку на полку. – Можете быть свободны. А завтра, извольте быть готовой к пяти часам вечера.
Я уже почти успеваю дойти до двери, когда до меня доходит смысл этой фразы.
– Что?! – резко обернувшись, восклицаю я.
– Моя сестра ждёт нас с вами на завершающем концерте. – Он пожимает плечами. – Если вы запамятовали, я вам повторяю.
– Я не пойду, – выдыхаю я.
– А вот это уже вряд ли, госпожа Эристер. Вы подписали дополнительное соглашение, одним из пунктов которого было посещение завтрашнего представления, – заявляет Велл, и я охаю.
Всё-таки надо было внимательнее читать.
– И нет, никаких отказов, платье уже у вас, – говорит Роувелл, а потом более мягко добавляет: – Вы же не хотите обидеть мою сестру?
Проклятье. А вот это в качестве аргумента использовать было уже совсем несправедливо. Анна – слишком милая и приятная девушка. И я чувствую, насколько мы похожи…
Кратко киваю и выхожу. Уж попала, так попала…
До следующего вечера чувствую себя словно на иголках. Особенно после этого вторжения комиссара. Что означал тот краткий взгляд Роувелла на меня? Он подозревает, что ищут именно меня?
Особенно после того, как я ни с того ни с сего сиганула по улицам незнакомого города. И тем более уж он-то знает, что я легко могу сменить внешность.
А если подозревает, почему не спросил прямо? Он имел право потребовать признания, ведь я создаю проблемы для всей его Академии. О том, что внизу, в Портурее, может быть для меня опаснее, чем на острове, я не переживаю. Прошлый раз меня застали врасплох, потому что я расслабилась. А на этот раз я заранее закрою метку так, что, даже если проклятый шейх окажется рядом, она не сработает. Эм… надеюсь на это.
В очередной раз кидаю взгляд на своё отражение в зеркале и поправляю платье, очень красиво облегающее фигуру. Без ложного стеснения признаюсь себе, что на мне оно сидит ещё лучше, чем на манекене. И я безумно рада, что Велл купил его. Но…
Я всё же нахожусь в смятении. Как мы пойдём? Я, он и Ариста? Да она съест меня ещё до того, как мы сядем в карету. Хотя… Я тоже могу показать зубки.
Накидываю дополнительные слои иллюзии на метку, чтобы её гарантированно не было заметно в платье с открытой спиной, и надеваю плащ. Легкий, практически невесомый, красный с удивительно красивой золотой вышивкой по подолу. Спускаюсь с высокого крыльца, у основания которого меня уже ждёт Велл. Один.
Он, не мигая, смотрит на меня, пока я иду вниз по ступеням, и, кажется, в его взгляде я замечаю не только восхищение, но и изрядную долю нежности и желания заботиться. Или… просто желания?
Одёргиваю себя за такие мысли и уточняю, не опоздаем ли мы, если кого-то ещё будем ждать. Потому что Ариста явно сильно задерживается.
– А разве кого-то ещё из преподавателей приглашали? – удивлённо вскидывает брови Велл. – Но вот если мы сейчас не поторопимся, то точно можем опоздать.
Вопрос так и вертится у меня на языке. Как же так? Неужели он не хочет познакомить истинную со своей сестрой? Или они уже знакомы, и там сложные отношения? Наверное, мне не стоит в это влезать.
Когда мы ныряем в тень деревьев, я чувствую, что нас провожает несколько удивлённых взглядов. Сложно будет потом как-то это объяснить. Но сейчас мне отчего-то очень не хочется об этом думать. Хочется просто насладиться вечером и представлением, которое я давно мечтала посмотреть.
Мы спускаемся в Портурею и сразу же направляемся в концертный зал. Лакей при входе проверяет наши имена в списке приглашённых и пропускает внутрь.
Сделав единственный шаг в помещение, я застываю как вкопанная. Огромный зал с балконами в два этажа, с просторным партером и сценой, закрытой тяжёлым бархатным занавесом. Стены отделаны белым мрамором с розовыми прожилками и золотом.
Со всех сторон к своим местам стекаются зрители, рассаживаясь на стульях, обитых таким же бархатом, как занавес. Всё выглядит очень богато. Я никогда не смогла бы себе позволить такие дорогие места, если бы не неожиданная встреча с Роувеллом и Анной.
Велл аккуратно касается моего предплечья, привлекая в себе внимание. Но даже этого касания хватает, чтобы по моему телу пробежала волна трепета. Проклятье! Почему этот дракон так на меня действует? Я же даже не его истинная…
Велл направляет меня к нашим местам и предлагает помочь снять плащ.
– Нет, спасибо. – Немного натянуто улыбаюсь я, радуясь, что свет начал постепенно гаснуть. – Мне кажется, тут немного прохладно.
Велл удивлённо поднимает брови, но не спорит.
– А вот на сцене точно не холодно, – кивает он на первых танцоров, появившихся на подмостках. – Но зато невероятно красиво.
И правда! Яркие, красочные костюмы, в которых ткани и крой подобраны так, чтобы дополнять движения. Лёгкие прыжки, высокие батманы, быстрые вращения. Кажется, что меня утягивает в представление. Будто я не тут, в зале, а там, среди танцующих!
Я настолько растворяюсь в музыке, которая продолжается в виде плавных взмахов рук и резких переходов, что исчезаю из реальности. Дышу мелодией, даже сердце, кажется, бьется под её ритм.
– Всем оставаться на своих местах! – громоподобный мужской голос вырывает меня из этого волшебного состояния, словно ураган выдирает из земли дерево с корнями: грубо, жёстко и безжалостно.
Музыка стихает, зато поднимается ропот возмущения среди зрителей.
– Согласно приказу Совета Высших магов Аэртании, все девушки, присутствующие в этом зале, будут осмотрены на предмет наличия метки, – продолжает греметь голос. – Покидать здание концертного зала без разрешения запрещено!
Глава 21.
Лия
По залу проносится волна шепотков, но возмущения в них уже меньше. Людьми овладевает любопытство. Большинству новое представление явно кажется более интересным чем то, что они видели на сцене.
Метка – явление редкое. А уж розыскные мероприятия с досмотрами могут стать темой для обсуждения для всего города на год, если не дольше.
Не менее двух десятков полицейских появляется в проходах, и среди них уже знакомый мне комиссар Бертан.
– Тишина! – рявкает он. – У нас есть приметы девушки, и мы начнём с тех, у кого рыжие волосы.
Комиссар оглашает приметы, и его подручные выуживают из рядов всех, кто соответствует описанию: огненно-рыжих, с лёгкой рыжинкой, шатенок.
Мне нечего бояться. Мне. Нечего. Бояться. Повторяю эти слова про себя снова и снова, пытаясь унять дрожь. Горячая ладонь Велла сжимает мои пальцы. И новая волна дрожи, но уже совсем другая пробегает по телу.
– Всё в порядке, – тихонько цедит Велл сквозь стиснутые зубы.
Но я чувствую, что он тоже напряжён. Он-то почему? Хотя… у него ведь сестра рыжая!
– Анна? – спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд в поисках подтверждения.
Молча отрицательно мотает головой, продолжая внимательно наблюдать за тем, что происходит в зале.
Всех девушек выводят из зала для досмотра, даже тех, у кого платья с открытой спиной. И это меня тревожит. Разве недостаточно визуального осмотра?
Родителям незамужних девушек и мужьям молодых женщин разрешается пойти вместе с дочерями или жёнами. Но исключений не делают ни для кого.
Надо сказать, что блюстители порядка обращаются с публикой вежливо. И я догадываюсь почему: простолюдины на такие концерты не попадают. Тут, похоже, вся городская знать. А рядовые полицейские – местные. Им жить в этом городе. Что же касается комиссара, то он либо прибыл из столицы, либо рассчитывает выслужиться и туда отправиться. Поэтому он не очень заботится о том впечатлении, которое производит: позволяет себе рявкать на замешкавшихся, и я всё чаще я вижу недовольные взгляды, направленные на комиссара.
У одной из вернувшихся девушек, скромно одетой в тёмное закрытое платье, я замечаю слёзы на ресницах. Она садится на своё место прямо за моей спиной, и я слышу, как сопровождавшая её женщина пытается шёпотом утешить девушку, а та всхлипывает. До меня долетают только отдельные слова и кусочки фраз:
– … унизительно… чуть не стёрли кожу… артефактом по лопатке… больно.
Чувствую, как внутри холодеет. Что ещё за артефакт? Неужели они поняли, что метку можно замаскировать? А, главное, я ничего не знаю про подобный артефакт. Только про поисковый, от которого я до сих пор успешно закрывалась. Возможно, это нечто секретное. Надеюсь, они осматривают только рыжих.